Моника Маккарти - Поцелуй врага

Он вошел в большой зал с ее дядей, и у Катрины замерло сердце. Их взгляды встретились. Видимо, почувствовав ее неуверенность, он улыбнулся.

И у нее перехватило дыхание. Своей улыбкой он словно забрал крошечную частичку ее души.

Грешно быть настолько красивым. С этими сверкающими глазами, темными рыжеватыми волосами, спадающими на лоб, и чувственными губами, растянутыми в широкой улыбке, он был невообразимо прекрасен. Катрина никогда не видела, чтобы он держался так непринужденно. Она и не представляла, до какой степени он всегда был настороже.

Но было и еще что-то…

Катрина тихо ахнула. Его одежда. В первый раз с тех нор, как они встретились, он был одет в традиционный большой килт горца — перепоясанный плед, надетый поверх тонкой льняной рубашки, закрепленный на плече пряжкой с эмблемой вождя. Если на то пошло, в этом наряде он выглядел еще более впечатляюще. Катрина узнала плед. Он был точно таким же, как тот, что Джейми одолжил ей в день их первой встречи. Она привыкла видеть его в придворном платье, и теперь этот плед напомнил ей, что, несмотря на привычку одеваться как жители равнины, в действительности он был настоящим горцем.

Джейми размашистым шагом подошел к жене, взял ее руку и поднес к губам.

— Надеюсь, вам хорошо спалось?

Сознавая, что все глаза устремлены на них, Катрина не смогла сдержать румянца, окрасившего ей щеки.

— Да, благодарю вас.

— Не стоит благодарности, — поддразнил он.

Помертвев, Катрина запинаясь пробормотала:

— Я не имела в виду… — И осеклась, заметив смех в его глазах. — Негодник, — прошептала она.

Джейми рассмеялся.

— Если ты готова, мы можем со всеми попрощаться.

Это было так странно. Стоя с ним бок о бок, опираясь рукой на его мускулистое предплечье, Катрина чувствовала свою тесную связь с ним. Они связаны, поняла она, связаны как муж и жена. Ей никогда не удастся вернуть свою прежнюю жизнь. Но может быть, она сумеет построить новую жизнь. Не хуже и не лучше той, просто другую.

Распрощаться с дядей, тетей, кузеном и кузинами оказалось гораздо труднее, чем ожидала Катрина. Она очень многим была им обязана и знала, что никогда не сможет отплатить за их доброту.

Грубая реальность вторглась в ее мечты, навеянные событиями страстной брачной ночи, когда кузен Джон отвел ее в сторону.

— Тебе нелегко будет, девочка. Ты принесла себя в жертву ради клана. Но если тебе станет совсем невмоготу, пошли за мной.

Катрина опустила взгляд. «Жертва». Это и в половину не было такой жертвой, как следовало бы. И все же сочувствие кузена, хоть и неуместное, тронуло ее.

Сердце болезненно сжалось. Малькольм или Нилл так же поступили бы на его месте.

— Благодарю тебя, Джон, но этого не понадобится. Я сама справлюсь.

Он угрюмо посмотрел на нее.

— Не позволяй ввести себя в заблуждение радостями брачной постели, девочка. — Прямота Джона и слишком точная оценка ситуации поразили Катрину. — Джейми Кемпбелл действительно так опасен и беспощаден, как о нем говорят. Я видел его в деле. Он никогда не позволит женщине влиять на его решения. Он всегда будет предан только своему кузену. Не позволяй одурачить себя костюмом, — сказал Джон, намекая на килт Джейми. — Он Кемпбелл до мозга костей, а раз так, никогда не будет нам другом.

Катрина попыталась скрыть смущение. Неужели кузен видит ее насквозь? Неужели ее восхищение музеем так очевидно для всех? Она вспомнила, что поклялась держаться с Джейми отстраненно, что клялась отомстить всем Кемпбеллам, и устыдилась своей слабости. Как же легко она сдалась! Но ведь она представить себе не могла, что он может быть таким нежным… ласковым… почти любящим. Она гордо вздернула подбородок и взглянула кузену в глаза.

— Не нужно мне напоминать. Я прекрасно знаю, за кого вышла замуж.

— Имей в виду, что это вызовет недовольство, — предостерег он.

Кузен был прав. Те, что уцелели из ее клана, вряд ли одобрят ее поступок. В душе шевельнулась тревога. Джейми не потерпит предательства или неуважения. Каким образом он будет добиваться повиновения?

— Они поймут, что это для пользы дела.

Должны понять. Она не допустит, чтобы с ней обошлись как с мамой — изгнали из клана за брак с врагом.

Краем глаза Катрина заметила, что Джейми и ее дядя вернулись в комнату. Муж направился к ней. Лицо его было мрачно, словно он угадал, о чем они говорили.

Джон снова бросил на нее угрюмый взгляд, на этот раз почти жалостливый.

— Ради твоего блага, малышка кузина, надеюсь, что ты права.

* * *

Короткое путешествие из Товарда на Бьют прошло без происшествий. Уже к концу дня Катрину доставили в величественный замок Ротсей, давнюю цитадель Стюартов, которой предстояло стать ее домом на то время, пока будут отстраивать Аског.

В последующие несколько дней между супругами установилось хрупкое перемирие, крепнувшее под покровом ночи, когда ничто не мешало им полностью отдаваться желанию и страсти. Джейми приходил поздно, сбрасывал одежду перед тлеющим огнем и обнаженный ложился в постель рядом с ней и ждал, чтобы Катрина обернулась к нему. Как и в первую ночь, он не давал ей забыть, что это ее выбор — она руководит. И словно бабочка, летящая на огонь, Катрина не могла устоять перед этим властным призывом.

В темноте, когда никто не мог видеть ее слабость, она обнимала его. Скользя ладонями по его большому могучему телу, упиваясь силой мышц, игравших под ее пальцами, она давала волю своим желаниям. Своей страстью она говорила ему о том, о чем не могла сказать словами — о своей жажде, о своем безмерном влечении к нему. И с нежностью, которую невозможно было ожидать от столь огромного, сильного мужчины, он утолял эту жажду, даря ей наслаждение, которого она не могла даже вообразить.

Но каким бы нежным и любящим он ни был в постели, как бы хорошо Катрина ни изучила его тело, во многих отношениях муж все еще оставался для нее незнакомцем. То ощущение единения и близости, которое они испытали после первой ночи, не возвращалось. Он сжимал ее в объятиях, но никогда не пытался поговорить с ней, поделиться своими мыслями. Они разговаривали вздохами и стонами, учащенным дыханием и спазмами мышц — на языке наслаждения, — поверяя друг другу секреты своих тел, но не сердец. Катрина знала, как ласкать его руками, чтобы каждый мускул его тела напрягся от жажды получить облегчение. Знала, как дразнить, как прикасаться. Но ничего не знала о его чувствах к ней.

А утром, когда она просыпалась, разнеженная и удовлетворенная, его уже не было в спальне. Словно он чувствовал некоторую ее отстраненность.

Ей уже почти хотелось как-нибудь его подтолкнуть. Катрина задавалась вопросом, уж не придумала ли она эти краткие мгновения душевной близости. Он был настоящий вождь — прирожденный властелин. До мозга костей Кемпбелл.