Кэтрин Коултер - Сезон солнца

Еще год назад отчим понял, что Зарабет разительно отличается от всех знакомых ему женщин. Олав чувствовал это по тому, как здраво она рассуждала о самых серьезных вещах, не стесняясь выражала собственное мнение даже в обществе мужчин. Девчонка часто заслуживала порки, но Олав боялся прикасаться к ней. Зарабет умело вела хозяйство, как взрослая женщина: шила, прибирала в доме, готовила еду. И делала это охотно и весело, но постепенно в ней стали все отчетливее проявляться черты ирландских предков – несгибаемая воля и необузданный темперамент. То же самое раздражало Олава и в викинге.

Она бросит дом и своего отчима безо всякого сожаления и даже не оглянется на прощание, если ей будет с кем уйти. В ней была несвойственная женщинам независимость, поколебать которую не могло знание того, что мир опасен и коварен и жизнь идет рука об руку со смертью. Олав понимал также, что Зарабет уйдет, если он причинит вред Лотти, поэтому воздерживался от общения со своей маленькой дочерью, боясь ненароком рассердить или озлобить падчерицу.

– А если я скажу тебе, что Магнус Харальдсон – жестокий варвар, грабящий торговцев в Балтийском море?

Зарабет взглянула на отчима и улыбнулась. И ничего больше, просто улыбнулась.

– Хорошо, никакой он не морской разбойник. – Олав налил эль в высокий стакан из рейнского стекла. – А что, если этот человек и того хуже? – Он медленно отпил глоток, не сводя глаз с Зарабет.

И снова та же улыбка превосходства была ему ответом. Олав понял: нужно выиграть время, чтобы найти веские аргументы, иначе он навсегда потеряет Зарабет. И как можно спокойнее продолжил:

– Я прошу только об одном. Не принимай окончательного решения скоропалительно. Подумай день-другой. Ты уже не ребенок, чтобы так легкомысленно относиться к своей судьбе. Подожди, присмотрись к нему получше, убедись в том, что Магнус действительно тебе подходит.

Олав очень хотел предостеречь ее от близости с викингом, но не нашел нужных слов. Зарабет молча слушала. Она не ожидала, что Олав проявит такую заботу, и заранее приготовилась отстаивать свое мнение. Ее даже бросило в жар от волнения, хотя никаких оснований вроде и не было. Впрочем, все это не важно. Совсем скоро она расстанется с отчимом навсегда.

– Спасибо, Олав. Я последую твоему совету и приму окончательное решение в конце недели.

Олав был доволен: у него есть три дня, чтобы помешать викингу забрать у него Зарабет. В этот момент Лотти опрокинула на стол деревянную кружку, и козье молоко выплеснулось прямо на рукав Олаву. Он побагровел от ярости, но заставил себя промолчать.

Зарабет погрозила сестре пальцем и подошла к отчиму:

– Позволь, я почищу тебя. Олав.

Она принялась тереть рукав, но тонкая голубая шерсть быстро пропиталась молоком, и белое пятно не исчезало. Зарабет мысленно прокляла отчима за страсть к дорогим вещам.

Олав смотрел на склоненную голову и пышные волосы падчерицы, любовался великолепной кожей и тонкими пальцами. У матери Зарабет кожа была не такой нежной и бархатистой. При свече волосы девушки приобрели неповторимый оттенок, их запах дурманил Олава, ему хотелось зарыться лицом в эти мягкие душистые локоны.

Близость Зарабет снова пробудила страстное желание обладать ею. Она была так близко, что отчим чувствовал тепло невинного девичьего тела. Олав бросил взгляд на Лотти и увидел, что та испуганно и не мигая смотрит на него.

Маленькая идиотка еще не знает плотского влечения, но Олав догадался, что именно в его лице могло ужаснуть девчонку. И все же странно, почему Лотти боится. Ведь он уже очень давно не бил ее.

– Пятна не останется. – И Зарабет сдула белые крошки с его рукава.

Олав увидел, как при этом поднялась и опустилась ее грудь, И почувствовал, что терпению приходит конец. Он возьмет дочь Мары, должен взять, и как можно скорее. Как только викинг уберется восвояси, Олав сразу перейдет к решительным действиям.

Он снова взглянул на Лотти, и вдруг его осенило. Олав давно знал, что ради девчонки Зарабет согласна на все, но он никогда не задумывался над тем, чтобы как-то использовать эту привязанность. Только теперь он понял, как именно применить отцовскую власть. Отступать ему некуда, а для достижения цели все средства хороши.

В это время раздался стук в дверь лавки, и Олав вздрогнул от неожиданности.

– Я не знаю, кто это, но на всякий случай приготовь еще эль, – бросил он, направляясь к меховому пологу, отделяющему жилое помещение от лавки.

Лотти издала какой-то странный звук, и Зарабет обернулась к сестре. Малышка засунула кулачок в рот, в светло-карих, почти золотистых глазах застыл ужас. Ее волосы цвета имбирного корня были заплетены в косички и уложены вокруг головы. Если не считать нескольких веснушек на носу, кожа у девочки была белой и чистой.

Зарабет опустилась на колени перед сестрой и сказала спокойно и уверенно:

– Лотти, бояться нечего. Отец никогда не причинит тебе вреда, клянусь. Ты принадлежишь мне, и я не дам тебя в обиду. Я всегда буду заботиться о тебе. Поняла, моя радость?

Девочка внимательно посмотрела на нее. В груди у Зарабет защемило – она знала, что беспомощное дитя доверяет ей. Старшая сестра безраздельно господствовала в сердце Лотти, и это вселяло в Зарабет гордость и чувство огромной ответственности. Но она всего лишь слабая женщина, не владеет оружием и не наделена достаточной физической силой, чтобы защитить себя и ребенка. Однако это ничего не меняет. Зарабет не может не оправдать доверия близкого ей существа.

Олав вернулся в комнату со своим сыном. Кейт был ниже отца, на его болезненном желтоватом лице пылали карие глаза, а подбородок скрывала густая темная борода, которой он безмерно гордился и с самодовольной улыбкой постоянно поглаживал. Кейт был недурен собой и неплохо сложен, если не считать легкой хромоты, приобретенной в детстве из-за травмы. От виска до подбородка щеку пересекал тонкий шрам, который совсем его не портил. Кейта нельзя было назвать глупым, хотя отцовской хватки он не унаследовал, поэтому торговля у него шла не так успешно.

Олав никогда не говорил сыну, что тот обделен талантом. Он лишь с горечью признавал, что Кейт легко поддается чужому влиянию, он и сам не раз обращал себе на пользу этот недостаток сына. Беднягу Кейта обводили вокруг пальца все кому не лень. В свои двадцать два года Кейт был женат на женщине, которая притворялась покорной и немногословной, когда муж был дома, и превращалась в болтливую гарпию, стоило ему выйти за порог.

Когда отец привез в Йорк Мару с дочерью, Кейт отнесся к Зарабет с полным равнодушием: просто не замечал ее. Но за последние несколько месяцев его отношение изменилось. Кейт стал приходить к отцу часто и преимущественно без Токи. Он не спускал с Зарабет глаз, делая вид, что внимательно слушает бесконечные поучения Олава. Зарабет заметила это и старалась не оставаться с Кейтом наедине.