Лиана Делиани - По дороге на север

От Торнби до Уиллоби два дня пути хорошим шагом. Думаю, если будем ехать так, как сейчас, к вечеру доберемся. А оттуда до Иля всего ничего, — сказал Джереми, переворачивая рыбу.

Я не бывала нигде дальше Торнби.

Ну, так побываешь теперь. Подумать только, есть же люди, что всю жизнь живут на одном месте, — добродушно удивился он.

А ты никогда так не жил?

Сколько себя помню, столько бродяжничал, — ответил он, выкладывая горячую рыбу на большие куски лепешки и протягивая ей один.

И никогда не хотелось осесть где-нибудь?

Он покачал головой с набитым ртом, и чуть позже сказал:

Одному на одном и том же месте — тошно, а с людьми и того хуже. Начинают к тебе лезть, этому то надо, другому — еще что-нибудь, третьему плати за то, что на его земле живешь. Это не по мне.

Когда с едой было покончено, Рейчел пошла купаться. Она предусмотрительно сняла юбку, развязала платок на голове, сняла повязку с ноги, осмотрела ранку и, оставив вещи на берегу, вошла в воду. Она любила плавать и дома часто убегала на реку. Теперь плыть было даже легче, непривычно короткие волосы не мешали.

На берегу Рейчел уселась у самой кромки воды и принялась сушить непослушные густые кудри. Просохнув и одевшись, она пошла назад.

Джереми стоял возле лошади и пил воду из фляжки. Глядя, как она подходит, он вытер подбородок рукавом и улыбнулся. Тут Рейчел увидела, что в руках он держит ее фляжку. У нее замерло сердце. Подбежав к нему, она резким движением выбила флягу из его рук.

Господи! Зачем ты это сделал? — закричала она, — Нельзя было пить из нее!

Вот так жадина, — рассмеялся он.

Зачем ты пил из моей фляжки! — в отчаянии она толкнула его кулаком в грудь, — Она отравлена!

От неожиданного толчка он оступился и упал.

Ну, хорошо. Сама напросилась, — он схватил Рейчел за лодыжку, и она покатилась вслед за ним по траве.

Это было бы веселой игрой в любое другое время. По пологому склону они скатились к самой воде. Рейчел вырывалась, не зная как заставить его перестать дурачиться, но Джереми поймал ее. Он прижал ее руки к земле, и тяжело дыша, склонился над ее лицом. Поцелуй его губ отдавал вкусом хлеба, яблок и трав. Они были еще влажными от воды, выпитой из отравленной фляжки. Рейчел наслаждалась этим поцелуем, как наслаждается полетом человек, прыгнувший с высокой башни, за мгновение перед тем, как разбиться. Всем телом она тянулась навстречу его губам, его пальцам, развязывающим ворот ее рубахи, касающимся ее груди. Задыхаясь, она признавала свое поражение, обнимая его шею и возвращая ему поцелуи. Она чувствовала как его горячая ладонь, приподнимая юбку, скользит вверх по ее ноге. В следующее мгновение он отстранился от нее, сел и голосом, хриплым от возбуждения, сказал:

Я, конечно, скотина, но не настолько, чтоб тебя тронуть.

Зачем ты выпил эту воду? Там был яд, — сквозь слезы твердила Рейчел.

Яд? В твоей фляжке? — он лишь сейчас понял, о чем она говорила.

Там был яд, — повторяла девушка, скорчившись на траве и рыдая.

Он поднялся и пошел куда-то прочь, а она осталась лежать маленьким комочком на берегу. Плач перешел в истерику, и потом, обессилев, она замерла, ловя воздух ртом, словно вытащенная из воды рыба.

Джереми вернулся к ней, сел рядом и погладил ее по голове.

Два пальца в рот — и прощай мой завтрак. Глупенькая. Ты из-за этого так разливаешься?

