Джулия Лэндон - Скандальный дневник

— Каким связям? — недоуменно спросила она. — Ты имеешь в виду мою дружбу с принцессой Мэри?

Натан нахмурился.

— Нет, Эвелин, не с Мэри. Я имею в виду твои связи с мужчинами.

Эвелин поморгала, потом покраснела.

— Какая чушь! — вскричала она, не обращая внимания на испуганные взгляды пары, танцующей рядом. — Эта… эта книга — не что иное, как попытка Каролины очернить имя принца! Если она что-то говорит обо мне, то только потому, что я прислуживаю Мэри, а та терпеть ее не может!

Натана поразила самоуверенность жены, однако он поспешил увести ее подальше от любопытных глаз.

— Не важно, по какой причине там упоминается о тебе. В любом случае ты должна уехать домой, — сказал он. — Я не допущу, чтобы скандал затронул доброе имя Линдсеев.

— Этого не случится, — твердо заявила она. — Глупости! Каролина — обычная шантажистка. Ты хочешь сказать, что приехал в Лондон из-за ее обвинений?

— Я приехал, — ответил он ровным тоном, — чтобы защитить свое имя и свою честь. Ты можешь думать, если тебе угодно, что ее обвинения пусты, но остальные считают иначе. Повсюду рыщут стервятники, которые только и ждут, как бы поживиться на этом скандале. — Он быстро огляделся по сторонам, прежде чем продолжить. — А когда начнется суд, — добавил он тихо, — тебя могут вызвать в качестве свидетеля. Надеюсь, ты понимаешь, какой разразится скандал. Всем известно, что король сочувствует Каролине. И если он узнает, что моя жена осведомлена о безнравственных поступках принца, направленных против Каролины, а следовательно, против государства, он может выразить свое недовольство, отобрав у меня Истчерч. Думаю, не стоит тебе говорить, что любой скандал — даже частный — закончится твоим изгнанием из дворца королевы, а может, и из светского общества.

Его жена казалась не на шутку встревоженной.

— Самое лучшее для тебя — вернуться домой…

— Это невозможно, — тут же возразила она.

Натан сделал глубокий вдох, пытаясь взять себя в руки.

— Ты замешана в скандале, Эвелин. Мы должны сделать вид, что наша ссора закончилась счастливым примирением. Впрочем, возможно, даже этого будет недостаточно.

— Нет, — заявила она и упрямо тряхнула головой. — Нет.

— Эвелин…

— Я не поеду домой, Натан! Я не желаю туда возвращаться… — с жаром продолжила она. — И даже не пытайся меня уговорить. У тебя все равно ничего не получится.

Натан понял, что бальный зал Карлтон-Хауса, переполненный сливками лондонского света, не самое удачное место для такого разговора. Он не ожидал, что Эвелин будет с ним спорить. Честно говоря, он вообще не знал, как пойдет их беседа.

— Почему ты не хочешь вернуться домой? — натянуто спросил он, уводя ее в вальсе к краю танцевальной площадки. — У нас отличный большой дом, обставленный самой дорогой и шикарной мебелью. Если помнишь, все это было сделано ради тебя.

Уверенно держа жену за талию, он увел ее с танцевальной площадки.

Казалось, Эвелин даже не заметила, что они перестали танцевать и теперь пробираются сквозь толпу.

— Может, для тебя это и отличный дом, но для меня, — она прижала руку к груди, — это место, наполненное мучительными воспоминаниями.

— Ты думаешь только о себе, — резко бросил он. — Когда ты уехала, я хоть немного успокоился!

— Я тоже пришла в себя, отдохнув от твоего общества! — Она внезапно остановилась и метнула на него гневный взгляд. — И ничто не заставит меня вернуться — ни время, ни расстояние, ни даже смерть! Мой дом здесь, в Лондоне, а не в аббатстве Истчерч, и ты это прекрасно знаешь. Тебя ведь вполне устраивает наша разлука.

— Разумеется, — сердито согласился Натан. — Пожалуйста, говори потише. — Он кивнул на двоих джентльменов, с любопытством наблюдавших за ними, и повел жену к маленькой гостиной, расположенной в конце людного зала. — Я могу тебя понять, но ты не должна оставаться в Лондоне: это грозит слишком большими неприятностями. Я настаиваю на том, чтобы ты вернулась домой и пожила там до тех пор, пока не утихнет скандал.

— Нет, — с вызовом повторила она. — Я фрейлина королевы, и мое место во дворце. Я не могу так просто взять и уехать.

Натан начал понимать, что ее никакими силами не затащишь в Истчерч. Он разозлился. На их долю выпало немало бед, и он с уважением относится к ее чувствам, но она его жена, черт возьми! Он никогда и ни в чем ей не отказывал, и она не имеет права отказывать ему, особенно после всех тех поблажек, которые он ей делал.

— Эвелин…

— Я никуда не поеду, — уперлась она. — И ты меня не уговоришь.

У Натана внутри что-то сломалось. Внезапно забыв о людях вокруг, он остановился и крепко ухватил ее за локоть, повернув к себе лицом.

— Ладно, скажу по-другому, — холодно произнес он. — Я ваш муж, мэм, и я дал вам слишком много свободы — думаю, столько не давал своей жене ни один англичанин. А сейчас я не прошу, чтобы вы вернулись в Истчерч, я требую этого.

— Что-что? — Эвелин посмотрела на него в упор. — Я вам не рабыня, и вы не имеете права мне приказывать!

— Послушай! — в ярости почти крикнул он. — Да ты совсем распустилась, как я посмотрю!

Она попыталась вырвать руку, но Натан ее не отпустил, хоть и знал, что на них смотрят люди, смакуя каждую деталь ссоры графа и графини Линдсей. Плевать! В этот момент его волновало лишь одно — возмутительное и откровенное упрямство супруги.

— Говорю один раз, и повторять не буду, жена: собирай свои вещи, прощайся со своими любовниками и готовься к отъезду. В конце этой недели мы отправляемся в аббатство Истчерч!

Эвелин прищурилась — Натан слишком хорошо знал этот взгляд.

— Говорю один раз, и повторять не буду, — заявила она, снова вырвав свою руку из его цепких пальцев. — Я не вернусь в Истчерч! Ни сейчас, ни позже — никогда! Ты не заставишь меня это сделать помимо моей воли!

С этими словами она резко развернулась и зашагала прочь, высоко вскинув голову.

Натан с трудом подавил желание схватить ее и взять силой — взять во всех смыслах. Она взбудоражила ему кровь, которая уже давно так не бурлила.

Он проводил ее взглядом, а когда его жена растворилась в толпе, вышел во двор и жестом показал лакею, чтобы тот немедленно подал карету.

«Черт бы тебя побрал, Эвелин! Не хочешь по-хорошему? Ладно, значит, будет по-плохому».

Через два часа после встречи с мужем сердце Эвелин еще колотилось, а руки дрожали.

Пытаясь избавиться от растерянности и гнева, она мерила шагами свою комнату в Букингемском дворце, где в настоящее время жила королева с шестью дочерьми (король предпочитал Сент-Джеймсский дворец).

Ужасный, гадкий человек!

Однако она забыла, какие у него голубые глаза — цвета безоблачного октябрьского неба. Забыла, как из уголков этих глаз веером разбегаются мелкие лучики-морщинки, когда он улыбается. Раньше она любила эту небрежную улыбку — когда была молодой, наивной и слишком доверчивой.