Кэтрин Харт - Искушение

Чалмерс, до сих пор молча наблюдавший эту встречу, наклонившись к Грэнту, негромко сказал:

— Похоже, что мастера Тэда здесь хорошо запомнили.

— Заткнись, Регги, — прошипел Грэнт. Услышав их разговор, Аманда громко сказала:

— Не обращайте на него внимания, Регги. Рядом со мной всегда найдется местечко для вас.

— Как и для любого, кто ей попадется, — презрительно усмехнулся Грэнт, получив за это несколько убийственных взглядов.

Рут уселась за стол для блэкджека, а Чалмерс направился к столу для фараона, объяснив, что «ужасно давно не имел удовольствия сразиться с кем-нибудь в эту игру».

Мэйси и сенатор Уиттакер предпочли покер и стали уговаривать Аманду и Грэнта присоединиться к ним.

— Не можем же мы вдвоем играть в эту приличную игру, — заметил Мэйси убедительно. — И кроме того, вы не увидите настоящей игры без участия Аманды.

— Но я приехала навестить Бэтси и остальных моих друзей, а не играть в карты, — возразила Аманда.

— Тогда попросим Бэтси — и дело с концом. Хотя вы обе много болтаете за игрой, и похоже, я проиграюсь из-за того, что не смогу сосредоточиться.

— Это пойдет тебе на пользу, — проворчала Аманда, все еще не в силах простить ему его бестактность за обеденным столом.

Грэнт давно желал увидеть Аманду в игре. Все так превозносили ее искусство игры в карты, и теперь он имел возможность лично убедиться в справедливости этих похвал. Он не очень верил разговорам. Весьма немногие игроки действительно чего-то стоят. Как правило, их слава оказывалась на деле сильно преувеличенной. Он полагал, что это касается и Аманды. Она, вероятно, умеет играть, но была, наверное, лишь яркой приманкой — не больше. Этаким приятным дополнением к игре — вроде красивого пейзажа за окном.

Когда они начали, ему пришлось признать, что она действует очень профессионально, если не считать ее привычки без конца жевать резинку. Она не загибала углы карт, не задавала глупых, раздражающих вопросов. Спокойно соглашалась со ставками, оговорками, которые делали партнеры. Для начала она быстро перетасовала карты, дала Грэнту снять, затем ловко и без ошибок сдала. Ни разу не спросила, на что ставили, не ошиблась, делая ход, не поинтересовалась, кто ходит, хотя во время игры постоянно прихлебывала пиво. Бэтси, несомненно, тоже умела играть, но порой она совершенно забывала, какие карты вышли из игры, или чья очередь ходить. В отличие от этой маленькой подвижной блондинки, Аманде удавалось внимательно следить за ходом напряженной игры и при этом болтать не переставая.

Казалось, она все время точно знала, что происходит, какие карты оставались в колоде, а какие уже на руках, и у кого. Она сохраняла на лице такое непроницаемое выражение, какого Грэнт еще не встречал никогда, и ни на секунду не давала партнерам разгадать себя по выражению лица или глаз, хотя не прекращала болтать с Бэтси, смеялась и улыбалась тем, кто на протяжении вечера приближался к их столу. К тому времени, как Рут подошла к столу и, широко зевая, объявила, что пора возвращаться в гостиницу, пока они окончательно не отупели, Аманда была в приличном выигрыше. Сенатор преуспел меньше, как и Бэтси, заявившая, что все равно довольна, поскольку игра шла на корабельные деньги. Грэнт за вечер проиграл немного. К удовольствию Аманды, да и Грэнта, хотя он не сказал об этом вслух, больше всех проиграл Мэйси.

— Мэнди, дорогая, — проговорил Мэйси сонно, — мне придется запомнить, что против тебя мне играть нельзя, иначе попаду в работный дом. Тогда Лорна убьет меня.

— Не похоже, но думаю, что ее оправдают, — вздохнула она, как бы разговаривая сама с собой. — В тебе столько же очарования, сколько в змее, Мэйси. Так почему ты мне все еще нравишься, несмотря на все это?

— Неужели ты любишь меня? — спросил он, с надеждой взглянув ей в лицо.

— Только в твоих снах, Мэйси. Возвращайся домой к своей жене, пока она от тебя не ушла.

После затянувшегося прощания, моря пролитых слез и обещаний писать Аманда крикнула Бэтси, стоявшей на палубе:

— Обещай, что скоро навестишь меня, Бэт!

— Обещаю! И не давай никому, особенно этому твоему напыщенному компаньону, который так гладко выражается, садиться тебе на шею, слышишь?

Бэтси еще раз бросила на Грэнта один из тех выразительных взглядов, которыми они обменивались целый вечер. Было очевидно, что, вопреки надеждам Аманды, они друг другу не понравились.

— Прекрасно! Приглашаете в мой дом кого попало! — проворчал Грэнт, когда экипаж отъезжал от доков.

— Бэтси совсем не кто попало, и мне обидно слышать ваши слова. Кроме того, я могу приглашать кого захочу. Ведь Туманная Долина и мой дом тоже.

— К сожалению.

— Дети, дети, — послышался голос Рут, уютно устроившейся, положив голову на плечо мужа. — Неужели вы не можете сказать друг другу что-нибудь приятное?

— Ну, что ж, вы неплохо играете в покер, Грэнт, — нехотя проговорила Аманда.

— Вы тоже — для женщины.

— Вы готовы признать, что я не обжуливала вашего брата?

Она почувствовала, как его плечо, находящееся рядом с ее собственным, поднялось в тяжелом вздохе.

— Возможно. Однако, несомненно то, что вы прирожденная задира и слишком много выпиваете.

— Это моя забота!

Он язвительно усмехнулся.

— А то, что ваша рука оказалась на моей ноге, тоже ваша забота?

— Черт! — взвизгнула она, двинув локтем ему под ребра.

— За что? — воскликнул он, хватаясь за ушибленное место. — Вы целуете Мэйси за то, что он издевается над вами. А мне за одно маленькое замечание ломаете ребра.

— Тут огромная разница, на мой взгляд.

— В самом деле? Какая же?

— Потому что я не… потому что я… потому что… — ее голос прервался рыданиями, она заплакала.

— Я жажду узнать, в чем же состоит эта разница, Аманда.

В ответ она лишь мотнула головой, не в силах произнести ни слова. Он мог ждать до посинения. Она не могла сказать то, что чуть не вырвалось в минутном порыве. То, что внезапно оглушило ее, словно удар молота.

Неделями она пыталась найти объяснение, почему ее так сильно влекло к Грэнту? Объясняла это детскими мечтами о прекрасном принце — неожиданно принявшем облик Грэнта, хотя он и раздражал ее в сильнейшей степени.

Но сейчас она больше не могла обманывать себя. Причина, по которой она так обижалась на замечания и выпады Грэнта, причина, по которой они ранили ее так сильно, была в том, что она безрассудно, глупо, по уши в него влюбилась!

Признаться в этом самой себе было страшно. Но признаться в этом ему? Сохрани ее, Господь! Какой пагубной стала бы для нее такая откровенность!

Как только они возвратились в Туманную Долину, их стали одолевать посетители. Прибывали покупатели — некоторые оставались на два-три дня — желавшие договориться об участии в аукционе однолеток, намеченном на конец лета. Раньше роль хозяйки дома играла Анабел, следя за тем, чтобы каждому гостю Грэнта был оказан хороший прием и предоставлено все необходимое.