Ханна Хауэлл - Дама моего сердца

— Кто ты? — спросил он.

Эвери решила, что лгать нет смысла. Если она сама не расскажет, то уж Джиллиана наверняка не сможет держать язык за зубами. Слишком мала для этого.

—Я Эвери Мюррей, дочь сэра Найджела Мюррея и леди Гизелы. Мы живем в Донкойле. А это моя кузина, Джиллиана Мюррей, дочь сэра Эрика и леди Бети Мюррей из Дублина… — Она нахмурилась: лицо Камерона исказилось от ярости.

— Камерон, а не тот ли это Мюррей, который… — начал было Дональд.

— Именно тот! — рявкнул Камерон, не дав ему договорить, и, схватив Эвери за тонкую руку, рывком поставил на ноги. — А не знаешь ли ты некоего сэра Пейтона Мюррея?

— Он мой брат, — ответила Эвери, недоумевая, чем Пейтон мог так разгневать этого человека. На лице Камерона появилась такая холодная и жестокая улыбка, что Эвери от страха даже отшатнулась.

— Что ж, похоже, старина Бернар заплатил мне сполна.

— Мои и Джиллианины родители щедро тебя отблагодарят, если ты доставишь нас домой в целости и сохранности.

— Я в этом нисколько не сомневаюсь. Кажется, удача наконец мне улыбнулась. Этот идиот Бернар в счет уплаты долга притащил мне девицу, да не какую-нибудь, а сестру подонка, изнасиловавшего мою сестру!

Услышав это обвинение, Эвери почувствовала, как в груди взметнулась бешеная ярость.

— Мерзавец! — закричала она и, сжав кулак, ударила Камерона в челюсть. Тот чертыхнулся, не ожидая нападения, отпрянул и, споткнувшись о стоявшую за его спиной табуретку, грохнулся на пол, увлекая за собой Эвери. Она ударилась о его грудь с такой силой, что дыхание перехватило, но, не обратив на это внимания, вцепилась обеими руками Камерону в волосы и принялась бить его головой об пол. И только когда боль в руках стала невыносимой — Камерон, не растерявшись, стиснул ее запястья, — разжала пальцы. Камерон отпустил ее руки, чтобы потереть ушибленную голову, и Эвери не замедлила воспользоваться полученной свободой. Еще разок двинув его в челюсть, она вскочила, намереваясь бежать, но не тут-то было: Камерон успел схватить ее за юбку. Покачнувшись, Эвери рухнула на пол и быстро перекатилась на спину. Видя, что он собирается наброситься на нее и пригвоздить к полу своим телом, она снова ударила его в лицо. Камерон ругнулся, однако намерения своего не оставил. Как ни брыкалась Эвери, как ни извивалась всем телом, выбраться из-под него ей не удалось. И вдруг Эвери заметила, как что-то мелькнуло у Камерона за спиной. Джиллиана, догадалась она. Вот молодчина! Это и в самом деле была Джиллиана, которая пришла ей на помощь. Цепко обхватив Камерона тонкими руками за шею, она попыталась оторвать его от Эвери и опрокинуть на пол.

— Дональд! — взревел Камерон. — Сними поскорее с меня эту чертову девчонку!

Для Дональда не составило большого труда оттащить разъяренную девочку в сторону. И тогда Камерон вновь пригвоздил Эвери к полу. Она злобно уставилась на него, хотя и догадывалась, что он постарался не причинять ей боли.

— Мой брат не насильник! — крикнула она.

— А моя сестра утверждает, что это он ее изнасиловал, — процедил Камерон. Вскочив на ноги, он ухватил Эвери своей ручищей за оба запястья и рывком поднял ее с пола.

— И как, спрашивается, ты узнал эту ложь? Насколько я понимаю, ты ведь сражался на стороне этой свиньи, этого гнусного убийцы Де Во?

«Интересно, почему она с такой ненавистью говорит об этом человеке?» — подумал Камерон, решив удовлетворить свое любопытство чуть позже.

— Мой кузен Йен, временно заменяющий лэрда, прислал гонца, который принес эту весть. Мне потребовалось две недели, чтобы разделаться со своими обязанностями, и теперь наконец я еду домой уладить это дело.

И тут Эвери вспомнила, где она слышала фамилию Макалпин. Она прочитала ее в последнем письме, присланном из дома. Мама писала о «небольшом недоразумении» между Макалпинами и Мюрреями, из-за которого могут возникнуть проблемы. А поскольку она ненавязчиво намекала, что хорошо бы Эвери и Джиллиана погостили у французских родственников подольше, Эвери очень захотелось узнать, что же произошло на самом деле. Именно об этом она и писала в ответном письме, когда войска Де Во неожиданно напали на замок. Теперь-то ясно, почему мама хотела, чтобы они с Джиллианой задержались во Франции. Изнасилование родственницы лэрда — тяжкое преступление, ведущее к кровавой мести за поруганную честь и вполне способное перерасти в долгую непримиримую вражду.

— Ты знаком с моим братом или с кем-то из моих родственников? — поинтересовалась она.

— Я однажды встретился с Балфуром Мюрреем при дворе, — буркнул Камерон и, подтащив ее к кровати, вынул из верхнего ящика большого комода наручники.

Эвери с удивлением смотрела, как он приковывает ее к толстому деревянному прикроватному столбику.

— Ты всех своих девушек приковываешь наручниками к постели? — язвительно спросила она.

Она услышала, как Дональд возмущенно ахнул. Смуглые щеки Камерона покрылись краской, и Эвери пожалела, что вызвала его гнев.

— Они пригодятся мне в Кейнморе. Они крепче тех, которыми мы там пользуемся, и в то же время не так натирают руки, — процедил Камерон, удивляясь самому себе. И с чего это ему вздумалось что-то объяснять этой несносной девице?

Эвери равнодушно пожала плечами. Мысли ее снова были заняты преступлением, в котором обвиняли брата.

— И где же мой брат совершил это гнусное преступление против твоей сестры и твоего клана?

— При дворе. Йен и моя тетушка привозили туда сестру, чтобы найти ей подходящую партию.

— Так почему же это дело не было улажено там же? Ведь сам король мог бы помочь твоей сестре разобраться с моим братом.

— Потому что она рассказала о том, что случилось, только когда вернулась в Кейнмор. Родственники хотели выдать сестру замуж за сэра Малколма, однако она отказывалась, как они ее ни уговаривали. Наконец она призналась им, что вообще ни за кого не может выйти замуж, потому что твой брат лишил ее невинности. Более того, она ждет от него ребенка. Йен попытался решить это дело миром, но твой брат заявил, что у него с моей сестрой ничего не было, и отказался на ней жениться.

— Похоже, ты и в самом деле не знаком с Пейтоном, — вмешалась в разговор Джиллиана, — иначе знал бы, что ему нет никакой нужды кого-то насиловать.

— Совершенно верно, — согласилась Эвери. — Зачем ему кого-то насиловать, если девицы и так вешаются ему на шею?

— Вот как? А зачем моей сестре позорить себя ложью?

— Понятия не имею. Я ведь не знаю твою сестру.

— По-моему, ты и своего брата не знаешь, — процедил Камерон и, схватив Джиллиану за руку, потащил к двери.

— Куда ты тащишь мою кузину?

Эвери рванулась к ней, но наручники больно впились ей в запястье.