Виктория Холт - Дочь регента

Леопольд ответил на не очень хорошем английском («Как он мило изъясняется!» — подумала Шарлотта), что через Ла-Манш он переправился с огромным трудом, ибо погода была ужасная.

— Я хочу представить вас моей дочери. Ее Королевское Высочество принцесса Шарлотта.

Они встали друг напротив друга, обменялись взглядами и улыбками.

«Это была любовь с первого взгляда, — впоследствии рассказывала принцесса Мерсер. — Или, вернее, возвращение любви, ведь я знала — хотя и пыталась себя переубедить, что он единственный и неповторимый. Я знала это с того самого времени, как мы встретились в гостинице «Пултени».

После обмена любезностями Шарлотте позволили отвести принца в угол комнаты, где они смогли перекинуться несколькими фразами, пока регент разговаривал с лордом Кастельро.

— Для меня это великое... что?.. как это говорят по-английски?... Ну, великое... что-то... быть здесь, — сказал Леопольд.

— Это зависит от того, что вы имеете в виду. Что вы чувствуете: удовольствие, горе, счастье или печаль. Выбор велик. Важно понять, рады ли вы.

— Рад?

Глаза его были прекрасны... это были самые прекрасные глаза в мире... и самые серьезные. Шарлотте нравилась их серьезность. Ф. и Гессе были такими фривольными... Взять хотя бы то, как они поступили с ней: Гессе отказывался вернуть письма, а Ф. сначала втерся к ней в доверие, а потом свел все на нет. Леопольд же никогда не отказался бы вернуть ее письма... хотя в этом и не будет нужды. Они же будут вместе, поэтому зачем писать письма? Но если вдруг им пришлось бы расстаться, он хранил бы их вечно... как самые драгоценные сокровища.

— «Рад» значит «доволен», — продолжала Шарлотта. — Вы довольны? Может, нам стоит говорить по-французски? Да, так лучше. Я научу вас говорить по-английски.

Леопольд сказал по-французски, как он рад оказаться в Брайтоне, и признался в том, что он много думал о Шарлотте после их последней встречи.

— И все же вы уехали. Я попросила вас приехать в Ворвик-хаус, а вы отклонили мое приглашение.

— Мне так хотелось его принять! Но я смотрел в будущее. И думал, что когда-нибудь настанет такой день, как этот. Вот почему я был готов отказать себе тогда в удовольствии — ради более прочного и глубокого счастья в будущем.

Шарлотта сжала руки. Именно такого ответа она и ждала! Это все объясняло.

Она никогда не умела скрывать своих чувств.

— Я счастлива, что вы приехали, — сказала она Леопольду.

Принц счел ее очаровательной. Он уже чувствовал себя гораздо лучше.

Конечно, Шарлотта, по его мнению, была слишком порывистой; она нарушала правила этикета и вела себя слишком шумно, но это можно исправить, если осторожно обуздывать ее порывы. Зато она испытывала к нему нежные чувства и уже их проявила.

Шарлотта же думала, что принц — просто чудо, он словно сошел со страниц романов про благородных рыцарей. Ей так хотелось любви, нехватку которой она испытывала всю жизнь! Мать предала ее, и Шарлотта в глубине души понимала, что отец тоже не даст ей того, о чем она так мечтала. Даже у Мерсер был теперь граф де Флохоль. И вдруг перед ней предстает он — идеальный рыцарь, избавитель, самый красивый, восхитительный и желанный мужчина в мире. Леопольд!

Принц-регент, не настолько очарованный будущим зятем, прошептал на ухо Кастельро:

— Он слишком худ. Хорошо бы ему немножко потолстеть. И вообще, этот парень мне не очень-то нравится.

Однако Шарлотте он нравился — да еще как нравился! Она расцвела и казалась теперь почти красавицей, пышущей здоровьем. Шарлотта ездила на прогулки с принцем Леопольдом, и люди, столпившись возле кареты, радостно приветствовали влюбленных. Еще бы! Люди видели перед собой двух красивых молодых людей, и свадьба была не за горами, а это означало празднества и народные гуляния.

— Да здравствуют Шарлотта и Леопольд! — кричал народ. Леопольд любил Шарлотту, а она его обожала.

— Впервые в жизни, — сказала она Луизе, — я по-настоящему счастлива.

Все были в восторге, кроме регента, который не мог позабыть принца Оранского и на самом деле не любил своего будущего зятя. Леопольд был для него слишком серьезен; он редко смеялся.

— У него нет чувства юмора, — решил регент. — Это унылый тип.

Леопольд не пил. Он с неодобрением относился к тому, что регент имел пристрастие к выпивке.

— Я всегда считал, что злоупотребление спиртным вредит как телу, так и душе, — сказал Леопольд Шарлотте.

— О, я с вами полностью согласна! — вскричала она и рассказала ему, как Оранский приехал со скачек пьяный в стельку.

Шарлотта с содроганием думала о том, что она чуть было не вышла замуж за принца Оранского. Тогда бы она оказалась лишена такого огромного счастья!

Теперь ей хотелось одного: ублажить Леопольда. Она то и дело интересовалась его мыслями. Принцесса восхищалась прилежанием принца, ведь он каждый день старательно изучал английский язык. Он был прямо-таки образцом добродетели; она даже помыслить не могла о том, что такие люди бывают на свете!

Леопольду не нравилось, что Шарлотта ездит верхом. Он считал, что даме не подобает этого делать.

Шарлотта усмехалась, вспоминая свою конную прогулку в военной форме. Лучше ему не рассказывать...

— Хорошо, мой дорогой, — согласилась она. — Я никогда больше не буду ездить верхом. Зачем? У меня же есть экипаж.

— Вы очаровательны, — сказал Леопольд, и Шарлотта отдала бы всех лошадей на свете за счастье слышать эти слова.

Она написала Мерсер. Шарлотта была счастливейшей девушкой в мире. Теперь, когда у нее был Леопольд, все остальное не имело значения. Мерсер понимает ее? Она испытывает похожие чувства к своему графу? Мерсер должна немедленно приехать к ней! Шарлотта не успокоится, пока дражайшая Мерсер не познакомится с обожаемым Леопольдом. «Вы должны полюбить друг друга».

Шарлотта часто рассказывала Леопольду про Мерсер.

— Она немного властная, эта леди? — спросил он.

— Властная? Мерсер? О, Мерсер всегда права... так что вполне естественно, когда она выражает свое мнение. Она столько лет была моей ближайшей подругой. Вы ее непременно полюбите.

Леопольд нежно улыбнулся.

— Это приказ? — спросил он.

— Да! — заявила Шарлотта. — Это один из тех приказов, которых вы не сможете ослушаться, даже если вам захочется.

Леопольд обладал всеми качествами, которые Шарлотта надеялась обрести в женихе. Он был спокойным и ласковым — и каким спокойным, каким ласковым! Он никогда не настаивал на своем, однако все делал по-своему, ибо Шарлотта уже считала, что Леопольд все делает правильно.

Когда Луиза сказала, что его считают самым красивым принцем Европы, Шарлотта возмутилась: почему это Луиза говорит столь очевидные вещи таким изумленным тоном?!