Виктория Дал - Повелитель ночи

— Пожалуйста, не убивайте меня.

— Я не причиню тебе зла. Клянусь.

— Но вы… Вы не человек, правда?

Маклейн не ответил. Он осторожно провел пальцами по ее горлу и прошептал:

— У тебя кровь.

По крайней мере он не отрицал очевидного. Он не был человеком. Он был дьяволом или демоном. Возможно гоблином. Но он не был и тем чудовищем, которое пыталось съесть ее.

Кенна открыла глаза и подняла голову. Но она старалась не смотреть на него. Маклейн осторожно приподнял ее подбородок и принялся его осматривать. Наконец сказал:

— Ничего страшного. Всего лишь царапина. Он не укусил тебя?

Теперь в голосе его звучала растерянность.

Кенна покачала головой:

— Нет, я вырвалась.

— У тебя сильная воля, девочка.

Она промолчала и уставилась в пол. Маклейн тоже молчал какое-то время. Потом пробормотал:

— Пойдем, девочка. Мы должны побыстрее уйти.

И тут она наконец осмелилась посмотреть ему в глаза. Он казался усталым и грустным. И совсем не страшным.

— Куда мы пойдем?

— Не имеет значения. Главное — уйти побыстрее. Джин вернется. Здесь небезопасно.

Кенна со вздохом покачала головой:

— Но мне некуда идти…

— Ты поедешь со мной. В замок Маклейн. Другого выхода нет.

— Нет-нет! — закричала она.

Но Маклейн тотчас наклонился, приподнял ее и с легкостью закинул себе на плечо. Не обращая внимания на крики Кенны, он вынес ее с постоялого двора. И конечно же, никто из сидевших в постоялом дворе не попытался его задержать.

Она была цела. Испугана, конечно, но цела. Джин не успел сделать то, что собирался, и он, Финли Маклейн, должен возблагодарить за это… какого-нибудь безымянного бога.

Он уже находился в нескольких милях от постоялого двора, когда услышал женский визг. Он попытался убедить себя в том, что это кричит не она, но тут же развернулся и помчался обратно к постоялому двору.

А теперь его терзали сомнения иного рода. Наверное, ему следовало оставить ее там, на постоялом дворе, а самому попытаться догнать Джина. Да, он так бы и поступил, если бы знал, что с ней все в порядке, что мерзавец не ранил ее и не укусил. Но тогда, когда она сидела у стены, он этого не знал. К тому же от нее исходил сильный запах крови.

Он довольно быстро убедился в том, что Кенна не пострадала, но Джин успел уйти от него. Раненый вампир оставил после себя кровавые следы, но было ясно, что вскоре его рана затянулась. Так что теперь искать Джина не было смысла. Гнаться за ним — все равно что гнаться за тенью.

Финли вздохнул, сожалея об упущенной возможности, и тут же поморщился — Кенна вновь принялась молотить его кулаками по спине. А ведь еще минуту назад она была совсем без сил. Откуда же сейчас в ней столько энергии?

— Ладно, девочка, не бойся, — пробурчал Финли и поставил ее на ноги.

Она бросилась бежать, но тут же споткнулась и упала. Маклейн помог ей подняться и сказал:

— Тебе не стоит бежать, потому что ты можешь прибежать прямо в лапы Джину.

Она замерла на мгновение. Потом осмотрелась и пролепетала:

— Да, наверное, вы правы…

Финли прекрасно знал, что Джина поблизости нет, но он не испытывал угрызений совести, пугая Кенну. Она вдруг взглянула на него и спросила:

— А может, он умер. Вы же отрубили ему руку…

Финли с усмешкой покачал головой:

— Его рана заживет. Очень быстро заживет. Ему больно, но ранен он не смертельно.

Кенна посмотрела на него так, словно эти его слова ее рассердили.

— Все это полная бессмыслица, — заявила она. — Чего вы оба от меня хотите? Вы хотите меня… съесть?

Финли невольно рассмеялся.

— Съесть тебя? Нет, милая. Джин тоже не собирался тебя есть, он только хотел…

— Чего? Говорите же.

— Он хотел выпить твою кровь.

— О Боже милосердный! Значит, ты оборотень?!

Она непроизвольно схватилась за горло, словно хотела закрыть от него свою шею.

— Нет, я не оборотень.

«И не гном, маленький и сморщенный. А также не гоблин, уродливый и лопоухий», — добавил Финли мысленно.

— Но ты все равно служишь дьяволу, — заявила Кенна. — Не могу поверить, что позволила тебе поцеловать меня!

— Дорогая, у нас нет времени на разговоры. Поверь, я не служу силам зла. А теперь нам надо поторопиться. Мы должны найти коня.

— Ты сошел с ума?! Я никуда не поеду с чудовищем! Лучше убей меня здесь, если ты все равно задумал сделать это.

— Перестань болтать вздор, женщина. Или ты хочешь, чтобы я всю дорогу тащил тебя на плече? Я-то смогу, но держу пари, что тебе это не очень понравится.

— Что ты хочешь сделать со мной?

Финли болезненно поморщился, увидев в ее глазах слезы. Он подумал, что Кенна уже преодолела страх, раз она так храбро держалась, но теперь понял, что ошибся. Она была слишком напугана. Кенна действительно была очень храброй, если дерзила ему, но она по-прежнему боялась его.

Финли знал, что такое страх. И он очень хорошо ее понимал.

— Я оставляю тебя здесь, Кенна. Но я за тобой вернусь.

— Зачем?

— Чтобы забрать тебя к себе. Джин либо убьет тебя из мести, либо использует как приманку.

Финли вздохнул, увидев в ее глазах отчаяние.

— Мне жаль, что так получилось, — добавил он шепотом.

— Тогда я пойду жить… к кому-нибудь еще. У Ангуса есть дочь, она живет на другом конце улицы, и…

— Джину не составит труда отыскать тебя в Лармуре. И даже за его пределами.

— Но я…

Она беспомощно покачала головой. Как бы ни хотелось ему обнять ее и утешить, Финли сдержался. Он понимал, что его объятия не успокоят ее сейчас. Скорее всего она закричит и станет вырываться.

— Позволь мне помочь тебе, Кенна. Пожалуйста…

— Ты такой же, как он, — прошептала она.

— Нет, я не такой, — возразил Финли. — Я действительно проклят, но я не обижу тебя. Клянусь душой своего отца, что я не причиню тебе зла.

Она в отчаянии всплеснула руками.

— Я не знаю, что делать! Что же мне делать?

Вероятно, этот вопрос она задала самой себе, но Финли ответил:

— Если ты хочешь жить, Кенна Грэм, ты поедешь со мной.

Она тихонько вскрикнула, затем уставилась в землю. Наконец со вздохом пробормотала:

— Ладно, хорошо. До сих пор ты не сделал мне ничего плохого. А он сделал. Думаю, только этим ты от него и отличаешься.

Финли поморщился. Эти слова Кены ужасно его обидели. Конечно же, она считала его чудовищем. И она была права.

Конь снова захрипел и метнулся в сторону. Кенна услышала, что Маклейн что-то проворчал себе под нос. Затем он дернул за поводья, и конь вроде бы успокоился. Руки его были прижаты к ее рукам, а тело прижималось к ее телу.

Первые несколько минут она пыталась держать лодыжки скрещенными, чтобы бедра не так сильно прижимались к его бедрам, но вскоре мышцы стали нещадно болеть от неудобного положения. Наверное, вскоре ей придется забыть о приличиях и сесть по-мужски, раскинув ноги. Всякий раз, как конь слишком сильно ударял копытами о землю, спину ее сводило от боли.