Кэтрин Харт - Ослепление

– Спасибо за заботу, Брент, но мне не кажется, что сейчас от массажа будет какой-то толк.

– Я полагаю, это зависит от того, какую часть тела я намерен массировать, – заметил он, приподняв бровь и глядя на нее с дьявольским блеском в глазах. – Не так ли, моя милая?

Говоря это, он проворно распустил тесемки у нее на вороте и раздвинул полы халата, так что его взору открылось ее прелестное тело.

– Никогда не устану восхищаться тем, как чудесно ты сложена, – прошептал он. – Всякий раз, как вижу тебя, не могу не подумать об этом.

И он склонился над нею. Ее губы раздвинулись в ожидании поцелуя, но оказалось, что не их он избрал для своей первой ласки. Она досталась груди. Его дыхание увлажнила ее розовую вершину, и вот его губы заставили сосок затвердеть и подняться, целиком погрузившись в рот. Его зубы принялись тихонько теребить эту чувствительную зону.

Сладостный стон слетел с ее уст, ее мысли волей-неволей полностью сфокусировались на Бренте и его любовных играх, все остальное позабылось. И, словно подчиняясь его безмолвному призыву, ее тело выгнулось навстречу, ее сердце забилось теми быстрыми, неровными толчками, которые знаменовали разбуженное желание. По ее телу разливались волны тепла, накатываясь одна на другую в бесконечном каскаде возбуждения. Ее пальцы запутались в его темных кудрях, когда она плотнее прижала к себе его голову, стараясь поощрить на все новые ласки.

– Да! – прошептала она. – О да!

Трепет пробежал по ее телу вслед за его ловкими пальцами, которые, казалось, ласкали ее повсюду: вот они пробегают по бокам тела, по груди, по талии, по бедрам. Ласкают и дразнят. Снова пробегают по бедрам, по их внутренней стороне, все ближе и ближе к самому интимному месту, средоточию ее желаний. Всхлипнув, она словно вся открылась для его ласк, стараясь прижать его к себе ближе, как можно ближе.

И, хотя она ожидала этого, первое прикосновение к лону пронзило ее вспышкой наслаждения, словно удар молнии, она потеряла над собой власть. Несколько непередаваемых мгновений она вся извивалась под ним, бесстыдно и жадно подставляя себя для его возбуждающих ласк, желая, чтобы они никогда не кончались, даже если, как ей казалось, ее сердце не выдержит и лопнет от переполнявшей страсти.

Доведенная им таким образом чуть ли не до вершины блаженства, она не смогла удержаться от вскрика разочарования, когда он вдруг подался назад, бессовестно лишая разрядки ее любовный экстаз. Невольно она вцепилась в нею обеими руками, стараясь заставить довести дело до конца.

Лукаво усмехнувшись, он взял ее за запястья и освободился от ее объятий, одновременно заставляя ее лечь на живот.

– Прости, любовь моя, но я люблю, когда лепешки смазаны маслом с обеих сторон.

Откинув с лица прядь светлых волос, она изогнулась, стараясь поймать его взгляд.

– Я никакая не лепешка, зато ты – бессердечный вероломный гад, Брент Синклер! Как ты только посмел так поступить со мной? Поверни меня обратно и…

– Оставить в покое?.. – закончил он с лукавым смехом. Нажав ей на плечи, он заставил ее распластаться на кровати, улегся сверху и хрипло шепнул на ухо: – Не бойся ничего, моя сладкая. Просто я еще не собирался кончать. Все самое лучшее впереди.

И ее снова пронзило, словно стрела, возбуждение, оно захватило самую суть ее естества. Сладостный трепет все возрастал, ведь Брент принялся покрывать ее спину быстрыми, как укусы, поцелуями, он ласкал губами и языком ее шею и затылок. Опутанная паутиной его чар, совершенно обезволенная, Андреа лишь слабо удивилась, почувствовав, что Брент еще раз поменял тактику. Он принялся нежно, но решительно разминать ее мышцы шеи и плеч, постепенно спускаясь вниз по спине.

Несмотря ни на что, она не в силах была подавить благодарный стон, ибо ощущения были восхитительны. Не обращая внимания на его ехидное хихиканье, она распласталась на кровати, позволяя проделывать с нею все, что будет угодно. Она не имела ни малейшего представления о том, что последует дальше, но, если это будет хотя бы вполовину так же приятно, готова была перенести все.

И вот уже казалось, что она расслаблена настолько, что не в силах пошевелить и пальцем – даже если от этого зависела бы ее жизнь. Но тут он ухитрился так возбудить ее, что она наверняка свалилась бы с кровати, не удержи он ее на месте. Ибо он безо всякого предупреждения скользнул рукой вверх по раздвинутым бедрам, решительно проникнув в лоно, так что ее снова подхватило и понесло по бесконечной многоцветной спирали.

Она тихонько вскрикнула:

– Ты просто дьявол-искуситель! Прекрати эти бесчеловечные издевательства, или я сойду с ума.

– Но именно этого я и добиваюсь, любовь моя, – промурлыкал он, не прекращая своих ласк. – Я хочу, чтобы ты сгорела от желания. Чтобы ты хотела меня до безумия.

Говоря все это, он заставил ее подняться на четвереньки, раздвинув ее колени так, чтобы поместиться между ними самому. Теперь одна рука ласкала грудь, теребя ее, играя с нежным соском. Другая рука скользнула вниз по животу, ладонь легла на завитки волос на лобке, а пальцы проникли глубже, внутрь, и продолжали свои чувственные ласки Вот один из них проник еще глубже – чтобы убедиться, что ее лоно разгорелось и увлажнилось от желания.

– Брент, пожалуйста! – то ли прорыдала, то ли прошептала она. – Я так хочу тебя сейчас! Кажется, я просто умру сию минуту без тебя.

Она попыталась извернуться, чтобы взглянуть на него, но он не дал ей поменять позы. Он просто вошел в нее, находясь сзади. Неистово. До самого конца.

Ворвался в ее жаждавшее любви естество так стремительно, что было ясно: он сам пылал от страсти.

– Святые небеса! – простонал он сквозь стиснутые зубы. – Какая ты теплая и нежная! Ты словно тончайший атлас!

Моментально оправившись от неожиданности предложенной им позы, Андреа смогла насладиться ощущением того, как он заполнил ее всю. О, как это было сладостно – чувствовать его в себе – трепещущего, будоражащего ее матку с каждым сильным требовательным толчком. Все внутри нее напряглось, все чувства обострились вдесятеро, улавливая малейшие подробности его ритмичных движений.

Повинуясь древнему, как мир, инстинкту, она подалась назад, начиная вторить его движениям. Стараясь, чтобы он вошел в нее еще глубже. Стараясь подладиться под его ритм. Пытаясь заставить его отвечать на ее собственные движения.

Все закружилось у них перед глазами, когда они достигли высшей точки наслаждения. Ослепнув и оглохнув, они вознеслись, казалось, в самые небеса. И там, в золотистом сиянии, слились в экстазе их души. На крыльях любви они понеслись обратно на землю, где навсегда в унисон бились их сердца.

Чувствуя себя абсолютно спокойно в сильном кольце объятий Брента, Андреа впала в глухое, но мало облегчившее ее забытье. Брент, хотя и лежал все это время подле, не выпуская ее из объятий, не смог сомкнуть глаз ни на минуту. Он, похоже, впал в то состояние, из которого так удачно вывел Андреа, без конца вновь и вновь прокручивая в голове их планы, стараясь предусмотреть все возможные ошибки и неточности, которые могут обойтись им так дорого.