Барбара Картленд - На парусах мечты

Несколько минут спустя, наскоро пересказав новости сэру Уильяму, леди Гамильтон покинула палаццо Сесса в сопровождении капитанов.

Марк вернулся на террасу к нетерпеливо поджидавшей его Корделии.

При его появлении она пристально посмотрела на него широко открытыми глазами. Затем протянула руку.

— По твоему виду поняла, что это победа!

— Великая победа! — согласился он. — Но прежде чем я расскажу тебе о ней, прежде чем нам могут снова помешать, я хочу задать тебе один вопрос.

— Какой? — полюбопытствовала она.

Он сжал ее пальцы и очень серьезным голосом сказал:

— Моя дорогая! Выйдешь ли ты за меня замуж?

Корделия осмотрела гостиную и вздохнула от восхищения.

Несмотря на палящий зной, царящий снаружи, в комнате с белыми стенами и открытыми окнами, защищенными от солнца, было прохладно.

Повсюду были расставлены цветы. Огромные вазы с благоухающими букетами стояли на низеньких столиках и на обломках греческих колонн, которые порадовали бы сэра Уильяма.

Именно благодаря ему эта небольшая, изысканная вилла была предоставлена им на время медового месяца.

Леди Гамильтон предлагала, чтобы они остановились в летней резиденции посла в Сазерте.

Но сэр Уильям с дипломатической проницательностью понял, что огромная резиденция, да еще по соседству с королевской семьей, будет действовать на Марка и Корделию подавляюще, когда они просто хотели бы остаться наедине.

Он уговорил одного своего друга-археолога сдать им свою виллу, построенную на берегу моря всего в нескольких милях от Неаполя. На дорогу от палаццо Сесса до виллы молодожены потратили бы немного времени.

Церемония венчания была скромной и проходила в присутствии только леди Гамильтон и сэра Уильяма.

Таково было желание Корделии, которая не хотела, чтобы любопытные посторонние люди наблюдали, как она давала клятву верности Марку, тем более что венчание проходило во время траура.

Было бы правильнее подождать несколько месяцев после смерти Дэвида, а потом выходить замуж.

Но Марк просил ее выйти за него замуж безотлагательно, чтобы они вместе могли вернуться в Англию на корабле, который должен был доставить в адмиралтейство отчет о победе Нельсона.

Но она знала, что никакие причины, будь то соблюдение приличий, связанных с трауром, или обязательство оповещать о свадьбе родственников и знакомых, не заставили бы Марка отложить женитьбу на ней.

Корабль в Англию должен был отплыть через три дня.

Медовый месяц, таким образом, получался очень коротким, но Корделия была уверена, что он будет прекрасным.

Девушка догадывалась, что Марка беспокоило, как бы она не решила, что он торопил ее, но любовь к нему была так безгранична, что, сколько бы ей ни пришлось ждать, ее любовь не стала бы слабее.

По выражению его глаз она догадалась, что он со страхом ждал ее ответа. Поэтому она, не задумываясь, просто сказала:

— Как только… ты пожелаешь.

Марк перевел дух, и его губы припали к ее руке.

Затем их губы слились, и она ощутила тот же восторг, что и при первом их поцелуе. Восторженное чувство наполнило все ее существо, но оно все возрастало, пока не смешалось с солнечным блеском и благоуханием цветов, с прозрачным и лучистым светом, нависшим над заливом. Марк поднял голову и заглянул ей в глаза.

— Я люблю тебя, дорогая! Очень люблю! С этого момента Корделия поняла, что принадлежит ему и отныне они не два человека, а единое целое.

Их венчание проходило в старой церкви, где воздух был пропитан благовониями и где все дышало верой. Эта прекрасная и священная атмосфера так подействовала на Корделию, что она почувствовала, будто все, кого она любила и кого утратила, находились рядом с ними.

Она была уверена в присутствии матери, отца и Дэвида.

Ей даже казалось, что души тех, кто умер на «Святом Иуде», находились где-то неподалеку.

Когда-то они восхищались и уважали Марка и теперь желали ему счастья.

— Я сделаю его счастливым, — твердила Корделия. — Помоги мне, боже, пожалуйста… Помоги мне.

Она знала, что никогда больше не усомнится в силе молитвы, благодаря которой свершилось чудо и они были спасены от гибели на скалах Сицилии.

Когда священник, венчавший их, с благословением перекрестил молодую чету, она в душе поблагодарила бога за его милосердие, сохранившее им жизнь.

В палаццо Сесса они возвращались в открытой коляске, и Марк всю дорогу крепко сжимал ее руку.

Им не нужны были слова. Их наполняло чувство радости, счастья, чувство такое святое и чистое, что духовно их сближало, делало одним целым.

В британском посольстве им подали завтрак, они разрезали свадебный торт, сэр Уильям произнес тост в честь новобрачных, и все выпили по бокалу шампанского.

Затем слуги и служащие посольства осыпали их лепестками роз, они со всеми распрощались и отправились в карете посла на виллу на берегу залива.

Корделия с улыбкой посмотрела на Марка.

— Как здесь красиво! — сказала она. — Посмотри на вазы, они вызвали бы зависть у сэра Уильяма. А эти греческие колонны, изумительные маленькие статуэтки! Ты не находишь, что все это изысканно и поэтично?

— В данную минуту меня привлекает только одно, настолько пленительное и чудесное создание, что у меня перехватывает дыхание при взгляде на него.

Он обнял ее за талию.

От его прикосновения Корделия вся затрепетала и одновременно смутилась и оробела перед силой и глубиной охвативших ее чувств, что поспешила предложить:

— Давай пройдемся по дому и осмотрим сад. Мне говорили, что он дивной красоты.

— Мы осмотрим его позже, когда станет прохладнее, — ответил Марк. — Сейчас самое жаркое время дня, и тебе надо отдохнуть.

— Но у меня нет ни малейшего желания отдыхать, — быстро возразила Корделия.

— Доктор велел мне присматривать, чтобы ты не утомлялась, — настаивал Марк. — Утром у тебя было так много дел и волнений.

— Я вышла замуж… не для этого!

— Ты расскажешь об этом после, — улыбнулся Марк. — Но сейчас я хочу, чтобы ты отдохнула.

— Я если я не хочу?

— Ты дала клятву повиноваться мне! Она посмотрела на мужа озорным взглядом, желая подразнить его за серьезность и важный вид.

— Положим, я забыла клятву и не подчинюсь твоим строгим приказам?

— Тогда я накажу тебя… поцелуями!

Он прижал ее к своей груди.

Его губы коснулись ее рта, и она потеряла способность думать, двигаться и только чувствовала, как ее наполнял упоительный восторг.

Чем ближе и крепче он прижимал ее к себе, тем сильнее она ощущала, будто ее тело растворяется в большом, сильном теле мужа.

Корделия страстно жаждала, чтобы их поцелуй не кончался, но он оторвался от ее губ, опустил руки и, прерывисто дыша, сказал: