Сюзанна Энок - Мой любимый дикарь

— Но…

— Она практически дословно переписана из моих дневников. Полных дневников, набросков и карт, а вовсе не разрозненных обрывков. И все это он украл.

— Я тебе не верю. Ты просто стыдишься своей неспособности возглавить экспедицию и хочешь нанести удар человеку, который ничего плохого не делает — всего лишь пытается добиться успеха на литературном поприще. Не более того. — Маркиз возмущенно фыркнул.

Беннет метнулся к столу и ткнул пальцем в дядю, заставив того испуганно отпрянуть.

— Когда Лэнгли вернется из Дувра, попросите его показать вам дневники. А уж потом будете оскорблять меня. И уповайте на то, что он их не уничтожил. Пока еще существует два варианта развития событий. Если же дневников нет, останется только один. — Он снова выпрямился. — А вам пока следует решить, на чьей вы стороне — Дэвида или моей. — Он раздраженно покачал головой и направился к двери, по пути убрав нож за голенище сапога. — Думаю, вы больше не хотите видеть меня в вашем доме. Прощайте.

— Подожди, Беннет.

Капитан остановился, его рука повисла в воздухе, чуть-чуть не дотянувшись до дверной ручки.

— Что вам угодно?

— Каким бы ни было твое мнение о случившемся, отчуждение между нами будет выглядеть не лучшим образом. — Маркиз встал. — Хейлинг!

Дворецкий открыл дверь.

— Слушаю вас, милорд.

— Проводите моего племянника в голубую комнату.

— Но ведь…

— Немедленно, Хейлинг! Это наша лучшая комната, — продолжил маркиз, обращаясь к Беннету. — Дай мне адрес, где ты остановился, и я пошлю за твоими вещами.

— Все ради внешних приличий, — сказал Беннет, склонив голову. Он надеялся, что именно такие побуждения руководят маркизом. И еще он рассчитывал, что, независимо от того, как глубоко увяз в этом деле его дядя, предупреждение насчет дневников будет передано Лэнгли. Они были необходимы Беннету, чтобы доказать: он вовсе не такой дурак, каким его изобразили, и Дэвиду придется хранить их как зеницу ока, чтобы остаться в живых.

Мы приближались к деревне осторожно, с подветренной стороны. Шансов на то, что наш носильщик Мхику еще жив, практически не было, но я решил попробовать его спасти. Открывшееся перед нами зрелище оказалось намного хуже, чем я мог предположить. Деревня была окружена частоколом из копий с нанизанными на них человеческими черепами. Один был свежим — с плотью и волосами. А патронессы «Олмака» считают, что это они недружелюбны.

Из дневников капитана Беннета Вулфа

— Жаль, что он не видел меня читающей его книгу, — сказала Оливия, потянувшись, через плечо Филиппы за заколкой. — Мне следовало подумать об этом.

— Не трогай, это моя заколка, — сказала Филиппа. — И я вовсе не пыталась произвести на него впечатление, а хотела только немного развлечься.

— Там было шесть джентльменов, не считая Беннета Вулфа. И потом, ты же разговаривала с Джоном.

— Джон — мой друг. А все остальные мужчины пришли, чтобы увидеться с тобой.

Оливия нахмурилась, потом бросила взгляд в зеркало и пригладила бровь.

— Даже если так, Флип, ты все равно могла бы поболтать с ними. Как они узнают, насколько ты хороша, если ты никогда с ними не разговариваешь?

— Но я разговариваю с ними. К примеру, часто говорю: «Да, она там» или «Нет, боюсь, она уже обещала этот танец».

Сестра чмокнула ее в макушку.

— Попытайся еще раз. Все они вовсе не плохи, но ты никогда не сможешь в этом убедиться, уткнувшись носом в книгу.

Филиппе понравилась манера, в которой сестра завела этот разговор. Создавалось впечатление, что решение оставаться свободной и не иметь привязанностей принадлежало только ей, и дело было вовсе не в том, что большинство молодых людей считали ее странной.

— Ладно, если мне случится, увлекшись чтением, сбить кого-нибудь из них с ног, я непременно приглашу его нанести визит, — ответила Филиппа и на мгновение отчетливо вспомнила темные растрепанные волосы и пронзительные зеленые глаза. И что в этом особенного? Просто она восхищается им.

Удостоверившись, что на ней две серьги, причем одинаковые, Филиппа вслед за Оливией вышла из спальни и направилась в утреннюю гостиную, чтобы подождать родителей. Она взяла с собой книгу, но не могла сосредоточиться на чтении. Что, если капитан Вулф решит посетить сегодняшний бал? Что, если он пригласит ее на танец?

— Иди сюда, Филиппа, — позвала сестра. В руке Оливии был листок бумаги. — Пока есть время, помоги мне решить, кого пригласить на ужин и вечер с сэром Беннетом Вулфом. Именно так я напишу в приглашениях: «Вечер с сэром Беннетом». По-моему, звучит грандиозно.

С шумом выдохнув, Филиппа взяла листок из рук сестры.

— Ты не можешь пригласить только мужчин, — сказала она, просмотрев список.

— Я включила Соню.

— Ливи, число приглашенных обоего пола должно быть одинаковым. И, честно говоря, полагаю, твои подруги с большим удовольствием придут на вечер с сэром Беннетом Вулфом, чем, например, Генри Камден. Если, конечно, ты не опасаешься конкуренции — вдруг капитана привлечет другая красавица.

— Нет! — Оливия щелкнула языком и, насупившись, принялась энергично вычеркивать одни имена и добавлять другие.

— И ты не можешь вычеркнуть Джона. Он близкий друг капитана и действительно читал его книги. Кто-то же должен задавать умные вопросы, не все же интересоваться ростом капитана и его любимым блюдом.

— Я передумала, — заявила Оливия. — Я сама решу, кого приглашать.

— Я надеялась, что ты скажешь именно это. — Филиппа усмехнулась, встала и пошла навстречу матери, которая в этот момент вошла в комнату. — Прекрасно выглядишь, мама. Ты уверена, что достаточно хорошо себя чувствуешь и сможешь пойти на бал?

— Я же ничего не буду делать, только сидеть и смотреть, как танцуют мои красавицы дочери, — ответила маркиза. — К тому же я буду счастлива сменить обстановку — ужасно надоели стены моей комнаты.

— Что ж, хорошо, мы будем следить за тобой как ястребы, — улыбнулась Филиппа, — и, как только увидим бледные щеки, сразу увезем тебя домой.

— Не медля ни минуты, — добавил ее отец, войдя в комнату и нежно поправив выбившийся из прически жены локон.

Филиппа молча наблюдала за родителями. Их привязанность друг к другу проявлялась во всем — простых жестах, случайных взглядах, ласковых прикосновениях. Ей понравилось, когда Беннет Вулф коснулся ее руки и даже юбки. Была ли это привязанность или только спровоцированная длительным пребыванием в джунглях похоть, она не знала, но оба варианта приятно волновали ее. Мужчины не испытывали к ней влечения. Они давали ей подержать свои шляпы, пока флиртовали или танцевали с Оливией. А вот Беннет едва удостоил Оливию взглядом.

Она нахмурила брови. Что это было? И почему он провел так мало времени, болтая с очаровательными подружками Оливии? Это было непонятно. А Филиппа любила, когда все ясно.