Луиза Аллен - Лорд и своевольная модистка

— Уотсон, приготовьте для мисс Латам Голубую гостевую комнату и подыщите горничную.

— Хорошо, милорд. Лорд Нарборо удалился к себе. Ее светлость послали за доктором… — Увидев, что Маркус побледнел и собрался взбежать наверх, дворецкий продолжал: — Милорд, по-моему, за врачом послали больше в целях предосторожности. Его светлость еще несколько минут назад пребывали… ммм… в добром здравии.

— Лорду Нарборо нравится жить за городом? — осведомилась Нелл, которую больше заботило здоровье графа, чем продолжение ссоры с его сыном.

— Мама спокойнее, когда он в городе, потому что она больше доверяет доктору Роулендсу. Отцу же больше нравится здесь. Сестры несчастны, потому что их, как они считают, отрывают от подготовки к сезону. Мисс Прайс приходится подлаживаться под перепады их настроения… — Он посмотрел на нее исподлобья. Дворецкий, который как будто умел читать мысли, бесследно исчез.

— А вы? — спросила Нелл, которую огорчали его колкости и мучила совесть. — Вам здесь не нравится, милорд?

Последовало долгое молчание; виконт как будто думал о чем-то.

— Я, мисс Латам? Мне пришлось уехать из Лондона, не завершив переговоры с очередной… как вы там выразились? Ах да, со спутницей. И не притворяйтесь, будто упоминание о ней вас задевает. Если уж на то пошло, вы первая и заговорили о любовницах и пассиях. Моя рана чертовски саднит! — Нелл попыталась было возразить, но он тут же добавил: — И не повторяйте, что мне не следовало сегодня ехать верхом, иначе мы крупно поссоримся. У меня на шее капризные сестры, больной отец, беспокойная мать и таинственная лгунья-модистка. Да, Нелл. Сейчас меня никак нельзя назвать довольным жизнью.

— А вы попробуйте найти в вашем положении и что-то хорошее… Я же пытаюсь, — парировала Нелл. — Мне бы очень хотелось удалиться в свою комнату… Увидимся за ужином.

— Или сразу после того, как вы решите сказать мне правду, — сухо ответил он.

Глядя, как Нелл поднимается по каменной лестнице с достоинством оскорбленной герцогини, Маркус тихо выругался. Он невольно восхищался великолепной фигурой своей гостьи. Возможно, платье у нее старое и поношенное, но держится она, как настоящая леди, к тому же очень соблазнительно покачивает бедрами на ходу.

Он щелкнул пальцами, подзывая лакея:

— Помогите мне снять пальто!

Черт побери, она права, не следовало ему ехать верхом, подумал он, морщась. Сегодня его поведение достойно Хэла, которого он всегда сурово порицал за безрассудство. Он вспомнил, как часто выговаривал Хэлу за то, что тот не дает ранам времени затянуться.

Пора напомнить себе, что он — старший брат, на чьих плечах лежит ответственность за семью. Он не имеет права соблазнять молодых женщин в каретах, не может допустить, чтобы его ранили, — кстати, он, если уж на то пошло, не имеет права и так быстро выходить из себя. Такое поведение свойственно Хэлу, который подобен двуликому Янусу: с одной стороны — образцовый офицер, с другой — безнадежный повеса.

— Пришлите ко мне камердинера, — сухо сказал он, направляясь к лестнице. Сейчас ему требуются ванна, перевязка, чистое белье и отдых. — Да, Эндрюс! — вспомнил он. — Необходимо присматривать за мисс Латам, пока она гостит у нас. Попросите Уилкинса и Тревора позаботиться о том, чтобы она не… пропала. Если она куда-нибудь направится, следуйте за ней. В доме так легко заблудиться! — вежливо продолжал он, заметив, как нахмурился лакей.

Открыв дверь своей комнаты, он увидел, что у камина сидит мать.

— Мама!

— Твой отец прилег с книгой. — Графиня разгладила пышные юбки. — В пути я успела кое о чем подумать. Признайся, зачем ты привез сюда мисс Латам?

— Я тревожусь за ее безопасность. — Маркус подошел к камину и протянул к огню руку. Мать наблюдала за сыном с озабоченным видом. Ах, да пропади оно все пропадом! Не станет он ходить вокруг да около. — Ты считаешь, что я поселил под твоей крышей свою любовницу? — прямо спросил он.

— Я… что ж… Конечно нет, ты на такое не способен. Но, знаешь ли, дорогой, все как-то странно. Похоже, она хорошо воспитана, и речь выдает благородное происхождение, но… она всего лишь модистка!

— Которой, возможно, грозит опасность. Рядом с ней обитает разбойник! Мама, я бы ни за что не стал заводить с тобой подобные разговоры, но, раз уж ты первая начала… сейчас я веду переговоры с небезызвестной миссис Дженсен.

— Прекрасно. — Графиня встала. — Прости меня, дорогой. Мне следовало помнить перед тем, как спрашивать, что ты в нашей семье самый уравновешенный!

— В самом деле, мама. — Обычно не склонный к демонстративным проявлениям чувств, он вдруг наклонился к матери и чмокнул ее в щеку. — Пожалуйста, ради меня будь ласкова с мисс Латам. Мне бы хотелось, чтобы она у нас не чувствовала себя неловко. Может быть, девочки дадут ей одно-два своих платья?

Маркус надеялся, что, расслабившись, Нелл скорее откроет свои тайны. Оллсоп, его камердинер, передвигался на цыпочках. Маркус еще больше помрачнел. Не хватало еще оправдываться перед собственным камердинером! Пусть Нелл немного отдохнет, побудет в приятной обстановке роскоши. Он постарается быть с ней если не ласковым, то вежливым. Со временем она ослабит бдительность… И тогда он нанесет удар!

Нелл сидела на краешке большой кровати и осматривала отведенную ей комнату. Мириам, горничная, которую к ней приставили, распаковывала ее скудные пожитки. В комнату заглянула еще одна женщина; несомненно, она пошла посплетничать с прислугой о бедной гостье…

Плотные шторы на окнах закрывали вид на потемневший парк, стены украшали пейзажи и портреты в позолоченных рамах. Мебель была легкомысленной, французской и совершенно женской, толстый ковер скрадывал шаги.

При комнате имелась гардеробная с ванной; в шкафу хватило бы места для сотен платьев — у Нелл столько не было. И все казалось до боли знакомым. Когда-то — она была совсем маленькой — она видела очень похожую комнату. Там стояла мама, молодая, красивая. Она смеялась вместе с мужчиной, должно быть, папой, когда они с Натаном и Розалиндой вошли пожелать им спокойной ночи. Нелл была совершенно уверена: пока отец жил с ними, в доме было тепло, уютно и постоянно звучал смех.

И пахло в их прежней жизни точно так же: цветочным саше, сандаловым деревом, яблоневыми дровами. Забытый аромат — как тогда, в библиотеке. Прежде они были богаты. Не просто жили в достатке. Время, когда у них был скромный домик, она запомнила. Но и достаток тоже оказался хрупким. Теперь, вспоминая прошлое, она понимала, что мама не случайно требовала от детей безупречных манер. Она вспоминала совсем другую жизнь.

Мириам с превеликой осторожностью поставила на стол старую шкатулку с письмами. Нелл достала из-за корсажа ключик, повертела в пальцах. Открыть шкатулку, прочесть дневник и письма… Что хуже? Знать горькую правду или представлять всякие ужасы?