Карен Хокинс - Поединок сердец

Месть будет сладкой, очень сладкой. Но планировать лишь один значительный «свершившийся факт» — значит, лишиться половины удовольствия. Нет, он сначала поиграет с мышкой, насладится охотой. А что будет с ней после того, как он получит свой приз, не его забота. Тут он решил твердо.

Отвернувшись от зеркала, Александр пронзил камердинера суровым взглядом:

— Отныне я хочу знать все, любую мелочь, самый незначительный слушок насчет мисс Херст.

— Даже то, что совсем не важно?

— Важно или нет — я сам разберусь.

Слуга поджал губы.

— Скажем, просто для того, чтобы внести ясность.

— Разумеется, — мрачно буркнул Александр.

— Скажем, я услышал, как горничная с нижнего этажа говорит, что мисс Херст нравится, чтобы ее полотенца сушились возле огня, а не на веревке у окна, потому что из-за этого они становятся не такими мягкими. Конечно, вам не захочется выслушивать столь незначительные подробности.

— Пусть даже тебе скажут, что она дважды чихнула или что предпочитает тосты без масла, — я хочу знать!

Маккриди вздохнул:

— Хорошо, милорд.

— Из того, что ты сообщил, я вижу, что о ней охотно судачат на кухне. Что еще ты слышал?

— Только, что камердинер Дервиштона сказал, будто его хозяин считает мисс Херст ангелом на земле.

Ангелом на земле!

Александр сунул руку в карман и достал массивные серебряные часы. Перевернул их и провел пальцем по выгравированной на тыльной стороне надписи. «Александру. Из Итона в прекрасное далеко. Чарлз».

Сердце Александра болезненно сжалось.

— Мне уже приходилось слышать подобные выражения, и они относились к одной замечательной женщине — юной, прекрасной и склонной флиртовать с любым, кто подвернется под руку. Как оказалось, это была дорога в ад.

— Полагаю, вы говорите о виконте Гумбольте, — тихо сказал слуга. — Это потеря для всех нас, милорд.

Александр убрал часы в карман, жалея, что нельзя так же просто избавиться от печали, разрывающей ему сердце.

— Что еще ты слышал?

Маккриди откашлялся:

— Дервиштон взял в привычку называть ее «несравненной». Более того, его светлость думает, что эту леди легко расположить к себе.

— Вот как? Почему он так решил?

— Полагаю, на основании того, что леди сказала или сделала сегодня днем. — Камердинер фыркнул. — Следует ли понимать это так, что леди в некотором роде… доступна?

— Нет. Вспыльчива — это да. Глуповата — несомненно. Но вовсе не доступна. Для этого она слишком непроста. Взять хотя бы то, как она двигается. — Александр покачал головой. — Впрочем, не важно. От нее так и жди неприятностей.

— Рад слышать.

Маккриди чопорно поджал губы.

— А ты боялся, что я потеряю невинность?

Александр дернул бровью.

— Насколько мне известно, милорд, у вас ее никогда не было.

Александр усмехнулся.

— Положение может оказаться неприятным — слишком много петушков на одну курочку.

Александр сдавленно рассмеялся:

— Действительно. Но к счастью, меня мисс Херст интересует лишь постольку, поскольку я хочу взять реванш за нанесенное моей семье оскорбление.

Маккриди застыл.

— Она нанесла оскорбление семье Маклейн?

— Именно. Это из-за нее брат был вынужден жениться.

Маккриди насупился:

— Но, милорд… Ваш брат, кажется, счастлив в браке.

— Как всегда, Хью просто делает хорошую мину при плохой игре. Кроме того, дело не в этом.

Дело было в том, что Кейтлин попыталась одурачить его, Александра.

— Мисс Херст должна заплатить за собственную наглость! — отрезал он.

— Разумеется, милорд. Если то, что вы говорите, правда, тогда я охотно выполню любое ваше распоряжение.

— Мисс Херст не обычный противник. Тем, кто видит ее впервые, она может показаться милой девушкой, чувственной и невинной одновременно.

Брови слуги поползли вверх.

— Чувственной и невинной сразу?

— Да, умопомрачительное сочетание, и, осмелюсь заметить, именно поэтому Дервиштон и остальные вышли на охотничью тропу.

Дервиштон, при всех его замашках человека светского и искушенного, будет сильно удивлен. Кейтлин Херст посмотрит на глупца огромными карими глазами, похлопает длинными густыми ресницами — и готово. И в тот момент, когда он решит — дичь попалась, она прихлопнет его разящим замечанием, как муху.

Маккриди надел на Александра вечерний фрак.

— Во время обеда отправляйся на половину слуг и выведай о мисс Херст все, что можно.

— С удовольствием, милорд.

Сосредоточенный на предстоящей ему задаче, Александр вышел из спальни. К своему удивлению, на лестничной площадке он столкнулся нос к носу с Дервиштоном, который стоял, прислонившись к перилам, и лениво поигрывал моноклем. Молодой лорд улыбнулся и кивнул в знак приветствия, устремив взгляд в пустой холл.

Значит, вот как? Александр почувствовал минутный приступ раздражения.

— Дервиштон, вы кого-то ждете?

Лорд сверкнул хищной улыбкой.

— Здесь все кого-нибудь да ждут, не так ли? Кстати, полагаю, в эти минуты наша прелестная хозяйка, затаив дыхание, как раз дожидается вас в гостиной.

— Сомневаюсь. Мы с Джорджиной давно не встречаемся.

— В самом деле? А у меня сложилось впечатление, что…

Глядя мимо Александра, Дервиштон замер с приоткрытым ртом. Судя по ошеломленному выражению его лица, Александр тотчас понял, что произошло.

Он обернулся на легкий шорох и действительно увидел, что Кейтлин Херст идет к ним завораживающе грациозной походкой. Платье нежнейшего голубого оттенка, украшенное крошечными белыми цветочками, схваченное под грудью широким белым поясом, прическа из высоко зачесанных белокурых волос и серьги-жемчужинки, поблескивающие в ушах… Кейтлин казалась невинным, неземным созданием.

Она остановилась и присела в реверансе, на губах заиграла улыбка:

— Добрый вечер.

Дервиштон, обычно в высшей степени выдержанный и обходительный мужчина, бросился ей навстречу и с жаром воскликнул:

— Мисс Херст, позволено ли мне будет сказать, как вы сегодня прекрасны! Вы затмите любую из красавиц здесь, в замке Баллох!

Бога ради, неужели мужчине обязательно изливать чувства подобным дурацким образом?

Кейтлин бросила лукавый взгляд на Александра, прежде чем удостоить Дервиштона нежной улыбкой:

— Благодарю, милорд.

Поощренный глупец схватил ее руку и запечатлел на ней жаркий поцелуй.

— Почту за честь, если разрешите сопровождать вас в столовую. Коридоры здесь весьма запутанные. Сомневаюсь, что по приезде вам вручили карту или компас!

— Нет, к сожалению! Буду очень благодарна за помощь.

— Ничто не доставит мне большего удовольствия. — Дервиштон просиял, словно ему преподнесли сундук с только что отчеканенными гинеями. — Но я делаю это не только ради вас, ной ради себя тоже. Если я войду в гостиную под руку с такой прекрасной женщиной, это значительно поднимет меня в глазах окружающих.