Конни Мэйсон - По велению любви

Этим вечером они ели бобы, галеты и ветчину — то, что удалось Райану приобрести в Тумстоне. Небо было ясное, ничто не предвещало дождя. Они разложили свои одеяла в уютной нише у подножия холма и завернулись в них.

Китти натянула одеяло на глаза, чтобы спрятаться от яркого лунного света. Но это не помогло. Несмотря на усталость, она никак не могла уснуть. Девушка крутилась и вертелась, пытаясь найти удобное положение на жесткой земле. Проблема в том, решила Китти, что она уже привыкла спать в удобной постели. Даже койка, на которой она спала в банде Бартона, была достаточно удобной. А тут жесткая земля.

Китти повернулась к Райану, завидуя его способности засыпать в любых условиях. Во сне лицо у него было гладкое, как у мальчика, только темная щетина на подбородке и над верхней губой немного портила впечатление. Она наблюдала за тем, как поднимается и опускается его грудь, и ощущала дрожь во всем теле. Райан не предпринял попытки возобновить их интимные отношения, и Китти пыталась убедить себя в том, что она только рада этому. Близкие отношения с Райаном лишь усложнили бы ее жизнь, которая и без того была непростой. Она считала, что должна сохранить с Райаном дружеские отношения. Но к несчастью, ее сердце не слышало голоса разума, а ее тело откровенно выражало свой протест.

Она несколько минут наблюдала за Райаном. Потом вздохнула, закрыла глаза и… удивленно вскрикнула, услышав голос Райана:

— Ты тоже не можешь уснуть?

— Я… Откуда ты знаешь? Я думала, ты спишь…

— Как я могу спать, если ты рядом, только протяни руку? Я хочу тебя, Китти. Всякий раз, как взгляну на тебя, возбуждаюсь так, что мне делается больно, — хрипло произнес он. — Я не могу спать. Я все время вспоминаю, как был в тебе, какова ты на вкус. Только совесть удерживает меня от того, чтобы заняться с тобой любовью.

— Твоя совесть? — недоверчиво спросила Китти. — А она у тебя есть?

Он улыбнулся:

— Есть и иногда заявляет о себе. Чаще всего это бывает как-то не вовремя. Я занялся бы с тобой любовью прямо сейчас, если бы меня не волновало, что скажет Берт, узнав, что я уложил в постель его дочь, не сделав ей предложения. Чего я, конечно, делать не собираюсь. Еще не родилась та женщина, ради которой я лишусь своей свободы.

— А почему ты думаешь, что я позволю тебе снова заняться со мной любовью? — сердито спросила Китти. — Может быть, я почти ничего не знаю об отношениях между мужчиной и женщиной, но у меня хватает ума понять, когда это просто похоть. Однажды я совершила ошибку, Райан, но больше этого не сделаю. Я не собираюсь становиться твоей девкой, а потом притворяться невинной девочкой, дочерью Берта Лаури. Кроме того, нет такого мужчины, которому я доверяла бы настолько, чтобы выйти за него замуж.

— Спи, — пробурчал Райан, поворачиваясь на другой бок. — Не знаю, что нам делать с этим ужасным влечением друг к другу, — пробормотал он едва слышно.

Китти расслышала его слова, она тоже об этом думала. К Райану ее влекло с самого начала, даже когда она изображала мальчишку-неряху. Она скорее умерла бы, чем призналась ему в том, как он ей нравится. Это гораздо больше, чем простое влечение. Он завладел ее сердцем и заставил ее тело хотеть его. И теперь ей придется остаток жизни страдать, вспоминая единственную ночь блаженства, которую она провела с ним.

Наконец сон пришел, и ей снилось, будто она в объятиях Райана, ведь ей так хотелось этого.

Райан считал, что поездка в Тусон, если ничего не случится, займет у них три-четыре дня. Китти пребывала в тревожном состоянии. И на то были свои причины. С каждым днем она приближалась к человеку, который оставил ее мать с ней в утробе и ни разу не появился. Недоверие к мужчинам шло у нее от отношения к родному отцу, но и годы жизни в качестве приемной дочери Дика Джонсона не улучшили ее отношения к мужчинам. Китти с матерью жили в постоянном страхе перед его пьянством, плохим настроением и готовностью по поводу и без повода распускать руки.

На следующий вечер они остановились у реки Санта-Крус. Место было тихое, рядом река, можно выкупаться. Все тело Китти, казалось, пропиталось песком, и одежда была в песке. Ей хотелось как можно скорее помыться и тщательно помыть голову. Волосы у нее отросли до плеч, поскольку уже больше не было необходимости отрезать их, как прежде. «Заметил ли это Райан?» — думала она.

— Можно я искупаюсь первая? — спросила Китти, когда они спешились и накормили лошадей.

Китти могла бы поклясться, что услышала, как застонал Райан.

— Выкупайся, а я пока подстрелю какую-нибудь дичь на ужин. Только не уходи далеко от лагеря.

Китти нашла мыло, полотенце и смену одежды, а Райан отправился в заросли мескитовых деревьев и высоких кактусов.

— Берегись змей! — крикнул он:

Китти вздрогнула. Ей часто доводилось ночевать под открытым небом, и она привыкла остерегаться всяких ползучих существ. В том числе ящериц и скорпионов.

Китти спустилась к реке и немного прошла по берегу, пока не обнаружила отличное место для купания. Она села на валун, сняла сапоги, грязную одежду и зашла в воду, держа в руке кусок мыла. В это время года река была мелководной, и Китти пришлось брести почти до середины реки, чтобы оказаться в воде до бедер. Тут она присела на песчаное дно и откинула назад голову, чтобы намочить волосы. Намыливая влажные волосы, она услышала два выстрела и улыбнулась — при мысли о жареной дичи, у нее слюнки потекли.

Китти блаженствовала, смывая мыльную пену с волос, и вдруг услышала шум. Она промыла глаза, оглянулась, но не увидела ничего, кроме кактусов и мескитовых деревьев. «Глупости», — подумала она и продолжила купание. Вскоре снова послышался шум. Резко повернувшись, Китти чуть не потеряла сознание, увидев кучку индейцев, стоявших на берегу, всего в нескольких ярдах от нее.

Китти многое знала о змеях и прочих пресмыкающихся. Но об индейцах она мало что знала и ничего хорошего от встречи с ними не ждала. Бандиты Бартона несколько раз пересекались с индейцами и успешно сбегали от них. Но однажды они с Лексом чуть не погибли от рук индейцев, и она об этом не забыла. На сей раз она была одна и совершенно беззащитна. Поэтому, испугавшись, Китти последовала первому порыву и громко закричала.

Райан вернулся в лагерь с двумя жирными кроликами. Поскольку Китти еще не было, он сам освежевал их и выпотрошил, развел костер и, насадив тушки кроликов на зеленые ветки, оставил жариться. Потом спустился к реке, чтобы помыться. Не увидев Китти, он понял, что она ушла купаться подальше от лагеря. Он улыбнулся: с ее стороны это было разумное решение. Он возбудился от одной мысли о плескающейся в воде обнаженной Китти.

Стащив с себя пропотевшую рубаху, Райан вытер ею руки и лицо. Потом вернулся в лагерь, решив искупаться позже. Но громкий крик внезапно прорезал тишину. Райан узнал голос Китти, и волосы на его голове встали дыбом. Он бросил рубашку и побежал, его сердце бешено колотилось. Охвативший его ужас невозможно было описать. Если с Китти что-нибудь случится, он себе этого никогда не простит.