Линда Ховард - Побудь со мной

Блейк тихонько рассмеялся.

- Знаю, что сможешь. - Взяв ее кулачок и поднеся к губам, он поцеловал по очереди каждую костяшку. - Милая, я не собираюсь принуждать тебя. Я лишь хочу приласкать, рассказать, насколько ты прекрасна, и сделать все, что только придумаю, чтобы доставить тебе удовольствие. Первый раз был для меня, помнишь? Но второй - для тебя. Как считаешь, стоит показать тебе?

- Ты пытаешься соблазнить меня, - огрызнулась Диона.

- М-м-м. Получается?

- Нет.

- Проклятье. Тогда придется попробовать что-то другое, верно? - Он снова рассмеялся и прижался теплыми губами к ее запястью. - Ты такая сладкая, даже когда злишься.

- Я не сладкая! - запротестовала она, не на шутку оскорбленная комплиментом. - Во мне нет ничего сладкого!

- Ты сладко пахнешь, - возразил Блейк. - И медовая на вкус. А чувствовать тебя - сладчайшая из пыток. Тебя должны были назвать Шампань, а не Диона. Ты пьянишь меня так, что я едва понимаю, что творю.

- Лжец.

- Как я искал острых ощущений до встречи с тобой? - криво усмехнулся Блейк. - Скалолазание бледнеет в сравнении с нашими ссорами.

Веселья в его голосе Диона уже не смогла вынести. Она была так сильно смущена и встревожена, а он, казалось, находил ситуацию забавной! Диона отвернулась, стремясь скрыть навернувшиеся на глаза слезы.

- Рада, что тебя все это развлекает, - прошептала она.

- Мы поговорим об этом позже, - пообещал Блейк и поцеловал ее. Диона застыла в его объятиях, не позволяя своим губам смягчиться и слиться с его. Через несколько мгновений Блейк отстранился.

- Ты совсем меня не хочешь? - спросил он, вдыхая аромат ее волос. - Я сделал тебе больно прошлой ночью? В этом все дело?

- Не знаю, в чем дело! - закричала она. - И не понимаю, чего хочу и чего хочешь ты ! Происходящее мне не по плечу, и мне это не нравится!

Раздражение, которое она испытывала по отношению к себе и по отношению к нему, неконтролируемым потоком рвалось из нее. Но это действительно было так. В голове все настолько спуталось, что ничто не могло порадовать. Ярость переполняла ее, но Диона не находила для нее безопасного выхода. Ее насиловали, мучили, и, хотя прошли годы, только сейчас из той глубокой и вечной мерзлоты, где она погребла все эмоции, выплеснулся гнев.

Ей хотелось причинить Блейку боль, хотелось ударить его, потому что он, будучи мужчиной, символизировал все то, что с ней сотворили. Но она отдавала себе отчет, что Блейк не виноват - по крайней мере, в давних испытаниях. Однако прошлой ночью он овладел ею, манипулировал ею, используя и правду, и ложь, и сейчас снова пытался подчинить ее.

В неистовстве Диона пихнула его и опрокинула на спину. И прежде чем Блейк успел отреагировать, уже сидела на нем верхом. Она походила на дикарку от пылавших в ней бурных переживаний.

- Если кто кого и соблазнит, то это буду я! - бушевала она. - Черт тебя побери, не смей шевелиться!

Синие глаза расширились, на лице отразилось совершеннейшее понимание.

- Не буду, - пообещал он хрипловатым голосом.

Издав проникновенный стон, Диона набросилась на Блейка. Она использовала рот, руки, все свое тело. Мужская чувственность казалась ей непостижимой тайной, но сейчас этот мужчина преподносил себя на блюдечке с голубой каемочкой, и она принялась жадно исследовать его. Часть Блейка уже была ей знакома - упругая сила мышц, ощущаемая под пальцами, жесткость волос на груди и ногах, запах, заставлявший ее ноздри трепетать. Но теперь, покусывая его уши, подбородок, рот, Диона узнавала его вкус. Прижав губы к мягкой коже виска, она почувствовала, с какой сумасшедшей скоростью бьется пульс. Покрыла поцелуями его веки, сильную колонну шеи, склоны плеч, нежную впадинку внутренней стороны локтя.

Когда язычок прошелся по его ладоням, руки Блейка дернулись. Она перешла к облизыванию пальцев, и он громко застонал.

- Тихо! - склонившись над ним, яростно выдохнула Диона. Она не желала, чтобы хоть что-то нарушило ее сосредоточенность. Диона изучала его, и ее тело возвращалось к жизни, начинало теплеть и светиться, словно нечто давным-давно замороженное, а сейчас медленно оттаивающее. Двинувшись наверх, она вылизала его ключицу, затем заскользила вниз по поросли на широкой груди, пока не нашла спрятанные маленькие соски, напряженные и твердые, будто крошечные бриллиантики. И когда прикусила один, Блейк содрогнулся.

Плоский живот, пересеченный мускулами, которые сейчас сокращались под прикосновениями Дионы, манил ее хищный рот. Она проследила за манящей вниз стрелкой, устроила игру из внезапных вторжений и быстрых отступлений на его пупок, затем спустилась ниже. Ее шелковистые волосы покрывали мужчину, пока она целовала его ноги от бедер до икр, покусывала местечки под коленками, позволяла язычку танцевать на подъемах его ступней, а затем проделывала весь этот путь обратно наверх.

Все мышцы Блейка содрогались и были столь напряжены, что лишь пятки и плечи касались матраса. Он стискивал столбики кровати, его руки сводило судорогой, пока он корчился в мучительном экстазе.

- Пожалуйста… пожалуйста! - взмолился Блейк хрипло. - Коснись меня! Проклятье, я больше не могу!

- Нет, можешь, - задыхаясь, настаивала Диона. А затем дотронулась до него. Ее пальцы изучали, поглаживали, и почти рев вырвался из его горла.

Неожиданно она поняла: такая жизненная сила и нежная мощь могли найти пристанище в единственном месте - таинственной глубине ее женственности. Мужское и женское - они были созданы для единения. Две половинки, составляющие одно целое.

Затаив дыхание, ошеломленная, Диона ощутила, как мир неожиданно переменился, и ничего не осталось прежним.

Тело Блейка натянулось, словно лук - туго, до ломоты.

- Возьми… меня! - отрывисто выдохнул он одновременно и мольбу, и приказ. На лице Дионы расцвела сияющая улыбка, затопившая его радостью.

- Да, - согласилась она и с мучительной нежностью накрыла его плоть. Диона легко приняла Блейка в себя. Он вскрикнул, но продолжал лежать не шевелясь, позволяя ей двигаться так, как она захочет. Диона взглянула на возлюбленного. Встретившимся золотистым и синим глазам не нужны были слова. Ее ошеломили правильность происходящего и обжигающие вспышки удовольствия, которые пронзали изнутри. Все запреты перестали существовать. Страхи и ночные кошмары, не дававшие ей наслаждаться той магией, которая возникает, когда отдаешься любимому мужчине, исчезли. Диона была чувственна от природы, но события ее жизни вынудили отрицать эту часть себя. Но больше никогда. Господь всемогущий, никогда больше. Блейк освободил ее, не только позволив быть собой, но и восторгаясь той женщиной, которая скрывалась внутри нее. Диона ясно видела это в его потерянном восторженном взгляде, в бессознательных, волнообразных движениях.