Анна Грейси - Его пленённая леди

– Итак, преподобный, что вы можете мне рассказать о неком парне по имени Лохинвар? – Итен передвинул своего единственного оставшегося коня. – Шах и мат, – объявил он и откинулся назад.

Викарий нахмурился, склонившись над доской, затем покачал головой.

– Ей–богу, я даже и намека на это не заметил. Превосходно, мой мальчик, превосходно.

Итен подавил усмешку. Он был близок к тому, чтобы разменять пятый десяток, но старик всё же звал его «мой мальчик».

– Вы знаете того, о ком я спросил?

– Лохинвар? Да, я слышал о нём, – сказал викарий. – Это связано с вашей возлюбленной, полагаю.

– Да. Я никогда не слышал о нём, но она, кажется, знает о нём всё.

– Тогда ваша Тибби имеет слабость к романтическим героям.

– О. – Итен нахмурился. Его явно нельзя назвать романтичным и, определенно, – героем. Романтические натуры были красивыми и франтоватыми. А он походил на потрёпанного старого кота, стремящегося остепениться с женщиной, любить которую ему не следовало. Итен рассчитывал на приверженность Тибби подбирать бродяг.

Викарий процитировал:

Ты в любви благороден, в сраженье – герой.

Кто сравнится с тобой, Лохинвар молодой?

Итен подался вперёд.

– Он был воином? Тибби мне как–то говорила, что когда мы впервые встретились, она подумала, что я воплощение молодого Лохинвара.

Брови викария поднялись.

– О, Боже. Что вы сделали?

– Её держали заложницей негодяи, которые гнались за принцессой и её сыном.

– Принцессой?

– Принцесса раньше была ученицей Тибби и тайно направлялась к ней, или они думали, что тайно. Но негодяи пронюхали об этом и приехали сюда за принцессой. Я постучал в дверь, чтобы спросить дорогу, а там была Тибби, белая, как привидение, напуганная до смерти, и в ярости. – Он усмехнулся, вспоминая. – Она – храбрая маленькая малышка. Сунула мне записку, в которой говорилось о мужчинах, держащих её в заключении, но я даже не взглянул на неё. Она кинула на меня такой взгляд, будто говоря, что я просто идиот: Тибби не знала тогда, что я не умел читать.

– И что же вы сделали? – спросил нетерпеливо, как какой–то мальчишка, викарий.

– Я вырвал её у мерзавцев, закинул на лошадь и умчал прочь галопом в безопасное место.

– Чудесно, чудесно! Какое приключение, – воскликнул старик. – Не удивительно, что она зовёт вас юным Лохинваром. Это из «Мармиона» сэра Вальтера Скотта, на котором все были помешаны двадцать лет назад. Длинная поэма, – объяснил викарий, видя выражение непонимания на лице Итена. Он снова процитировал:

Вдоль границы скакал Лохинвар молодой.

Всех коней был быстрей его конь боевой.

Итен просветлел.

– Это похоже на меня. Я считаю, что у меня лучшие лошади в графстве.

Рыцарь ехал без лат, рыцарь ехал без слуг,

Был при нём только меч, его преданный друг.

Итен откинулся назад.

– Не–а, этот человек – глупец. Если едешь один, то необходимо быть лучше вооружённым, чем он. Хотя бы ещё нож в ботинке.

Викарий улыбнулся. Он выбрал переплетённый том с книжной полки, нашёл страницу и передал книгу Итену.

– Прочитайте это.

Итен медленно прочитал, спотыкаясь на незнакомых словах, а затем откинулся в кресле в задумчивости.

– Так, значит, он выкрал прекрасную Элен с её свадьбы...

Викарий вздохнул.

– Да. Я никогда не понимал пристрастия прекрасного пола к молодому Лохинвару. Я бы сказал, что это вызвало бы ужасный скандал, не говоря уже о ещё более сложной проблеме: аннулировать первый брак почти невозможно, к тому же все родственники жениха и невесты отправились убивать молодого Лохинвара. Шотландцы, как вы знаете, относятся к кровной мести очень серьёзно. Вся идея была совершенно неблагоразумной. Но женским прихотям нет объяснения.

Итен согласился.

– Если бы это был я, то схватил бы женщину сразу после того, как её папаша сказал мне «нет», вместо того чтобы ждать последней минуты, а потом въехать туда на лошади и расстроить свадьбу. Женщины терпеть такого не могут. Это их великий день. Готов поспорить, что прекрасная Элен пилила его из–за этого каждый день всю оставшуюся жизнь, бедный малый.

* * *

Где–то около полуночи прозвонил колокольчик на двери Нелл. Гарри, спотыкаясь, вскочил с кровати в нижнем белье и поспешил за ней по коридору.

Она почти бежала, бормоча полным тоски голосом:

– Где она? Где? Я должна найти её, найти её, найти её.

Как всегда, видя Нелл спящую и в таком расстройстве, он был глубоко тронут. Гарри нагнал её у лестницы и развернул, обхватив руками.

– Тише, милая, – пробормотал он, – Тори здесь. Она в безопасности.

На этот раз Нелл сопротивлялась ему.

– Нет, нет, не она. Не Тори. Не моя Тори, – невнятно, с надрывом бормотала женщина, отчаянно отталкивая его руки, пытаясь проскользнуть мимо него. Нелл была на удивление сильной.

– Пойдёмте в постель.

Когда она продолжила бороться с ним, Гарри поднял её, так что холодные босые ноги Нелл оторвались от пола, и прижал к своей груди. Она смотрела сквозь него пустым душераздирающим взглядом.

– Она умерла, ведь так? Моя Тори? – Слёзы текли по её щекам.

Безысходное горе Нелл рвало Гарри душу. Он отнёс Нелл назад в кровать. Прижал к себе, положив лицом себе на грудь, мокрую от слёз. Он поцелуями стёр её слёзы, пробуя их солёный вкус и желая избавить от боли.

Он сказал себе, что утром Нелл не будет помнить ничего из этого.

Это не помогло. Гарри держал её в объятиях, укачивал, бормоча утешительную ложь, успокаивая словами и теплом своего тела, пока буря полуночного горя не прошла. Наконец, Нелл обмякла в его руках, её дыхание замедлилось, и она провалилась в сон. Уставший за день Гарри тоже заснул.

Утром он повёз Нелл на верховую прогулку в парк, чтобы проветриться. Езда верхом помогает, если ты напряжён. А Нелл была так напряжена, что могла сломаться.

Поиски слишком затянулись.

Когда Нелл вышла из своей спальни, искупавшись и переодевшись после прогулки в парке, она услышала внизу в холле мужские голоса. Прогулка пошла ей на пользу.

Испытывая желание увидеть друзей Гарри, она тихо спустилась до середины лестницы и остановилась.

Что они подумают о том, что их друг женится на падшей женщине? Для неё это не будет иметь значение, если они найдут Тори. Но это может быть важным для Гарри.

Один из мужчин Рейф Рэмси, другой – Люк Риптон, но кто из них кто?

Более высокий из джентльменов был чрезвычайно элегантен, в великолепно скроенном тёмно–голубом сюртуке с накрахмаленным воротничком рубашки и замысловато повязанным шейным платком, в бриджах из буйволовой кожи и блестящих ботинках. Его наряд нёс на себе все приметы денди. По мнению Нелл от других денди его отличали широкие плечи, которые не были результатом уловки портного, и весьма мускулистые бёдра наездника.