Ханна Хауэлл - Любовь по расчёту

Сирил подал Балларду несколько пистолетов:

— Думаю, учитывая ваши ранения, с этим вам будет легче управиться, чем с мушкетом.

— Спасибо вам, Сирил.

— Я все думал, когда же вы начнете обращаться ко мне по имени. Обращение «сэр» всегда напоминало мне о возрасте. Что ж, пора отправляться, у меня полная конюшня быстрых лошадей. По крайней мере будем надеяться, что они быстрые, — сказал он, выходя из комнаты. — Человек, который их продал, клялся мне в этом.

Он подмигнул Балларду, который сумел выдавить из себя слабую улыбку.

— Это не ваше сражение, Сирил. И не ваше, Теодор, — произнес Баллард, наблюдая, как Сирил седлает двух лошадей. — Вам нет необходимости рисковать своими жизнями. Я бы никогда не стал просить вас об этом.

— Я понимаю, но это сражение, в которое не раздумывая вступил бы каждый настоящий мужчина, — ответил ему Сирил.

— Даже Картер хотел присоединиться, — сказал Теодор. — Но кто-то должен остаться здесь, чтобы этому подлецу Кори не удалось сбежать.

— Надеюсь, вы понимаете, что я ни в коей мере не виню вас в произошедшем, — сказал Баллард, усаживаясь на жеребца, повод от которого передал ему Сирил.

— И тем не менее я считаю себя отчасти виновным в этом, — ответил Сирил. — Парни, вы готовы? — обратился он к Шелтону и Ламберту.

— Да, сэр, — ответил Шелтон. — А кто знает, как добраться до дома Хелен Льюис?

— Я знаю, где ее хижина, — сказал Теодор. — Я охотился в этих местах прошлой осенью. Следите за мной, я махну рукой, когда остановиться. Мы должны подъехать без шума.

— Да, — согласился Баллард. — Мы должны использовать их неведение. Элемент внезапности для нас очень важен. Они считают меня мертвым или умирающим и уверены, что никто не знает, где они скрываются. Все это тоже работает на нас.

Поездка была недолгой, но отняла у Балларда много сил.

По сигналу Теодора он и все остальные сразу остановились и спешились.

— Теперь пойдем пешком, — тихо скомандовал Сирил, снимая ружье с седла. — Хижина в нескольких десятках ярдов отсюда. Чувствуете запах дыма? — Все четверо его товарищей кивнули. — Важно пройти через лес совершенно бесшумно.

— Здесь мы рассредоточимся и попытаемся заставить их поверить в то, что они окружены, — предложил Баллард.

— Хорошая идея, — согласился Сирил. — Один из нас должен пойти за Кловер. Полагаю, это нужно сделать тебе, Баллард. Тем более что здесь толку от тебя будет не так много, а у нас каждый человек на счету.

— Наверное, вы правы.

— А мы, скрываясь за стволами деревьев, рассредоточимся вокруг хижины.

— Джентльмены, старайтесь не стрелять одновременно, — попросил Шелтон.

— Из тебя получится хороший солдат, сынок. Что ж, будем надеяться, что они никого не ждут. Я не сомневаюсь, что мы одолеем этих собак, но предпочел бы застать их врасплох. Так что старайтесь не открывать огонь как можно дольше.

— Мы будем стремиться взять их живыми? — спросил Теодор, проверяя оружие.

— Только если они выйдут с поднятыми руками и будут умолять о пощаде, — ответил Сирил.

— Думаю, они будут сражаться до последнего, — сказал Баллард и осторожно, как посоветовал Сирил, двинулся вперед. — Если их поймают, всех ждет виселица.

Сирил кивнул:

— Им нечего терять. И это делает их опасными. — Он оглянулся на Теодора, Ламберта и Шелтона: — Вы, парни, будьте осторожными. — Он огляделся вокруг. — Плохо, что луна сегодня слишком яркая, но, пока мы в лесу, это не страшно.

Через несколько минут они подошли достаточно близко к хижине и амбару. Все пятеро спрятались за кустами и стали наблюдать. Прошло несколько томительных минут, из хижины вышел один из мужчин, облегчился возле угла террасы и вернулся обратно в дом. Амбар находился с дальней стороны дома, вокруг было несколько ярдов открытого пространства. Караульного не было, и Баллард был уверен, что ему удастся дойти до амбара незамеченным.

— Мы постараемся как можно дольше не стрелять, Баллард, — сказал ему Сирил.

— Я доберусь до амбара, и если один раз свистну, значит, Кловер там, — сказал Баллард. — А после того как я свистну, вы можете открывать стрельбу и шуметь, сколько вам угодно.

— Удачи тебе. Мы будем ждать твоего сигнала, если только они не заметят нас раньше и не откроют огонь. Тогда каждый будет действовать по обстоятельствам.

Баллард кивнул и пополз вперед. Он слышал, как Сирил шепотом давал указания Теодору, Шелтону и Ламберту, потом услышал тихое шуршание травы — отряд выдвигался на позиции.

Стараясь держаться в тени деревьев и кустарников, Баллард полз к амбару. С сеновала доносились голоса. Он прислушался. Одно резкое замечание прозвучало явно из уст Кловер. Мгновение спустя послышался удар и приглушенный вскрик. Потребовалась вся его сила воли, чтобы удержаться и не броситься на помощь. Но он понимал, что любое поспешное действие с его стороны может подвергнуть опасности всех. Он не мог броситься прямо к двери амбара. Ему пришлось подползти к амбару со стороны леса, чтобы его не заметили из дома. Он выдохнул с облегчением, когда дополз до места, где мог выйти из-под покрова деревьев.

Быстрый бросок через открытое пространство между лесом и амбаром — и он оказался возле грубого дощатого строения. На мгновение он прислонился к стене, ожидая, не раздастся ли звук, свидетельствующий о том, что его заметили. Баллард вытащил из-за пояса два пистолета и пополз к углу строения, но, заглянув за угол, замер. В трех ярдах от угла амбара стоял пес и, ощерившись, наблюдал за ним.

Баллард мысленно выругался. Если он шевельнется, то собака, вероятно, залает, и его обнаружат. Если он застрелит собаку — чего ему делать совсем не хотелось, — звук выстрела насторожит бандитов в доме и, что еще хуже, того, кто сейчас находится возле Кловер. Он медленно опустился на колени, так что его глаза оказались на одном уровне с собачьими.

— Спокойно, дружище, — пробормотал он, осторожно протягивая руку ладонью вверх.

Собака тихо зарычала и присела. Баллард тихонько выругался, опасаясь, что собака почувствует его напряжение и среагирует на него.

— Тише, дружище. Я не причиню тебе вреда. Не стоит поднимать тревогу, верно?

Он продолжал тихо говорить, надеясь, что человек в амбаре не услышит его, и потихоньку тянул открытую руку к носу собаки. Наконец пес успокоился: Но Баллард все еще медлил, желая окончательно убедить собаку, что он не причинит ей вреда. Когда пес наконец позволил ему погладить себя, Баллард сразу понял, что с ним обращались очень жестоко. Он был совсем тощий, на шкуре — полузажившие раны. Было чистой удачей, что это забитое животное восприняло дружеское обращение, и Баллард помолился, чтобы и дальше удача не покидала его.