У нее задрожали губы, когда она кивнула. Он притянул ее к себе, и, прижавшись к его груди, девушка затихла. Его рука ласково касалась ее волос, успокаивая.

С тобой, правда, все хорошо? У тебя ничего не болит? — спросила Рейчел, поднимая еще влажные глаза к его лицу. В ответ он взял ее голову в свои руки и поцеловал мокрые ресницы. Потом долго молча смотрел на нее, и в глазах неуловимо менялось выражение.

Если б отравился, наверное, уже бы умер, — сказал Джереми, поднимаясь на ноги, — А тебе не грех бы умыться, все лицо распухло и покраснело.

Она смущенно запахнула раскрытый ворот рубахи и, на ходу заплетая волосы, вошла в реку.

Холодная вода освежила ее, и Рейчел окончательно пришла в себя. Чуть позже они продолжили путь. Джереми усадил Рейчел на лошадь, а сам пошел рядом, по обыкновению обкусывая травинку.

Яд где взяла? У ведьмы? — догадался он.

Рейчел кивнула.

Зачем?

Чтобы защититься.

Он покачал головой, но ничего не сказал.

Ближе к обеду Джереми выбрал место для привала.

— Мне нужно немного поспать, — сказал он, привязывая кобылу в укромной ложбинке у дороги.

Тебе плохо? — с испугом спросила Рейчел.

— Нет, просто хочу спать. Кое-то проспал всю ночь и думает, что я и лошадь тоже спали. Можешь пока посмотреть, нет ли поблизости на деревьях чего-нибудь съедобного.

Он удобно устроился под большим вязом. Рейчел присела чуть поодаль, с тревогой вглядываясь в его лицо.

— Ну и? — он приоткрыл глаза и посмотрел на нее, — Долго ты будешь меня сверлить глазами?

— Ты хотел спать. Вот и спи, — твердо сказала девушка, — Я тебе не мешаю.

Только убедившись, что он действительно заснул, Рейчел тихо поднялась и осмотрелась.

Проснувшись, Джереми потянулся. Рядом, упершись спиной в ствол вяза, сидела Рейчел.

Солнце садится. Вот черт, — ругнулся он, — Надо было меня разбудить. Теперь мы доберемся до Уиллоби только ночью.

Может так даже лучше, — ответила Рейчел, — А вдруг там меня тоже ищут?

Ладно, тогда поедем мимо. Будет даже быстрее.

Весь ночной путь в обход Уиллоби они проделали молча. Измученная Рейчел тихо спала на плече у Джереми. Тот внимательно правил лошадью, стараясь не будить девушку.

За Уиллоби дорога стала более оживленной, навстречу шли пилигримы, направлявшиеся в Святую землю по дороге от Уиллоби на юг. Рейчел встревожилась, особенно когда один монах спросил Джереми:

Эй, бездельник, где это ты взял такую лошадь?

Мой господин, уплывая на Святую землю, велел мне отвести его коня домой. Галера была перегружена.

Так ты вместо того, чтобы катать красоток, лучше бы уступил коня лицу духовному. Тебе и твоему господину это зачтется на небесах.

А я-то думал, что лицу духовному на небесах зачтутся смирение и лишения плоти.

Ты, я смотрю, дерзок на язык, бездельник, — нахмурился монах.

Кто твой господин? — вмешался в разговор молодой рыцарь с алой лентой на рукаве доспеха.

Сэр… Ансельм из Нотингтона, — ответил Джереми, и, похоже, никто кроме Рейчел не уловил секундной заминки в его голосе.

Черт меня побери, если я знаю, где это, — ответил рыцарь, — Но раз уж твоему господину эта лошадь ни к чему, то я заберу ее.

Вот уж нет. Мой господин велел доставить коня обратно в Нотингтон, и я так и сделаю.

Этот конь больше пригодиться в священной войне против сарацин, чем на английских пастбищах. Слезай, и можешь считать, что я купил коня у твоего господина.