Кэтрин Крилл - Леди Алекс

— Скажу позже, — промолвил он с непроницаемым лицом.

Не желая и дальше докучать ему в этот момент вопросами, Алекс, пока они ехали через толпу весельчаков, хранила сосредоточенное молчание. Сейчас никто не отваживался приставать к ней: охотникам до развлечений достаточно было только лишь взглянуть на ее защитника.

На следующем перекрестке Джонатан направил лошадь вверх на холм. Вскоре они очутились в явно более респектабельном районе города. Здесь хорошо ухоженные дома стояли аккуратными рядами и воздух был напоен приятными ароматами цветов и дыма от горящих дров.

Проехав еще немного, Джонатан остановил лошадь и спешился. Он помог спуститься наземь Алекс и повел ее по узкой, обсаженной цветами дорожке в сторону очаровательного дома, сложенного из желтого кирпича. Вывеска с надписью «Корнуолл инн» красовалась на выкрашенной в белый цвет веранде, соторая протянулась вдоль второго этажа здания.

— Почему мы остановились именно здесь? — просила, сердито наморщив лоб, озадаченная Алекс.

— Эта гостиница принадлежит моему другу, — ответил Джонатан. — Его зовут Джеймс Теннер. Мы остановимся здесь на ночь.

— Но я… я думала, что мы возвращаемся на плантацию.

— Сейчас для этого слишком поздно. Мы отправимся туда утром.

Джонатан наконец снял руку с ее талии, но, когда они стали подниматься по ступенькам вверх, он взял ее под локоть. У дверей их встретил лысеющий мужчина в очках, одетый в фланелевую белую сорочку и серые шерстяные брюки для верховой езды.

Он тепло улыбнулся Джонатану.

— Итак, вы ее нашли, — заметил мужчина с чувством удовлетворения. Он широко распахнул двери и горячо приветствовал обоих. — Вы, должно быть, мисс Синклер, устали. Как раз сейчас я дал указание, чтобы наверх отнесли горячую воду для ванны. И вы, Джонатан, тоже, несомненно, нуждаетесь в этом же, — добавил он, дружески похлопывая его по спине. — Совершенно ясно, что сегодня вы провели слишком много времени в седле! О вашей лошади не беспокойтесь. Я присмотрю за ней. Эллен подготовила ваши комнаты, и скоро ваш ужин будет на столе.

Алекс слегка улыбнулась сердечному хозяину. Ей было любопытно, откуда он узнал ее имя, и она сделала в уме заметку, чтобы, как только они отдохнут, спросить об этом Джонатана, а также о многом другом. Сейчас же ей больше всего хотелось, чтобы ее проводили в комнату, в которой камин распространял приятное тепло, а большая металлическая ванна ждала, когда ее наполнят водой.

— Я отвел капитану Хэзэрду комнату рядом с вашей, мисс Синклер, — сказал Джеймс Теннер, вводя ее в маленькую, но очень мило убранную спальню. — Если вам что-нибудь понадобится — что угодно! — вам нужно будет лишь уведомить об этом меня.

— Спасибо, — прошептала Алекс. Ее глаза непроизвольно обратились на Джонатана, который стоял рядом с пожилым мужчиной, возвышаясь над ним на две головы. Он ничего не сказал, лишь коротко улыбнулся, покидая вместе с другом комнату Алекс.

Как только мужчины вышли, она глубоко, всей грудью вздохнула. Чувствуя себя полностью опустошенной — физически и эмоционально, — она подошла к обитому тканью в цветочный узор шезлонгу и обессиленно опустилась на него. В ее мозгу прокручивались изнуряющие события сегодняшнего дня, и в особенности последних часов, и Алекс заметила, что к ее глазам подступают слезы, навеянные облегчением, которое она так полно ощутила. Алекс закрыла лицо руками и дала волю своим чувствам…

Минул один короткий час, и она почувствовала себя значительно лучше. Она съела несколько бисквитов и выпила чаю, который принесла жена Джеймса Теннера, Эллен, «чтобы заморить червячка до ужина», как объяснила эта спокойная, ласковая женщина. Алекс щеткой соскребала с себя в ванне грязь, с наслаждением чувствуя, как горячая мыльная вода снимает напряжение с мышц ее измученного тела, а потом надела свежее нижнее белье и платье, которые ждали ее на постели. Удивившись, как подходят ей данные напрокат вещи, она повернулась к своему отражению в высоком, заключенном в раму из вишневого дерева зеркале рядом с камином.

На ней было самое красивое платье, которое ей довелось носить после отъезда из Лондона. Оно было сшито из муслина с узором из цветов, обрамленным по краям лиловой полоской. Это было изящное по покрою платье с высокой талией, глубоким декольте и короткими рукавами. Чтобы наряд ее не выглядел излишне смелым, Алекс прикрыла декольте белой гофрированной батистовой косынкой. Тонкие шелковые панталоны и подходящая к ним по цвету нижняя сорочка нежнейшим образом касались ее кожи, равно как и изящные кремового цвета чулки, удерживаемые на ногах светло-голубыми атласными подвязками. Ансамбль завершался парой лайковых домашних туфель на низком каблуке, закреплявшихся на ногах лентами, перекрещивающимися на ступнях и вокруг щиколоток, а также блестящей шалью зеленого цвета.

Ее волосы, несмотря на все усилия высушить их с помощью полотенца, оставались еще влажными и в беспорядке вились вокруг лица. При виде их Алекс нахмурилась, раздумывая, не считает ли ее Джонатан Хэзэрд менее женственной из-за отсутствия длинных локонов. Возможно, он хотел бы, чтобы волосы у нее ниспадали до пояса. А может быть, он хотел бы, чтобы они были цвета золотистого меда или черными, как полночь, а вовсе не цвета обжаренных каштанов.

— Идиотка, — проворчала она, еще раз испытав острое недовольство своим отражением в зеркале. Как смешно беспокоиться по поводу незначащих вещей, особенно сейчас, когда в ее жизни столько проблем. Она совершила непростительный грех, убежав с плантации. Ее едва не изнасиловали! А сейчас ей предстоит провести ночь под одной крышей с мужчиной, являющимся и ее защитником, и ее мучителем. Почему же она, во имя всего святого, должна волноваться, хорошего ли Джонатан мнения о ней или нет?

— Мисс Синклер!

Она виновато вздрогнула при звуке его голоса. Покраснев, Алекс отвернулась от зеркала и выжидающе уставилась на дверь.

— Да? — отозвалась она.

— Ужин ждет нас.

— Я… я не голодна. — Обругав себя за трусость, она прижала руки к груди, пытаясь — правда, без значительного успеха — не обращать внимания на беспорядочное биение своего сердца.

— Чепуха, — сказал Джонатан из-за двери, поворачивая ручку.

Алекс от удивления прищурилась, когда он открыл дверь и вошел в спальню. Он тоже принял ванну и переоделся. Теперь на нем был темно-синий жилет, надетый поверх белой в полоску рубашки, и бежевые бриджи из оленьей кожи. Его черные высокие, до колен, сапоги были начищены и блестели. Густые темно-каштановые волосы были волнами зачесаны на лоб. «Он выглядит по-настоящему красивым и дерзновенным, — подумала Алекс. — До кончиков ногтей он образец страстного, пылкого американского мужчины».