Сюзанна Энок - Мой любимый дикарь

Превосходно. Значит, прозвище начало распространяться. Очень довольный, он склонился и поцеловал девушке руку.

— Я только надеюсь, что капитан Вулф не завладел вашим сердцем целиком, и там осталось немного места для меня.

— Продолжайте говорить такие же приятные вещи, — прощебетала Филиппа, — и я забуду его совсем.

«Надеюсь, все же не совсем». Лэнгли улыбался так широко, словно желал продемонстрировать все свои зубы.

Уголком глаза Филиппа заметила, что члены семьи взирают на нее с таким изумлением, словно у нее выросла вторая голова. Она сделала вид, что ничего не замечает. Ей и без того сложно было изображать легкомыслие. Что ни говори, а поднатореть в пустой болтовне она не успела. А тут еще беспокойся, что подумают близкие.

Беннет еще не приехал. Впрочем, ничего удивительного в этом не было. Она сама просила его не появляться до половины десятого. Ей все же требуется время, чтобы очаровать капитана, а Беннет будет его отвлекать. И ее тоже. Если же он появится перед началом первого вальса, это будет как раз вовремя. Хотя, конечно, она бы предпочла потанцевать с ним, да и смотреть на него было приятнее, чем на Лэнгли.

— Вы позволите проводить вас к столу с закусками? — спросил капитан. В нем все было безукоризненным — от манер до темно-синих панталон, жилета более светлого оттенка и темно-серого сюртука. Все, кроме пожелтевшего синяка под одним глазом и аккуратной повязки, прикрывающей верхнюю часть уха.

Филиппа задала себе вопрос, не возьмет ли Беннет с собой Керо. Она почти надеялась, что он так и сделает. Хотя, конечно, это не могло пойти на пользу ее — их — плану.

— Это было бы чудесно, — выразила она свой восторг.

В какой-то момент она забеспокоилась, что Ливи увяжется за ними, но тут очень кстати подоспели Соня и Люси и утащили Оливию за собой. Филиппа взяла Лэнгли под руку, чувствуя себя одиноким лазутчиком в стане врага. Хотя одинокой она, скорее всего не была. Наоборот, она бы вовсе не удивилась, узнав, что Беннет следит за ней через одно из высоких окон в ближайшей стене. Она рискнула бросить взгляд в том направлении, но зал был слишком хорошо освещен, чтобы можно было разглядеть, смотрит ли кто-то с улицы.

— Я читала вашу книгу, — сообщила она и, взглянув на своего собеседника, изобразила, как трепещут ее ресницы. При этом она едва не оступилась.

— Да? Утром вы сказали, что искали встречи со мной.

— Конечно. Познакомившись с сэром Беннетом, я спросила, сможет ли он меня вам представить. Он заверил, что сможет, но потом позволил себе несколько язвительных замечаний в ваш адрес. — Она придвинулась ближе. — Я думаю, что ваше мнение о нем, изложенное в книге, очень правильное. Он действительно кажется несколько… простоватым и прямолинейным.

— Прямолинейным?

О Боже! Неужели она допустила ошибку? Надо было выбрать слово с меньшим количеством слогов.

— Я думаю, это правильное слово. Во всяком случае, он подошел прямо ко мне, не ожидая, пока нас представят друг другу, и теперь я никогда не знаю, когда он появится и будет ли у него на плече сидеть мартышка. — Девушка внутренне заколебалась. — Разве Керо не должна быть вашей? — все же спросила она, не в силах удержаться от небольшого укола. — В вашей книге сказано, как она вас любила. Что случилось?

— Ах, вот вы о чем. Керо действительно спас Вулф, но он не знал, как ухаживать за животным, чтобы оно было всегда сытым и здоровым. Все это легло на мои плечи. Она куда-то сбежала в тот момент, когда я уехал, и могу предположить, что он научил ее опасаться всех, кроме него.

— Как это ужасно! — Ей не доставляло никакого удовольствия слышать подобное вранье, но ведь все это было направлено на достижение цели. До правды дойдет дело позже, когда она выяснит, где дневники. — Я так и думала.

— Значит ли это, что вы не заинтересованы в ухаживаниях Вулфа?

Тут следовало соблюдать осторожность. Беннет сказал, что Лэнгли ухватится за возможность увести у него девушку, но нельзя было слишком уж облегчать его задачу.

— Как вам сказать, — медленно проговорила она, как будто действительно обдумывала ответ. — Он довольно красив. И мне нравятся путешествия. К тому же он имеет пять тысяч в год.

— Но вы ожидаете лучшего предложения.

Филиппа глупо хихикнула. Боже, что за ужасное, недалекое существо эта Флип!

— Я же должна позаботиться о себе.

— Безусловно. — Лэнгли протянул ей клубнику в шоколаде. — И я надеюсь, что вы оставили первый вальс мне.

— Вы первый джентльмен, кого я увидела, когда вошла. — Она вытащила из ридикюля карточку и карандаш и протянула Лэнгли. Пока он вписывал свое имя, она откусила сладкую клубнику, постаравшись придать губам форму как при поцелуе — она долго тренировалась, наблюдая, как это делала Оливия. Оставалось надеяться, что сок не потечет по подбородку.

Лэнгли поднял взгляд от карточки.

— Я бы хотел танцевать с вами все танцы. Вот как? Выходит, что трюк с губами сработал.

— Боюсь, это было бы ужасно неправильно.

— Флип?

Девушка так сосредоточилась на своей роли, что голос сестры перепугал ее до смерти.

— Что такое?

Перед ней стояла Ливи. Ее сопровождал лорд Джон. Очевидно, оба считали, что она окончательно рехнулась.

— Мама хочет тебе кое-что сказать. Лэнгли поклонился.

— Встретимся перед началом вальса.

Филиппа направилась к родителям, по возможности обходя толпу. Никто не должен слышать то, что Ливи хочет ей сказать.

— Что, в самом деле, с тобой случилось?! — возмущенно воскликнула Оливия.

Пожав плечами, Филиппа отвернулась.

— Не понимаю, о чем ты говоришь.

— Капитан Лэнгли… Беннет… — Ливи еще больше понизила голос. — Беннет Вулф практически сделал тебе предложение. Они же враги!

— Значит, теперь ты ничего не имеешь против ухаживаний Беннета Вулфа. Приятно слышать.

— Он не тот человек, с которым можно играть, Флип, — сказал Джон, и выражение его лица было куда более серьезным, чем обычно.

Филиппа вздохнула. Совершенно очевидно, они были встревожены и намеревались спасти ее от нее самой. Ей придется что-то им сказать. Через минуту. А пока ей хотелось в полной мере насладиться своей неожиданной славой. Хотя бы недолго.

— Ты уверена, что не завидуешь тому, что за мной увиваются два самых знаменитых в Англии путешественника? — вслух спросила она.

— Я уверен только в том, что кто-то будет убит, и более чем, вероятно, это буду я. — Джон положил руку ей на плечо. — Ты имеешь хоть какое-то представление, как сильно Беннет тобой дорожит?

Что ж, судя по всему, развлечения закончились.

— Прежде чем я отвечу или произнесу хотя бы еще одно слово, вы должны дать мне обещание. Вы оба.

— Что мы должны пообещать? — удивилась Оливия и недоуменно огляделась по сторонам.