Кристина Уэллс - Порочная игра

Дверь парадного довольно громко хлопнула, и Сара обессилено уронила голову на полусогнутую руку. Она даже не подошла к окну посмотреть, кто это был.

У нее было странное чувство уверенности, что делать это ни в коем случае не следует.

Полчаса спустя она услышала на лестнице тяжелые шаги. На этот раз они остановились на нижней лестничной площадке.

Сара прижалась ухом к входной двери и услышала голоса. Разговаривали Бринсли и мисс Хиггинс, домовладелица. Сара осторожно приоткрыла дверь.

— Да перестаньте же, мистер Коул! — Послышалась какая-то короткая возня, шуршание женских юбок и громкий звук, очень смахивающий на смачный поцелуй. Снизу донеслось игривое женское хихиканье. — Сэр, да вы просто греховодник! Что скажет ваша жена, если вдруг прознает?

Бринсли громко и тяжело вздохнул:

— Да, все это очень нехорошо, но я ничего не могу с собой поделать. Моя жена такая… просто невозможно холодная, зато вы… э-э-э… удивительно теплы.

Он похотливо хохотнул, и все стихло.

Сара сжала губы. Хиггинс можно было только посочувствовать. Сара знала, что такие его ухаживания были всего лишь хитроумным способом не платить за аренду квартиры. К тому же Бринсли был из тех, кто жаждал женского внимания. Ему нужно было поработить каждую женщину, что оказывалась у него на пути, и не важно, нравилась ли она ему при этом или нет.

Спустя какое-то время Бринсли продолжил подниматься на их этаж. Сара отошла от двери буквально за секунду до того, как он широко распахнул ее и вальяжно шагнул через порог. Увидев жену, Бринсли расплылся в широкой улыбке. Ему явно хотелось, чтобы она услышала его заигрывание с домохозяйкой. Ну, уж нет, этого удовольствия Сара ему не доставит.

— Моя дражайшая женушка, — ласково поприветствовал он ее.

Привычным небрежным движением он, сняв пальто, швырнул его на спинку стула и принялся развязывать шейный платок.

Сара, придав своему лицу бесстрастное выражение и лишив голос всякой интонации, холодно ответила:

— Добрый вечер, Бринсли. Я уже собиралась лечь спать.

Муж не ответил. Развязав платок, Бринсли сдернул его и, не глядя, бросил на пол. После этого прошествовал к дивану, повалился на него и разлегся с откровенно самодовольным видом. В распахнутом вороте его рубашки Сара вдруг увидела кровоподтеки на горле.

— Что случилось, Бринсли? — ахнула она и увидела, что губа у него распухла и то ли порезана, то ли прокушена. — Ты что, подрался? Дай я посмотрю, что у тебя с губой.

Она взяла его за подбородок и осторожно повернула лицо к свету.

— Это мы так целуемся?

Она бессильно уронила руку, выпрямилась и молча вышла из комнаты.

Сара прошла к себе в спальню и налила из кувшина в маленькую плошку немного воды. Потом вернулась обратно к Бринсли, прихватив по дороге мягкую фланельку. Опустилась на колени около дивана, вдохнула запах перегара и, намочив тряпицу в воде, принялась промокать разбитую губу мужа.

Она очень надеялась, что эта процедура причиняет ему дьявольскую боль.

— Ой! Черт, перестань! — Бринсли перестал играть роль раненого солдата, вырвал фланельку у Сары из рук и швырнул на пол.

Сара поднялась на ноги и скрестила на груди руки.

— Сколько ты проиграл на этот раз, Брин?

Он не мигая посмотрел на нее своими бесподобными голубыми глазами и поспешил придать лицу приличествующее моменту выражение оскорбленного достоинства.

— Я разве не давал тебе слова, что больше не буду играть?

— Это не ответ на вопрос.

Сара вздохнула, уставшая от всех этих его игр, бесконечных шарад выпытывания и ухода от ответов. Он же должен понимать, что она знает его слишком хорошо, чтобы продолжать верить в его вранье. Иногда ей начинало казаться, что он врет ей просто так, чтобы лишний раз попрактиковаться во лжи.

Сара поставила кастрюльку на очаг, чтобы вскипятить воду. Их прислуга состояла из приходящей каждый день служанки и лакея Бринсли, который упорно отказывался выполнять то, что не входило в его прямые обязанности. Сегодня у Хеджа был выходной, так что Бринсли, вне всякого сомнения, ожидал, что Сара сама почистит его пальто и снимет с него ботинки.

Как это все было не похоже на дом, где она выросла, где чуть ли не через каждые несколько футов можно было наткнуться то на ливрейного лакея в напудренном парике, то на суетливую горничную. Она привыкла считать жизнь в Пенроуз-Холле помпезной и скучной, но сейчас отдала бы все, чтобы туда вернуться!

Но в порыве слепого девичьего романтизма, выйдя замуж за божественно красивого, неотразимого Бринсли, она сделала свой выбор. Ее семья не поддалась соблазну и не выставила ее вон. Граф и графиня Строи были выше такой фальшивой театральности. Однако у Сары не было необходимых средств, чтобы бывать в их круге, а от предложений денежной поддержки она каждый раз твердо отказывалась. Связь с семьей не стала сдержанной, скорее утратила прежнюю теплоту.

Сара заварила кофе и чуть не выплеснула его себе на батистовый халат. В это время на кухне появился Бринсли, подошел к ней, обнял за талию и со вздохом положил голову ей на плечо.

Сара напряглась. Он явно чего-то хотел от нее. Бедняга все еще искренне заблуждался, будто может с легкостью пленить ее и заставить сделать то, что хочет.

— Что бы ты сказала, если бы я сообщил тебе о том, что ты могла бы сделать нас богатыми? — Он покрепче обнял ее за талию. — Мы смогли бы купить дом, наняли бы слуг, начали бы выходить в свет наконец.

Слова Бринсли несли гораздо меньше соблазна, чем его неуклюжие поглаживающие пальцы, но Сара сумела сохранить хладнокровие.

— Я бы сказала, что здесь должна быть какая-то ловушка. — Она повернулась, стараясь поймать его взгляд. — И что мне надо сделать?

— Ты знакома с Вейном? — небрежно поинтересовался Бринсли и, старательно избегая смотреть ей в глаза, потянулся с поцелуем.

Она буквально задохнулась от неожиданности, губы мгновенно пересохли, а по телу пробежала волна жара. С трудом сглотнув вставший в горле комок, Сара постаралась, чтобы голос прозвучат как можно равнодушнее.

— Ты имеешь в виду маркиза Вейна? Да, я с ним знакома.

«И желаю его так, — подумалось ей, — как никогда не желала в своей жизни ни одного мужчину».

Но страсть эта привела только к тому, что жизнь Сары протекала в печали. Она окинула взглядом их тесную и убогую гостиную. И хотя Сара бесконечно старалась отскрести глубоко въевшуюся грязь, все равно вид у комнаты был весьма неопрятный.

— Ты приглянулась Вейну. Он предложил мне десять тысяч фунтов за ночь с тобой.

— Он предложил… что?!

Сердце обдало ледяным холодом, кровь буквально застыла в жилах. Этого не может быть. Впрочем, в тот день во взгляде Вейна было что-то такое…