Стефани Лоуренс - Уступи соблазну

— Я еду с вами.

Он тоже встал.

Она была опекуном своих братьев, но он здешний граф и главный землевладелец в этом регионе — это она признала без всяких возражений кивком головы.

Через десять минут они уже скакали галопом бок о бок. Свернув на северо-запад к Хелстону, они рысью миновали недавно вымощенный щебнем участок дороги и подъехали к городу с юга.

— Давайте начнем наши поиски с северо-западной части, — предложил Джарвис. — Там больше таверн.

Мэдлин кивнула, и, въехав в город, они спешились.

За следующий час они вместе поговорили с семью владельцами таверн и гостиниц. Все узнавали мужчину, которого описал сквайр Ридли, все видели его в городе или у себя в заведениях, но ни один человек не знал, кто он и где остановился.

— Нет, — покачал головой Джон Куиллер в ответ на последний вопрос Мэдлин, — я не видел с ним никого больше. Он держится особняком.

Мэдлин кивнула, вздохнув про себя, и Джарвис взял ее под руку.

— Если снова увидите его, Джон, скажите, что я хотел бы переговорить с ним. Передайте ему, что это может его заинтересовать. Направьте его в замок.

— Да, — кивнул Джон, — непременно.

Поев в гостинице «Чешуя и якорь», чтобы глаза привыкли к яркому солнечному свету после тускло освещенной гостиницы, они оглянулись по сторонам, а потом Джарвис коснулся ее локтя.

— Пойдемте вниз к реке. — Койниджхолл-стрит круто спускалась к берегу. — Если я правильно помню, там есть две гостиницы, выходящие к докам. Возможно, наш мужчина остановился в одной из них.

— Пойдемте проверим, — согласилась Мэдлин, одной рукой откинув назад непокорные волосы.

К сожалению, ни в одной из гостиниц никто не видел разыскиваемого ими человека. Они медленно пошли обратно вверх по улице, направляясь к гостинице, где оставили лошадей.

Джарвис настоял на том, чтобы проводить ее до самого Треливер-Парка. К тому времени, когда они подъехали к конюшне во дворе, день уже начал бледнеть. Подбежали грумы, Мэдлин спешилась, грациозно соскользнув на землю, и, обернувшись, увидела рядом с собой Джарвиса.

— Пойдемте, — он указал рукой вперед, — я провожу вас в дом, прежде чем уехать к себе.

Она молча кивнула, соглашаясь; они плечом к плечу направились со двора и постепенно по обоюдному согласию пошли медленнее, прогулочным шагом. Дорожка к дому пролегала через сад, и прогулка в золотистом сиянии уходящего дня была умиротворяющей и приятной.

Справа, со стороны невидимых отсюда утесов, доносился рокот прибоя, напоминая далекую пушечную, канонаду, приглушенную толстыми стволами густо росших деревьев, но мощный шум моря не долетал на такое расстояние. Они шли по дорожке, и их окутывали, смешиваясь между собой, запахи лаванды, роз и свежескошенной травы.

Мэдлин остановилась возле беседки, из которой открывался вид на классический розовый рад. Позади розария находился дом с красными кирпичными стенами, залитыми заходящим солнцем, с блестящими оконными стеклами.

Садовники уже закончили дневную работу, убрав свои инструменты по местам, и вокруг не было никого, ни единой души. Стоя у беседки, Мэдлин чувствовала спиной присутствие крупного мужчины, который брел по длинной тропинке вслед за ней и теперь остановился позади.

Ее чувства вспыхнули, легкие сжались, ей стало трудно дышать. Он придвинулся и, подняв руку, нежно, провокационно погладил ее по шее.

Затрепетав, Мэдлин закрыла глаза и постаралась перевести дыхание.

Наклонившись ниже, Джарвис заменил пальцы губами и легкими поцелуями стал покрывать ее кожу. Это были самые мучительные, самые дразнящие ласки, какие ей доводилось знать.

— Вы уже изменили свое мнение? — донеслись до Мэдлин его слова.

Не открывая глаз, она сделала глубокий вдох и ощутила запахи лаванды, роз, травы — и его запах, запах мужчины, незнакомый, опасный, манящий.

Открыв глаза, она повернулась лицом к Джарвису и, взглянув в его янтарные тигриные глаза, увидела там скрытый жар.

— Нет, но… — Облизнув губы, она опустила взгляд к его губам. — Но я открыта для убеждения.

Прошла секунда, две, но Мэдлин отказывалась поднять голову и встретиться с ним взглядом, хотя и чувствовала, что Джарвис со все большей напряженностью смотрит на нее.

— В таком случае…

Его губы совсем немного, едва заметно изогнулись, и он, сократив последние разделявшие их дюймы, накрыл ее губы своими — поцеловал и с радостью принял ее ответ, когда она тоже поцеловала его.

Он нагнул к ней голову, Мэдлин обхватила его за шею, их губы слились, языки, сплетясь, начали неистовый и необузданный танец. Она прижалась к нему, вжалась в него и услышала его прерывистое дыхание.

Для нее не существовало больше ничего, кроме этого мгновения, кроме возбуждения, кроме восторга и острого желания.

Джарвис приподнял ее, развернул и снова поставил на ноги. Мэдлин поняла зачем: так они стояли полностью под покровом листвы, и никто не мог их увидеть. Их можно было бы заметить, если бы кто-то подошел по дорожке совсем близко к ним, но так как дорожка была посыпана гравием, они были бы предупреждены задолго до того. Поэтому, когда Джарвис, скользнув руками по ее спине и опустив их ниже, обхватил ее ягодицы и, снова подняв Мэдлин, прижал ее к себе, она не стала противиться. Наоборот, она возликовала, опьяненная сознанием того, что он хотел ее, ибо она не могла не заметить очевидного доказательства, прижавшегося внизу к ее животу. А когда Джарвис, прижимая ее к себе, провокационно пошевелился, у Мэдлин перехватило дыхание.

Мэдлин еще могла отступить, однако такая мысль не пришла ей в голову. Сейчас она была в объятиях Джарвиса, он целовал ее, и она отвечала ему поцелуями.

Голова Мэдлин закружилась, она мечтала, чтобы Джарвис сомкнул руки вокруг нее и сдавил ее груди, и она замерла бы неподвижно, когда его пальцы, найдя пуговицы застежки на лифе платья, проворно и умело станут расстегивать их; а она закроет глаза, откинет голову назад и запутается в сетях предвкушения, когда Джарвис, широко распахнув полы лифа, просунет внутрь одну руку, быстрым рывком потянет завязки ее сорочки и коснется…

Ее чувства смешались, дыхание остановилась.

С трудом вздохнув, Мэдлин прижалась к его губам. Она должна была поцеловать его крепко, страстно; ей нужно было, безумно нужно было узнать, почувствовать, испытать… удовольствие от его прикосновений. Его пальцы осторожно, почти с благоговением гладили, щупали, изучали ее, пока, наконец, он не взял ее грудь в ладонь — горячая кожа к горячей коже — и не дал ей все, чего она хотела, — все, что ей внезапно стало необходимо.

Джарвис внутренне содрогнулся. Ему хотелось познать упругое тело, которого он касался своими пальцами. Но это не должно было произойти здесь и сейчас. Как бы страстно он ни стремился к этому, Джарвис понимал, что потом все может стать только хуже — намного хуже. Мэдлин была такой отзывчивой, такой безудержно пылкой, такой откровенной в своих желаниях, что он мог думать только о том, как удовлетворить ее, как утолить ее сексуальную жажду, пусть даже ценой своей собственной.