Барбара Картленд - Любовь среди руин

В груди волной поднялся такой восторг, которого ей никогда раньше не приходилось испытывать.

Все остальное было забыто.

Забыто их пленение, забыто, что где-то снаружи находятся те, от кого зависит их жизнь, забыты змеи, способные нести смерть.

Все, о чем она могла думать, заключалось лишь в чуде его поцелуев.

Мимозе подобное раньше не приходило в голову, но внезапно она осознала, что любит его.

Герцог оторвался от девушки.

Не задумываясь о своих словах. Мимоза прошептала:

— Мне так всегда и казалось… — поцелуй должен быть… именно таким замечательным!

Она повернулась и начала новый подъем по ступеням.

Герцог следовал за девушкой, пока она не исчезла за упавшей коринфской капителью.

Какое-то мгновение она стояла там не шевелясь.

Люди внизу почувствовали ее присутствие и подняли головы.

Мимоза вскинула руки и заговорила по-арабски:

— Это — священный храм Юпитера, царя богов! Вы нарушили покой его владений и оскорбляете его достоинство и его святость вашим присутствием и злом, которое вы замышляете. Он поспал меня — свою вестницу — возвестить вам его проклятие, проклятие вашим женам, вашим детям и детям ваших детей. Гнев Юпитера да обрушится на вас, и да никогда не освободитесь вы от этого проклятия в наказание за то, что совершили и собираетесь совершить!

Звук ее голоса, казалось, эхом отдавался от стен заброшенного города.

Протянув руку к тем, кто сидел у костра, она продолжала:

— Прочь! Бегите прочь, прежде чем он уничтожит вас и вы упадете мертвыми в этом священном месте!

Не успела она договорить, как четверо разбойников вскочили и, объятые ужасом, кинулись бежать прочь.

Мимоза видела, как они спотыкались о валявшиеся повсюду камни и груды обломков.

Только пламя небольшого костра, оставленного ими, мерцало, раздуваемое ветерком, поднявшимся с наступлением темноты.

Мимоза вздохнула с облегчением, когда герцог присоединился к ней.

— Вы были великолепны, совершенно великолепны! — сказал он. — Но давайте уйдем отсюда как можно скорее!

Он первым направился вниз по огромным ступеням, ведущим с платформы к подножию храма, остановившись внизу, только чтобы подобрать ружье, в спешке брошенное одним из похитителей при бегстве.

Они двинулись к тропинке, по которой пришли из лагеря.

Но в тот момент, когда они вступили на нее, навстречу им выехал всадник.

Это был могучий человек.

Мимоза взглянула на него в надежде на помощь, но на его лице она увидела черную маску.

Это напомнило ей английских разбойников с большой дороги, грабивших богатых путешественников.

Когда человек заметил герцога и Мимозу, он остановил лошадь.

— Ни с места! — скомандовал он. — Остановитесь, или я убью вас!

С этими словами он вытащил из-за пояса револьвер.

Но не успел он поднять его, как герцог выстрелил из ружья, которое подобрал возле костра.

Он не был уверен, заряжено ли оно, но им повезло, а герцог был очень хорошим стрелком.

Всадник получил пулю прямо в сердце.

С хриплым стоном он выронил револьвер и упал с лошади на землю.

Произошло это почти мгновенно.

Мимоза не могла пошевелиться и стояла, словно парализованная ужасом происходящего.

Герцог взял ее за руку.

— Скорее! — сказал он. — Было бы ошибкой задерживаться здесь, вдруг другие разбойники вернутся.

Он говорил спокойно, и это помогло ей прийти в себя.

Поскольку другой дороги не было, они вынуждены были пройти рядом с телом убитого.

Он лежал на земле, а его лошадь ускакала.

Шляпа его свалилась, а маска сползла вниз.

Когда Мимоза бросила взгляд на его лицо, она узнала этого человека.

Мсье Шарло.

Герцог не останавливался, он быстро спускался по склону к их лагерю.

Он облегченно вздохнул, когда, добравшись до лагеря, они увидели своих лошадей, хотя проводников нигде не было видно.

— Они убежали! — сказал герцог. — Или хуже того, были в сговоре с теми негодяями, которые пытались похитить нас!

— Что же нам… делать?.. — спросила Мимоза.

— Покинуть эти места как можно скорее, — резко ответил герцог.

Лошади были расседланы и без уздечек, но путы на ногах не дали им уйти далеко.

Они пощипывали кое-где пробивавшуюся траву.

Седла оказались на месте, и герцог быстро нашел их.

Он оседлал ту лошадь, на которой ехала Мимоза.

Сама девушка быстро вошла в палатку, где ночевала, и надела белую блузу и дорожную юбку, в которой путешествовала накануне.

Ей потребовалось на это всего лишь несколько минут, но, когда она вернулась к герцогу, ее лошадь была оседлана и взнуздана.

Теперь он занимался своей лошадью, но прервал свое занятие, чтобы подсадить Мимозу в седло.

Потом он распутал веревки вокруг ног лошадей.

Уже через несколько минут они покинули лагерь.

Проводники так и не появились.

Они ехали уже почти час, когда Мимоза натянула поводья и спросила герцога:

— А как же люди, нанятые нами? С ними все будет в порядке?

— Они могут сами позаботиться о себе, — ответил он. — Они должны были защитить нас от тех преступников, и я намерен по возвращении в столицу сообщить об их недобросовестности. Я также дам знать властям о смерти человека, которого я убил.

Мимоза замерла на мгновение, потом чуть слышно сказала:

— Я знаю, кто он…

Герцог посмотрел на нее в изумлении.

— Вы узнали его?

Мимоза кивнула.

— Это… мсье Шарло.

— Но как получилось, что вы его знаете?

— Он пытался… шантажировать меня!

Герцог так удивился, что сначала не мог ничего сказать.

Потом спросил:

— Шантажировал вас? Но чем?

Слишком поздно Мимоза сообразила, что не нужно было признаваться в знакомстве с убитым.

Но она была так потрясена!

Она забыла, что герцог не должен знать ни о нем, ни о том, как он угрожал сообщить все жене графа.

— Этого я не могу вам сказать, — проговорила она после минутного молчания.

Герцог успокаивающе улыбнулся ей.

— Это не имеет никакого значения, — сказал он, — и мы поговорим о нем позже.

Для нас сейчас самое главное — благополучно вернуться, и это единственное, что действительно важно.

С этими словами он протянул ей руку, и «

Мимоза в ответ протянула свою.

Она нашла успокоение в сильном пожатии его руки.

— Позвольте мне сказать вам, — тихо произнес герцог, — что я считаю вас необычайным, совершенно изумительным созданием! Никакая другая женщина не могла проявить столько храбрости!

Мимоза покраснела.

Они двигались молча и быстро.

Дневной свет к тому времени померк, но она понимала, что герцог стремился увезти ее как можно дальше от опасности.

» Я люблю его, — думала девушка. — Я так его люблю… Но он никогда не должен об этом узнать «.