Сара Беннет - Ее тайный возлюбленый

Может быть, поэтому он поцеловал ее? До сих пор он чувствовал на своих губах вкус ее губ, которые предвещали еще более волнующие и сладкие радости.

Его налет на карету был рискованным предприятием, но у него не было выбора. Однажды могущественные покровители Эпплби загнали его в угол, и у него оставался единственный выход – покинуть Англию. Гейбриел уже приготовился к отплытию за границу, как вдруг передумал. Если он окажется по ту сторону пролива, то уже будет не в состоянии бороться за свое наследство. Эпплби одержит окончательную победу, а ему больше ничего не останется, как читать английские газеты на континенте и мечтать о родине.

– Будь все проклято, никогда!

Он лучше умрет, чем сдастся.

Он должен найти это письмо. Оно в руках любовницы лорда, и он обязательно найдет, даже если ему для этого придется раздеть ее донага.

Если она такая хитрая и корыстолюбивая, никогда не упускающая своей выгоды, то она заслужила подобное наказание. Только такая женщина могла действовать заодно с лордом Эпплби. Гейбриел собирался добиться от нее всего, чего хотел, а когда письмо будет в его руках и он удовлетворит свои плотские желания, он исчезнет, и тогда ищи ветра в поле.

– Хозяин?

От неожиданности Гейбриел вздрогнул, вскочил на ноги и оглянулся в сторону голоса. Да, это был Уоникот, запыхавшийся от ходьбы и с растрепанными редкими волосами. Иногда Гейбриел забывал, что его слуги уже не молоды, что они были частью обветшавшего, но любимого Уэксмур-Мэнора, как, впрочем, и он сам.

Старый слуга принес с собой корзину, из которой пахло чем-то очень вкусным.

– Меня послала Салли, – сказал Уоникот, ставя корзину с едой на стол. – Ноги плохо слушаются меня, старика. Простите меня, хозяин, за то, что так долго шел.

Гейбриел пристально посмотрел на него, однако старый слуга избегал его взгляда.

– Ты видел ее? – с живостью спросил Гейбриел.

– Кого?

– Ты знаешь, кого я имею в виду. Мисс Дюпре, любовницу лорда Эпплби.

– Да, сэр. Она сейчас в своей спальне. Говорит, что страшно устала, но я предупредил Салли не выказывать ей радушного приема, чтобы она не задерживалась долго в гостиной на нижнем этаже.

Уоникот поднял глаза, и в них блеснуло любопытство.

– Вы же, хозяин, не причинили ей никакого вреда?

– Я только искал письмо, – хмурясь, ответил Гейбриел, как будто сожалея о случившемся. – Она наотрез отказалась дать мне его.

– Ясно, – невозмутимо отозвался Уоникот. – Все это ради письма.

Гейбриел взял кусок хлеба и макнул в чашку с мясной подливкой, где лежала тушеная баранина.

– Салли просила передать вам: лорд Эпплби присылал на прошлой неделе сюда своего поверенного, – продолжал говорить Уоникот, вынимая из корзинки бутылку с кларетом и старинный бокал, принадлежавший еще деду Гейбриела.

– С какой целью? – проворчал Гейбриел.

– Он сообщил, что намерен продать поместье. Говорит, что не видит никакого смысла удерживать его. Слишком невыгодно. Его содержание обходится очень дорого. Считает, что было бы лучше, если снести здесь все до основания.

Хотя Гейбриел отмалчивался, не желая ни перед кем раскрывать свою душу, старый слуга, по-видимому, разделял его чувства и мысли.

– Не стоит напрасно волноваться, – утешил его Уоникот. – Вы обязательно найдете способ возвратить себе поместье, и тогда все вернется на круги своя. Ваш дед любил повторять: «Что бы ни случилось, все к лучшему».

– Милый Уоникот, ты уверен во мне больше, чем я сам. Я даже не смог напугать слабую беззащитную женщину и не сумел вернуть письмо.

– Дело в том, что вы джентльмен, хозяин, – опять успокоил его Уоникот. – Вы с детства воспитаны в уважении и почтении к женщине, поэтому вам и не удалось напугать ее как следует. Кроме того, я бы не назвал мисс Дюпре слабой и беззащитной. У нее твердый взгляд, а это говорит о многом.

Гейбриел поморщился.

Желая поднять ему настроение, Уоникот разложил еду на столе, налил вина в бокал.

– Салли хочет знать, придете ли вы завтра утром к нам завтракать?

– Передай – обязательно приду. Отказаться от ее стряпни из-за каких-то пустяков – да ни за что на свете!

– Она будет рада. Как вы полагаете, мисс Дюпре не узнает вас?

– Уверен, что не узнает. Кроме того, я сам ищу случая встретиться с ней, – ухмыльнулся он.

Уоникот не стал спорить, хотя у него были сильные сомнения на этот счет.

– Очень хорошо, хозяин.

– Только, ради Бога, помни, как меня звать. Не назови по привычке хозяином перед этой хитрой кокеткой.

– Как скажете, хо… – Уоникот вовремя спохватился.

Гейбриел смотрел вслед ковылявшему к дверям слуге.

Итак, Эпплби собирался продать его право первородства, его фамильное гнездо, его наследство. Сколько он себя помнил, ему предстояло стать законным хозяином Уэксмур-Мэнора, очередным наследником в длинной цепи потомков Лэнгли, владевших этим родовым поместьем. Денежная стоимость поместья в его нынешнем заброшенном состоянии была, конечно, невелика, хотя назвать Гейбриела бедным было никак нельзя. Ценность этого владения для него выражалась совершенно в другом. И его продажа затрагивала жизнь всех исконных обитателей поместья, таких как чета Уоникот, других слуг и работников, которые теряли работу и кров над головой.

Но едва Уоникот открыл двери, чтобы выйти, как кто-то столкнулся с ним прямо при входе, причем бедного старика почти втолкнули обратно в дом.

– Гейбриел… – Слова замерли на губах вошедшей девушки, которая от неожиданности замерла на месте.

Миловидная, светловолосая, с милой улыбкой, Мэри Купер давно была влюблена в Гейбриела, еще с самого детства. Он не понимал, какая нелегкая принесла ее в столь поздний час, и сожалел, что она вообще пришла.

Уоникот также с мрачным видом смотрел на девушку, преграждая ей путь внутрь.

– Что тебе нужно, Мэри? – проворчал он. – Не годится девушке одной ходить так поздно.

– Когда я все закончила, – с угрюмым видом возразила Мэри, – миссис Уоникот отпустила меня.

– Отпустила спать, я так полагаю, а не шататься по ночам.

– Мне хотелось повидаться с хозяином, – с застенчивой улыбкой ответила Мэри, глядя на Гейбриела.

Какое счастье, что Уоникот не успел уйти, подумал Гейбриел. Времена давно изменились, а Мэри Купер никак не хотела примириться с этим. Когда-то в ранней юности он думал, что нет на свете девочки прелестнее, чем Мэри: они часто целовались, обнимались, шутили и смеялись, – им было хорошо вместе. К счастью, дед Гейбриела заметил его юношескую увлеченность и без всяких обиняков дал понять внуку, что не потерпит больше его шашней с сельской подружкой, дабы не погубить ее репутацию. Позже, когда Гейбриел поехал в Лондон, чтобы учиться, он встречался и целовался со множеством других женщин, и его детская влюбленность прошла сама собой. Но в отличие от него Мэри ничего не забыла и по-прежнему была влюблена в него как и много лет назад.