Кэтрин Коултер - Невеста-наследница

— Прости меня, — тихо сказал он.

Сейчас он потешит ее, подарит ей наслаждение. Она должна узнать, что это возможно. Он нагнулся и легко прикоснулся губами к ее белому животу. Она вздрогнула; он почувствовал, как напряглись ее мышцы, когда его губы коснулись ее тела. Он целовал ее снова и снова, легко-легко покусывая ее плоть, потом лег между ее ног и, приблизив губы к ее сокровенному месту, обдал его своим теплым дыханием. Ее тело содрогнулось, и он улыбнулся, довольный.

Он снова раздвинул ее шелковистую плоть и легко коснулся ее языком. В следующее мгновение она закричала, рванулась в сторону, вытянула руки, чтобы оттолкнуть его, и попыталась стянуть вниз свою ночную рубашку.

— Привет, Джоан, — сказал он с непринужденной улыбкой. — Мне понравился твой вкус, но мне нужно отведать тебя еще, чтобы увериться окончательно. Ты не против?

Синджен открыла рот, чтобы издать еще один вопль, но тут же закрыла его опять. Колин лежал между ее ног, обвив руками ее бедра и опираясь подбородком на ее живот. Он смотрел на нее и улыбался.

— Ну, так как? Отведать тебя еще?

Она попыталась овладеть собой, но это удалось ей с трудом, потому что прежде она никогда и представить себе не могла такого.

Вслух она сказала:

— То, что ты делал, — это… это застало меня врасплох. Я чувствую себя очень неловко. Ты уверен, что такие вещи допустимы?

Он опустил голову и снова поцеловал ее, потом вновь поднял лицо, развел ее бедра еще шире и улыбнулся ей, сверкнув белыми зубами.

— У тебя и правда чудесный вкус, Джоан. Да-да, моя дорогая, мужчинам очень нравится целовать женщину между ног.

— Я чувствую себя очень странно, Колин. Пожалуйста, отпусти меня. Я не привыкла к тому, чтобы моя ночная рубашка была задрана до талии и чтобы кто-нибудь находился при этом там, где расположился ты. Меня это смущает. Ведь ты же, в конце концов, мужчина.

— Если я продолжу целовать и ласкать тебя, тебе будет так приятно, как никогда в жизни.

— Ох, нет, такого не может быть. Право же, Колин, отпусти меня. О Господи, да ты еще и голый!

— Да. Не бойся, я вовсе не собираюсь снова овладевать тобой. По правде говоря, я хотел посмотреть, сильно ли ты повредила себе между ног, когда ехала сегодня верхом.

— Я повредила?! Какое бесстыдство! Это все сделал ты и никто другой!

Он пододвинулся вперед и, не отрывая от нее пристального взгляда, начал легонько поглаживать ее пальцами между бедрами. Синджен пришла в такое смущение и замешательство, что все слова разом вылетели у нее из головы, и она не смогла проронить ни слова.

— Боюсь, у тебя там воспаление. Но оно пройдет. Только воздержись несколько дней от катания верхом.

Он поцеловал ее живот и лег на нее. Она почувствовала, как его твердый член прижался к ее плоти, и попыталась сдвинуть ноги вместе, но это, конечно, было глупо — ведь Колин лежал между них.

— Мне так нравится прикосновение твоих грудей к моей груди. А тебе?

— Мне все это не нравится. Я думаю, ты не сможешь держать себя в узде, а мне не хочется, чтобы ты опять делал мне больно.

— Я мужчина, Джоан, а не похотливый подросток, который не умеет сдерживать свои порывы. Обещаю тебе — я не овладею тобой. А теперь поцелуй меня, и я оставлю тебя в покое.

Она плотно сжала губы, но Колин только засмеялся и пощекотал ее нижнюю губу кончиком языка.

— Открой рот, Джоан. Неужели ты не помнишь, как просила меня, чтобы я научил тебя целоваться? Как же ты смогла так быстро забыть все, чему я тебя учил?

— Я вовсе не забыла. Я просто не хочу правильно целоваться, потому что боюсь, что тогда ты опять превратишься в обезумевшего варвара.

— Возможно, ты права.

Он еще раз поцеловал ее, на этот раз едва касаясь ее губ, и скатился с ее тела. Она тут же рывком опустила подол своей рубашки, так что он закрыл ее ноги до пят, потом накрыла их обоих одеялом и, повернувшись на спину, застыла как статуя.

— Если ты не хочешь, чтобы я доставил удовольствие тебе, то, может быть, ты доставишь удовольствие мне?

Он лежал на боку, приподнявшись на локте, и смотрел на нее. Глаза у него потемнели, щеки раскраснелись, и Синджен тотчас узнала уже знакомые ей симптомы мужского желания.

— Разве это возможно? Колин, ты же обещал, что больше не сделаешь мне больно.

— О, это вполне возможно. Я трогал и ласкал тебя между ног. Ты можешь сделать то же самое со мной.

Она посмотрела на него так, словно перед ней был человек, впавший в глубокое, полное помешательство.

— Поверь, Джоан, в этом нет ничего необычного. Это делалось во все времена, если мужчина и женщина испытывали друг к другу нежные чувства.

— Колин, я не совсем уверена, правильно ли я поняла, что ты имеешь в виду.

— Я имею в виду мой член, Джоан. Ты можешь доставить мне удовольствие, целуя и лаская его.

— О-о.

— Но с другой стороны, возможно, было бы благоразумнее, если бы вместо этого я постарался заснуть. Завтра я должен буду уехать очень рано.

— Колин, тебе в самом деле этого хочется? Это и вправду доставило бы тебе наслаждение?

В ее голосе он уловил такое смущение и недоверие, что счел за лучшее быстро ответить:

— Не беспокойся. Мне действительно будет лучше поспать.

— Если ты этого хочешь, я попробую.

— Что попробуешь?

— Я поцелую тебя в это место, если тебе так хочется.

Тут Колин понял, что его просьба вовсе не вызвала в ней отвращения, напротив, было очевидно, что мысль о возможности таких ласк заинтриговала ее. Он почувствовал, что дрожит, подумал, сумеет ли удержать свое семя, если она коснется его члена губами, и его мужское орудие запульсировало, требуя разрядки. Нет, лучше не рисковать, ведь он вовсе не уверен, что сможет сдержать себя. Он отрицательно потряс головой, но вместо «не надо» у него вырвалось «хорошо».

Он лег на спину и замер. Синджен подняла одеяло и уставилась на его обнаженное тело. Он почувствовал на себе ее взгляд, и его член запульсировал еще сильнее.

— Коснись меня.

Очень медленно она стянула одеяло до его ступней и долго-долго просто смотрела на него, не делая ничего. Наконец, когда он дошел уже до такой точки, что готов был завопить от нетерпения, она положила ладонь на его мускулистый живот и произнесла:

— Какой ты красивый, Колин.

Не в силах сдерживаться, он застонал. Когда ее пальцы дотронулись до его возбужденной плоти, он затрепетал, как неопытный подросток, для которого любовные ласки внове.

Колин напрягся и сжал опущенные руки в кулаки.

— Коснись меня, Джоан, коснись губами.

Джоан опять посмотрела на него широко открытыми, удивленными глазами, потом легко сжала его член рукой. Она встала подле него на колени, и ее каштановые кудри тяжелой волной упали на его живот, но он не замечал их красоты, потому что был сосредоточен на своем мужском орудии и ее губах. Он ощутил на своей отвердевшей плоти ее горячее дыхание и едва не обомлел от острого наслаждения. Когда она легонько куснула его, он чуть было не закричал.