Джорджетт Хейер - За порогом мечты

– Думаю, он завоюет наши сердца! – воскликнула она.

– Неужели, мэм? – переспросил он со смутной улыбкой. – Все сердца без исключения?

Эбби встретилась тут глазами с Каверли и снова ощутила в его взгляде ехидство. Ее передернуло от воспоминаний о вчерашней беседе с ним, и не назначь она поход с Фанни в магазины Эдгар-Билдингс, она бы последовала примеру миссис Энкрам, которая тут же откланялась и вышла. Из всего сказанного было ясно, что Каверли сопровождал юного Оливера от самой Калькутты, и тем самым прочно завоевал сердце вдовы. Она так часто называла его ангелом-хранителем, что Эбби подмывало объяснить ей, насколько облик мистера Каверли далек от ангельского. Однако распускать такие разговорчики было совсем не безопасно, тем более что, если Джордж говорил о Каверли как о проходимце, он вполне может оказаться и отменным скандалистом вдобавок. И к тому же, задумчиво решила Эбби, что бы там ни было, Каверли заплатил за свои грехи двадцатью годами Индии и, вероятно, так или сяк отчасти исправился…

Когда миссис Грейшотт вернулась в комнату, проводив миссис Энкрам, она подсела к Эбби и негромко сказала:

– Видно, мне следовало сразу вас предупредить. Чувствую, это застало вас врасплох.

– Да, но от этого нет никакого вреда, – заверила ее Эбби.

Миссис Грейшотт смотрела так, будто имела еще много чего сказать, но тут всеобщее внимание перехватила говорливая леди Виверхэм. Все слушали ее велеречивые декламации минут пять, после чего дверь распахнулась и появилась дочь хозяйки в сопровождении Фанни Вендовер.

Они вошли, все еще болтая о своем и пересмеиваясь на некую свою тайную тему. Они представляли собой прелестную пару: Лавиния, приятная брюнеточка с простодушными карими глазами и застенчивой улыбкой, и белокурая Фанни в соломенной шляпке, подвязанной под подбородком голубой ленточкой, под цвет ее небесных глаз. И Фанни моментально нанесла удар по меньшей мере по одному из собравшихся; ее жертвой совершенно явно пал молодой Оливер, который встал, как разворачивающийся складной метр, запнулся, залился густым румянцем и робко шагнул навстречу Фанни.

Эбби не была особенно удивлена. Далеко не в первый раз Фанни вызывала восхищение у молодых и не очень мужчин, и сегодня она выглядела особенно прелестно. Эбби больше интересовало другое – как отреагирует мистер Майлз Каверли на Фанни, в чертах которой, несомненно, проглядывало большое сходство с покойной матерью. Это могло бы вызвать у Каверли сантименты, но если даже и так, они никак не отразились на его лице. Каверли весьма критически оглядел Фанни, а когда миссис Грейшотт представила его (сердце Эбби екнуло), он спросил только:

– Так, значит, вы дочь Селии Морвал? Очень рад знакомству – а уж вашу матушку я знавал прекрасно…

На мгновение Эбби испугалась, что Каверли может еще что-нибудь брякнуть. Но когда ее затравленный взгляд встретился с его, она поняла, что Каверли просто дразнит ее, забавляется ее испугом – за ее счет! Тут уж опасения сменились в душе Эбби пылающим гневом: да как он смеет! Но этот странный джентльмен тотчас же послал Эбби поверх головы Фанни полуизвинительный-полушутливый взгляд, словно между ними возникло родство причастности к некоей общей тайне…

Фанни, взглянув снизу вверх в его лицо своими чистыми глазами, спросила:

– Как, сэр, вы знали мою мать? Даже я ее не знала, то есть я хочу сказать, я ее совсем не помню… – Она запнулась, а потом добавила: – Вы не дядя ли Стэси Каверли? Он мой друг…

Если что-нибудь и могло убедить мистера Каверли в том, что Фанни – невинная овечка, нуждающаяся в защите от волков, то безыскусность этого замечания была вполне убедительна, подумала Эбби. Однако она не была уверена. Выражение лица мистера Каверли выражало все то, что обычно выражает «лицо усталого воина, слушающего лепет младенца».

– Ну тогда вы, вероятно, будете так любезны познакомить меня с ним? – заметил он.

По огорошенному лицу Фанни немедленно стало ясно, что Стэси не удосужился просветить ее насчет своих отношений с дядей, точнее, отсутствия оных отношений. Впрочем, решила Эбби, молодого шалопая уж никак нельзя винить за такое умолчание – дядя действительно не из первосортных.

– Ах! – воскликнула Фанни, готовая рассмеяться. – Вы ведь шутите со мной, верно? Или это я села в калошу? Вы ведь знаете Стэси, наверно, получше меня!

– Совсем наоборот! – заметил Майлз Каверли. – Я совершенно с ним незнаком и даже не узнал бы его, ежели бы он сейчас вошел в эту комнату. Когда я уехал из Англии, он был еще, должно быть, в пеленках.

– Ага, я понимаю! – сказала Фанни, и морщинки на ее лбу исчезли.

– Со своей стороны могу заметить, – вмешалась леди Виверхэм, – что вы в нем не разочаруетесь, нет! Но сперва вы, конечно, можете принять его за посланца Бонд-стрит, этакого курортного денди, как и я приняла сперва, но он вовсе не таков. И хотя он любит нравиться девушкам, думаю, что он не теряет головы – тогда ведь ему потребовалось бы слишком много голов…

От этой реплики Фанни густо покраснела, а леди Виверхэм как ни в чем не бывало прибавила:

– Конечно, я не имею в виду тебя, милочка, ты у нас птичка особая! Многих стоишь! И я не удивляюсь, что сам он ни на кого другого не обращает никакого внимания…

Короткий хохот сотряс жирное тело леди Виверхэм, и, к вящему замешательству Фанни, она прибавила:

– Много раз говорил мне мой Джошуа, что ты, детка, держишь свои дела в кулачке… Да что там говорить, я и сама это знаю! Все знают !

Тут Оливер завоевал самое горячее (хоть и про себя) одобрение Эбби, сумев увести Фанни подальше от кучки беседующих, под благовидным предлогом показать ей интересный вид из окна. Потом они сели рядышком, к ним вскоре присоединились Лавиния и Софи, и все вчетвером с удовольствием проболтали до того самого момента, как прием был оборван леди Виверхэм, которая подняла свое тело со стула (который издал еле слышный вздох облегчения) и объявила, что им с Софи пора идти, а не то сэр Джошуа вообразит, что с ними что-то случилось. Эбби уже готова была последовать ее примеру, но получила от разгоревшейся Фанни такой недвусмысленный сигнал подмигиванием, что решила немножко повременить. Причина этой, так сказать, глазной шифровки была раскрыта тотчас же по отбытии леди Виверхэм с дочерью.

– Мама! Нельзя ли оставить Фанни пообедать с нами? – спросила Лавиния. – Я хочу показать ей те потрясные вещички, которые Оливер привез из Индии, и особенно шаль… Нет, то есть я не имею в виду те кашемировые шали, хоть и они выглядят прекраснее всего, нет, другие вещи, всякие эти, как их…

– Очевидно, сари? – подсказал ее брат.

– Ну конечно сари! – обрадовалась Лавиния, освежая свою память. – И твои рисунки, Оливер, которые ты там сделал, всякие люди и места и все такое…