Кейти Макалистер - У лорда неприятности

Обычно Плам очень нравились комплименты Темпла, хотя она прекрасно понимала, что его одобрение больше заслужено тем, что она заставила Гарри убраться в кабинете, чем всем прочим, что она сделала для своего мужа, но сегодня утром ей придется раскрыть отвратительный секрет. Дежурные комплименты подождут. Плам прикусила губу.

— Гарри работает?

— Да. Сегодня утром из Роузхилла прибыли еще два ящика. Он их разбирает.

Будь все проклято. Последние две недели в дом постоянно прибывают коробки с бумагами, и появление каждой новой коробки возвещает, что Гарри отрезан от внешнего мира до самого ужина, а в столовую он приходит, спотыкаясь от усталости. Плам просто умирала от желания узнать, над чем же таким он работает, но Гарри сказал ей только одно — он проясняет какой-то эпизод из своего прошлого для одного министра. Она не хотела совать нос в его дела, но мысль о том, что он не доверяет ей, здорово изводила. Ирония ситуации от Плам не ускользнула, ведь она тоже не доверяла ему своих секретов, и от этого терзания становились только мучительнее. И лишь то, что она была очень занята, пытаясь привести хоть в какой-то порядок дом, прислугу и детей — и это не говоря о ежедневных примерках с модисткой, которую привез Гарри, о выборе обоев и краски, об осмотре мебели (что-то выбросить, что-то перетянуть), о набегах на чердак в поисках скрытых сокровищ, которые потом можно будет расставить по дому, и о сотне других важных дел, — удерживало ее от того, чтобы надавить на Гарри и заставить рассказать побольше о своей работе.

— Темпл… — Плам посмотрела на дверь, ведущую в кабинет Гарри, и снова обратила свое внимание на стоявшего перед ней секретаря. — Что это, собственно, за проект, которым так занят Гарри?

Взгляд Темпла переместился на стену у нее за спиной.

— Не могу знать, мэм.

— Конечно, можете. Гарри вам все рассказывает. Вы просто не хотите мне сказать?

Темпл немного наклонил голову, признавая, что так оно и есть.

— Я не люблю секреты, Темпл, — заявила Плам, стараясь не думать о том, что не имеет права говорить так самоуверенно, и оправдывая свое раздражение воспоминанием о некоторых мужских тайнах. Право же, их секреты бывают очень губительными. — Гарри сказал, что его работа как-то связана с одним событием в прошлом. Что это за событие?

— Об этом вам лучше спросить его светлость, мэм.

Плам позволила себе испустить один из трех разрешенных ею на день вздохов и повернулась к двери, которая вела в святая святых Гарри..

— Вы меня разочаровали, Темпл. Очень разочаровали.

— Искренне скорблю об этом.

— Я ожидала от вас большего.

Темпл опустил голову, словно его переполнила скорбь.

— Я думала, мы друзья. А друзья, как вам известно, рассказывают друг другу все, в особенности если это касается очень любимого человека.

Темпл ни капли не раскаялся.

— В самом деле, мэм? Я запомню это на будущее.

Бесполезно. Она не сумеет устыдить его так, чтобы он выдал ей секрет Гарри, и в каком-то смысле Плам восхищалась твердостью Темпла. Она прекрасно понимала, как рискованно секретарю распространяться о подробностях, не предназначенных для общего сведения. Сделав глубокий вздох, она коротко стукнула в дверь кабинета и сразу же вошла. Там все еще было темно и сумрачно, но, во всяком случае, чисто, и сверкающие стекла пропускали чуть больше солнечного света. Сегодня окна были распахнуты, в кабинете витал запах высохшей на солнце земли и свежескошенной травы, доносилось отдаленное мычание коров, а щебет птиц напоминал о том, каким чудесным может быть лето. Если бы только Плам сумела выманить Гарри наружу, чтобы насладиться дивной погодой!

— Гарри, у тебя найдется минутка?

Он поднял взгляд от горы бумаг, и глаза его оживились.

— Для тебя столько, сколько пожелаешь.

Плам жалко улыбнулась. Она нервничала, в животе что-то тягуче и неприятно ныло. Настал момент рассказать всю правду. Она подошла к мужу, протянувшему к ней руку, и села к нему на колени.

— Не думаю, что ты пришла сюда ради какой-то женской хитрости, — произнес Гарри, целуя ее в шею. — Смею ли я надеяться, что ты пришла соблазнить меня и тем самым избавить от утомительной и занудной сортировки этих бумаг?

Плам поерзала у него на коленях, надеясь, что сердце перестанет колотиться так сильно. Она изо всех сил цеплялась за свои благородные намерения. Гарри всегда умудрялся уловить даже самые примитивные ее мысли, стоило ему к ней прикоснуться. Оттягивая момент истины, Плам ухватилась за предложенную возможность.

— А что, твоя работа так неприятна? Может быть, я могу тебе как-то помочь?

Он чмокнул ее в ухо.

— Благодарю за такое самоотверженное предложение, но нет. Этим я должен заниматься сам.

Плам снова заерзала. Гарри схватил ее за бедра, удерживая на месте.

— А что ты ищешь?

— Просто скучные старые записи. Ничего такого, о чем тебе стоит беспокоиться.

— Я очень хорошо умею разбирать записи и буду счастлива помочь.

Гарри улыбнулся, и вокруг его глаз тотчас же проявились чудесные морщинки.

— Милая, если бы ты начала мне помогать, я бы не смог отыскать тут ни одной бумаги — был бы слишком занят, обдумывая, какое следующее супружеское упражнение хочу с тобой выполнить.

— Но…

— Нет, спасибо, Плам. Думаю, за неделю я справлюсь, и тогда, обещаю, сразу стану хорошим мужем.

Ее окатило таким чувством вины, что даже сердце болезненно сжалось. Гарри к ней так чудесно относится; ну как он может думать о себе, что он не совершенство? От стыда ее слова прозвучали раздраженно и неблагодарно:

— Очень хорошо. Если не желаешь разделить со мной свою ношу, я не буду совать нос не в свои дела.

Гарри расхохотался и чмокнул ее в подбородок.

— Как будто я мало на тебя навалил. — Сердце Плам упало. Он говорил игриво, но смысл сказанного был предельно ясен. Она плохо справилась с предложенными ей обязанностями. Ничего удивительного, что Гарри ей больше не доверяет. Но прежде чем она успела возразить, Гарри продолжил: — Раньше, чем я окончательно потеряю голову и займусь очаровательными грудками, которые, я точно знаю, прячутся под этим лифом, скажи, зачем ты меня искала?

Плам не могла посмотреть ему в глаза. Она закусила губу, приказала себе не трусить и выпалила:

— Это кое-что… неприятное.

Гарри застонал.

— Ну что ж. Давай выкладывай. Кто что натворил?

Месяц, проведенный за спасением животных, предметов, а иногда и людей от всегда разрушительного внимания приемных детей, помог легко понять, о чем он спрашивает.

— Дети ничего не натворили.

— Нет? Надеюсь, с другими несчастных случаев тоже не произошло?

Плам нахмурилась.

— Нет. Ты же знаешь: если бы что-то случилось, я бы тебе сразу рассказала, — но раз уж ты сам затронул эту тему… Гарри, тебе не кажется странным, что за последние несколько недель произошло много неприятностей? Сначала заболел Мактавиш — что-то съел, причем мы так до сих пор и не выяснили, что именно…