Кэтрин Коултер - Невеста-наследница

— Не взыщите, милорды, только эта вот леди еще не очень крепко приросла к семье Кинроссов, так что если кто-то здесь схлопочет пулю в шею, то это точно будет один из вас, хотя вы и приходитесь ей родными братьями. К тому же оба вы — английские ферты, и уже от одного этого у меня страсть как чешутся руки.

«Ну, все, тут уже ничего не поделаешь», — подумал Райдер, когда до него дошел смысл сказанного, не предвещавший ничего хорошего ни ему, ни Дугласу.

Теперь Колин и Синджен сидели рядышком на обшарпанном диване, крытом выцветшей голубой парчой, а Райдер и Дуглас — на таких же обшарпанных стульях, стоявших напротив. Пол между ними не был застлан ковром. Все четверо молчали.

— Мы поженились в Гретна-Грин, — объявила Синджен.

— Черта с два! — ответил на это Дуглас. — Даже ты, Синджен, не такая дура, чтобы везти его в Гретна-Грин. Ты наверняка сообразила, что я немедленно брошусь туда, и потому отправилась в другое место.

— А вот и нет. Сначала мне в голову и впрямь пришла такая мысль, но потом я поняла, что туда ты как раз и не поедешь, а двинешься прямиком в Эдинбург и быстро отыщешь там дом Колина. Как видишь, Дуглас, я знаю тебя как облупленного.

— Все это не имеет ровно никакого значения, — вмешался Райдер. — Ты сей же час едешь с нами домой, соплячка.

Колин удивленно поднял черную бровь:

— Соплячка? Вы называете соплячкой леди Эшбернхем, мою супругу?

Синджен увещевательно похлопала его по руке, как и подобает заботливой жене, желающей успокоить разгневанного мужа.

— Дорогой, моим братьям понадобится некоторое время, чтобы привыкнуть к моему новому положению. Уверяю тебя, в конце концов, Райдер уразумеет, что к чему, только дай ему немного времени — скажем, год или два.

— Мне вовсе не смешно, Синджен!

— Мне тоже. Пойми, Райдер, я замужем. Колин — мой муж. А то анонимное письмо, в котором утверждалось, что Колин убил свою жену, наверняка написали и послали эти проклятые Макферсоны. Они трусы и лжецы и готовы на все, лишь бы погубить его — а разве можно сыскать более верный способ сделать это, чем расстроить его женитьбу на мне?

Колин посмотрел на нее краешком глаза. Да, с ней надо будет держать ухо востро. Он всего лишь раз проговорился при ней о Макферсонах, а она все-таки сумела ухватить суть дела. Правда, с тех пор он вот уже почти три дня не разговаривал с ней, так что у нее было достаточно времени для размышлений и выводов. Слава Богу, что она не знает всей истории — пока не знает.

В комнату вплыла необычайно толстая женщина в черном платье и большом красном переднике, который был повязан под ее массивной грудью и доходил до колен. Ее лицо сияло радушной улыбкой.

— Наконец-то вы снова дома, милорд, а то мы уж вас заждались. А эта раскрасавица — ваша женушка? — И она присела в реверансе, придерживая руками передник.

— Здравствуйте. Как вас зовут?

— Эгнес, миледи. Я служу в доме вместе с Энгусом, моим мужем. Делаю, значит, то, чего не делает он, то есть, почитай, всю работу. А дырку в потолке он сделал знатную. Мой Энгус всегда был большой мастак по этой части. Не желаете ли покушать?

Все хором сказали «да», и Эгнес удалилась. Энгус же остался стоять в своем углу, все так же прижимая к груди мушкет.

В эту минуту до Колина вдруг дошло, что он уже давно молчит как могила. Он прочистил горло. Ведь это в конце концов его дом, и он здесь хозяин.

— Джентльмены, не желаете ли выпить бренди?

Райдер кивнул, Дуглас опять сжал руки в кулаки и произнес:

— Да, желаем. Есть хороший контрабандный французский коньяк?

— Ну, разумеется.

«Это уже кое-что», — подумала Синджен и немного успокоилась. Мужчины, которые вместе пьют, не могут одновременно колотить друг друга, ведь руки у них заняты бокалами со спиртным. Правда, они могли бы швырнуть эти бокалы друг в друга, но ей еще никогда не доводилось видеть, чтобы Райдер или Дуглас проделывали такое.

— Как поживают Софи, мои племянники и твои питомцы?

— Все здоровы, кроме Эйми и Тедди. Когда эти двое дрались на сеновале, на них свалился тюк прессованного сена и сшиб обоих на землю. Но кости у них целы, благодарение Богу.

— Полагаю, Джейн задала им перцу.

Джейн была директрисой Брэндон-Хауса, или Бедлам-Хауса, как Синджен называла красивое большое трехэтажное здание, стоящее всего в сотне ярдов от Чедвик-Хауса, где проживали Райдер, Софи и их маленький сын Грэйсон.

— О да, Джейн была вне себя. Она грозилась, что оторвет им уши и посадит их на хлеб и воду, когда у них пройдут синяки. Думаю, вторую свою угрозу она таки осуществила, но добавила к хлебу изрядную порцию варенья. А Софи, та расцеловала обоих проказников, одновременно распекая их на все корки.

— А что сделал ты, Райдер?

— Я просто обнял их и сказал, что, если они когда-нибудь опять сделают такую глупость, я буду ими очень недоволен.

— Какая ужасная угроза, — сказала Синджен и рассмеялась.

Потом она встала, подошла к Райдеру, наклонилась и прижала его голову к своей груди.

— Знаешь, мне так тебя не хватало…

— Черт тебя побери, соплячка, я с ног валюсь от усталости. Дуглас вытащил меня прямо из постели — а Софи была такая теплая, и мне было так чертовски трудно оторваться от нее. Потом он заставил меня скакать так, словно за нами по пятам гнался сам дьявол. Он хвастал, что перехитрит тебя, но ты все же обвела его вокруг пальца.

— Вот ваше бренди, милорд.

— Я не лорд, Кинросс, ведь я второй сын. Так что по правилам ко мне следует обращаться «достопочтенный Шербрук», что, по-моему, звучит несколько смехотворно. Поэтому зовите меня просто Райдером. Как-никак вы мой зять — по крайней мере до тех пор, пока Дуглас не решит, убьет он вас или нет. Но вы не унывайте: несколько лет назад Дуглас всерьез подумывал убить Тони Пэриша, нашего кузена, по его словам, подлейшую скотину, но в конце концов бросил эту затею.

Энгус слегка расслабился.

— Райдер, но ведь там был совершенно другой случай! — перебил его Дуглас.

Энгус тут же опять взял мушкет на изготовку.

— Ты прав, но послушай, Дуглас, ведь Синджен уже выскочила замуж за этого малого, и тут уже ничего не поделаешь, как ни крути. Ты же знаешь: она никогда ничего не делает наполовину.

Дуглас разразился площадной бранью.

Энгус опять позволил себе немного расслабиться, потому что знал: умные люди ругаются для того, чтобы унять злость и раздражение.

Колин не торопясь подошел к Дугласу и протянул ему бокал с бренди.

— Как долго вы двое собираетесь гостить у меня? Ради Бога, поймите меня правильно — как мои шурины, вы можете оставаться здесь сколь угодно долго, я буду только рад, но в доме мало мебели, так что вам будет не очень удобно.

— А кто такие Макферсоны? — спросил Дуглас. Колин спокойно ответил: