Элен Бронтэ - Прекрасная партия

До бала у графа Рейли оставалось всего три дня, и в доме на Бредфорд-сквер воцарилось радостное беспокойство. Джулия бесконечно повторяла фигуры танцев, Сьюзен чаще обычного рассматривала свой нос, опасаясь, что он подведет ее на балу и она не заполучит нужное количество кавалеров хотя бы для половины танцев. Миссис Элингтон была раздражена из-за медленно продвигающихся работ по переделке комнат на третьем этаже — они потеряли два дня, а леди Уайтбери так и не посетила их. Работы возобновили, и тут как раз и появилась долгожданная гостья.

Когда в дверь позвонили и служанка доложила о леди Уайтбери и мисс Уайтбери, все три дамы наслаждались послеобеденным отдыхом в гостиной. Сьюзен вышивала, Джулия придумывала себе новую прическу, а старшая из дам составляла список блюд, которыми собиралась потчевать пасынка. Леди торопливо оставили свои занятия и в ожидании уставились на дверь.

— Ну, надо же было им приехать, когда рабочие обивают спальню атласом, — пробормотала миссис Элингтон.

Действительно, стук молотков слышался и через два этажа, и вошедшая в комнату в сопровождении двух молодых девушек дородная леди неодобрительно наморщила крупный мясистый нос.

— Как у вас шумно, — вместо приветствия произнесла она и небрежно кивнула присутствующим дамам.

— Мы рады видеть вас в нашем скромном обиталище, леди Уайтбери. Прошу вас, устраивайтесь, — начала миссис Элингтон, несколько обескураженная заявлением гостьи. — К сожалению, сейчас мы все вынуждены претерпевать некоторые неудобства из-за переустройств в доме, которые должны сделать его более удобным для нашей семьи.

Дама коротко кивнула и уселась на диван, откуда принялась разглядывать комнату и находящихся в ней, а ее дочери заняли кресла слева и справа от нее, подобно почетной свите.

К изумлению Сьюзен, с жадным любопытством смотрящей на тетушку, лицо этой дамы показалось ей знакомым. Почти тут же она вспомнила, что именно эта леди вместе с дочерьми и молодым джентльменом вошла в чайную вслед за ней в тот день, когда она повстречала мистера Хейвуда.

Леди Уаитбери совсем не походила на придуманный Сьюзен образ. В ее лице угадывалось сходство с покойным братом, отцом Сьюзен, но для женщины ее черты были резковаты, а нос так и вовсе занимал места в два раза больше, чем следовало бы. Именно эта фамильная черта больше всего ужаснула Сьюзен.

«Неужели через двадцать лет я буду выглядеть точно так же?!» — подумала она, переводя взор на кузин.

Обе мисс Уаитбери очень походили на мать, отличаясь высоким ростом, намного выше Сьюзен, решительными подбородками и надменно полуприщуренными веками. Судя по всему, лорд Ченсуорт был прав в своих оценках — от всех троих веяло холодом и недоброжелательностью. Обозрев находившихся в комнате, леди Уаитбери наконец уставилась на Сьюзен:

— Полагаю, вы и есть моя племянница, мисс Шелтон.

Она скорее утверждала, чем спрашивала, и Сьюзен нервно улыбнулась, подумав, как была бы возмущена эта самодовольная особа, если бы вдруг оказалась не права.

— Да, тетя Элизабет, я и есть Сьюзен Шелтон, и я очень рада познакомиться с вами! Все эти дни мы ждали вашего визита, — она постаралась вложить в интонацию побольше сердечности, не желая портить первое впечатление.

— У нас были и другие дела, мы приехали, как только сочли необходимым. И я предпочла бы, чтобы вы называли меня согласно титулу, — осадила ее тетушка. — Что ж, вы напоминаете вашего отца, хотя, безусловно, я вижу и черты вашей матери. А это, как я полагаю, те родственники, о которых вы мне писали.

— Да, это миссис Элингтон и мисс Элингтон. Мой брат Эдмунд женат на старшей мисс Элингтон.

— Понимаю. — Взгляд дамы задержался на Джулии, одетой в домашнее платье цвета яичного желтка с зелеными бантиками по каждому волану. — Познакомьтесь, это мои дочери Клер и Мария. Обе они помолвлены.

Последнюю фразу она произнесла с гордостью, ясно говорившей, что обе мисс нашли себе женихов, вполне устраивавших ее матушку.

Миссис Элингтон приказала внести угощение и любезно осведомилась у гостьи, будет ли она вместе с дочерьми на балу у графа Рейли.

— Разумеется, буду. Как, и вы тоже намереваетесь отправиться туда?

Пренебрежительный тон задел миссис Элингтон, и она чопорно ответила, что она сама и обе ее девочки приглашены на бал в числе прочих гостей и не уступят им по части изящества и манер. Леди Уаитбери снова неодобрительно взглянула на Джулию, чем привела бедную девушку в немалое смущение.

— Надеюсь, вы правы. У графа Рейли всегда собирается самое изысканное общество.

— Не сомневаюсь, леди Уайтбери. Иначе мы бы не стали принимать приглашение, — миссис Элингтон уже с трудом сдерживала гнев.

— Надеюсь, мисс… эээ… Элимстон, вы не наденете на бал это ужасное платье, — обратилась леди к шокированной Джулии. — Ведь это же просто невероятно — выбрать ткань такого воистину жуткого цвета. Этот оттенок подойдет разве что для маскарада, если кому-либо придет охота представлять там перезрелую тыкву! Не правда ли, девочки?

Обе мисс Уайтбери одновременно закивали вычурно причесанными головками, полностью соглашаясь с матерью.

— Ну, а чтобы отделать этот наряд зелеными лентами при ваших тусклых волосах, надо либо не иметь никакого представления о вкусе, либо страдать болезнью зрения!

Джулия, чья обширная грудь вздымалась от волнения, и впрямь на миг напомнила Сьюзен созревшую тыкву, уютно покоящуюся в гнездышке из зеленых листьев. Как бы там ни было, сколько бы ни содержалось истины в словах тетушки, Сьюзен ощутила неловкость и возмущение. Она и не представляла, что знатная дама, к тому же ее родная тетка, может вести себя так грубо. Одно — тактично намекнуть леди выбрать другой цвет ткани или фасон прически, как пыталась сделать сама Сьюзен, и совсем другое — оскорбить ее в присутствии посторонних в собственном доме. Джулия, прочувствовав, видимо, глубину нанесенной обиды, разрыдалась и со всей возможной скоростью выскочила за дверь, сбив по пути пару предметов меблировки.

Не зная, что сказать, Сьюзен обернулась к матери бедной девушки, ожидая слов в защиту Джулии.

Судя по выражению лица миссис Элингтон, внутри ее шла борьба между необходимостью вступиться за дочь, решительно поставив выскочку на место, и почтением к титулованной особе, подкрепленным желанием завести связи среди высшего общества.

— У моей дочери — прекрасный вкус, и, если она иногда и надевает более яркие цвета, чем это принято у здешних дам, то потому, что выросла на свежем воздухе и яркое платье не испортит цвет ее лица, как это бы неминуемо случилось с бледными городскими девушками, — наконец произнесла она, выразительно посмотрев по очереди на каждую мисс Уайтбери.