Кэтрин Крилл - Леди Алекс

— Держу пари, что она чувствует себя на сцене, — высказала свое мнение надзирательница. — Актрисы — умные создания. Но не слишком умные, не так ли, дорогуша? — съязвила она в адрес Алекс, потом вновь повернулась к Джонатану и добавила: — Ее сослали за воровство.

— Меня ложно обвинили! — с горячностью заявила Алекс.

— Ну конечно же, вас и всех остальных, кто оказался на этом забытом Богом берегу, оболгали, — насмешливо бросила миссис Бурке.

— Кем бы вы ни были, — обратился Джонатан к леди Алекс, сделав шаг вперед и уничижающе взглянув на надзирательницу, — я полагаю, что вы были бы благодарны тому, кто помог бы вам выбраться отсюда. — Он выразительно посмотрел на Алекс и намеренно задержал на ней взгляд.

— Если вы имеете в виду какую-либо особую форму благодарности, сэр, то тогда поищите, объект для нее где-нибудь в другом месте. — Алекс положила руки на бедра и точнее сформулировала свою мысль: — Я не сомневаюсь, что круг обязанностей вашей «экономки» будет гораздо шире, чем традиционные домашние заботы!

Алекс несколько раз порывисто вздохнула. Продемонстрированная ею бравада резко контрастировала с внутренним смятением, которое Джонатан вызвал в ее душе. Она всеми силами старалась скрыть бешеное сердцебиение и подавить странное ощущение тепла, разливавшегося по ее телу.

«Боже, что же это происходит?» — в панике подумала Алекс. Она никогда раньше не испытывала подобных чувств. Мужчина — судя по его речи, американец — был красив, просто дьявольски хорош собой… Но было в нем что-то более незаурядное, чем привлекательный внешний облик.

Будучи не в силах оторвать взгляд от его великолепной фигуры, она сделала еще один глубокий вдох. Джонатана отличали довольно высокий рост и сухощавое, подтянутое тело с хорошо выраженной мощной мускулатурой. На нем был просто скроенный темно-синий сюртук, выгодно подчеркивавший его широкие плечи. Снежно-белая льняная рубашка эффектно оттеняла его загорелое волевое лицо. Тесно облегающие замшевые бриджи обрисовывали его стройные бедра атлета, а высокие, до колен, черные кожаные сапоги сидели как влитые на длинных сильных ногах. От него исходило ощущение истинной мужественности, самоуверенности, доходящей до надменности, и власти над всем, на что или на кого он обратил внимание.

Преодолевая смущение, девушка вновь взглянула на него. Ее щеки разрумянились, как только она заметила порочную, как она решила, самодовольную улыбку, пробежавшую по его губам. «Неужели этот распутник смеется надо мной?» — подумала она, испытывая сильное замешательство. Эта мысль вызвала у нее новый прилив раздражения, и, хотя ей удалось преодолеть неожиданно возникшее желание ударить его, она бросила на него испепеляющий взгляд и стиснула кулаки.

— Убирайтесь! — сказала она с высокомерием королевы.

— Я вас предупреждала, — с торжествующим видом повторила миссис Бурке. Она направилась было к двери, но тут же остановилась при звуке голоса Джонатана, обратившегося к Алекс.

— Может быть, прежде чем принять решение, вы еще раз подумаете? — со спокойной настойчивостью предложил он и, словно не замечая ее гневных взглядов, уверенной поступью приблизился к ней.

Теперь их отделяли друг от друга лишь несколько дюймов. Возвышаясь над ней, он жадно вглядывался в ее прекрасное, пылающее негодованием лицо, замечая краем глаза, как ее грудь быстро вздымалась и опадала под грубым арестантским платьем. Между ними, точно молния, пронесся невидимый, но тем не менее физически ощутимый опаляющий разряд.

В мозгу Джонатана предупреждающе тревожно прозвенел незримый колокольчик. «Что, черт побери, я делаю?» — подумал он. Эта маленькая злючка с волосами точно языки пламени была слишком хороша для намечаемой им для нее работы, и Джонатан это знал.

Как только в округе станет известно, что она работает на плантации Бори, он, вероятно, будет вынужден держать ее под охраной день и ночь. «Ни одна женщина не стоит таких забот», — пришел Джонатан к неизбежному выводу. Его цель состояла в том, чтобы подыскать экономку, которую нельзя будет соблазнить ни поцелуями, ни комплиментами, ни щедрыми посулами. И, Господи Боже, меньше всего ему нужна была женщина, которая заставила бы его отбросить прочь всякое благоразумие и заключить ее в свои объятия…

Но теперь все это не имело значения. Он уже не мог так просто уйти прочь. Он знал, что без нее он не уедет из Параматты.

— Меня зовут Джонатан Хэзэрд, — сказал он тихо. — Моя плантация всего лишь в нескольких милях отсюда. В Бори живет много рабочих, но ваши обязанности будут ограничены лишь главным зданием. Кроме меня, там живет еще только одна женщина, которая готовит и производит уборку. Посетителей у нас бывает очень мало.

— Я вам уже сказала: я не служанка! — возразила Алекс, правда, на этот раз с гораздо меньшей убежденностью, чем раньше. Ее буквально опалял жар, исходивший от его тела, а от его взгляда, устремленного на нее, у нее по спине побежали мурашки.

— Возможно, это и так. Но ведь вы заключенная.

Он широко и обезоруживающе улыбнулся ей. Она сделала глубокий вздох и задержала дыхание.

— Я предоставляю вам, леди Алекс, — продолжил он, проявляя чудеса терпения, избытком которого он никогда не мог похвастаться, — возможность изменить свою жизнь к лучшему.

— Вы имеете в виду вашу жизнь! — с презрительной гримаской воскликнула она, ни секунды не задумываясь, и тут же заметила, что его зеленые глаза потемнели до цвета нефрита.

— Я даю вам слово, что стану относиться к вам с добротой и уважением. — В его глубоком звучном голосе послышались стальные нотки.

— А почему я должна верить вам?

— Потому что у вас практически нет выбора.

Он был прав. Алекс нечего было возразить. Мгновение она смотрела на него широко открытыми, полными растерянности глазами, а потом неожиданно резко отвернулась. Сердце ее затрепетало, как пойманная птица, голова пошла кругом, и она с тревогой ощутила внезапное желание принять предложение Джонатана Хэзэрда. Закрыв глаза, она молча помолилась, прося у Бога совета. Решение, перед необходимостью принять которое она оказалась, могло свестись к выбору между жизнью и смертью. А ей очень хотелось жить.

— Мы потеряли здесь уже достаточно времени, капитан, — настойчиво напомнила миссис Бурке. — Дело в том, что, даже если девушка захочет с вами поехать, ей это не будет разрешено.

— Почему? — потребовал он ответа.

— У нас есть приказ содержать ее здесь.

— Приказ? — Он повернулся к надзирательнице, чтобы посмотреть ей в лицо, и сдвинул брови. — Чей приказ?

— Откуда я знаю? — вспыхнув, огрызнулась она. — В ее бумагах указывается, что ей следует сразу прибыть на фабрику и оставаться здесь. С чего бы это, как вы думаете, ее послали вверх по реке? Там, внизу, в Сиднее, жуликов тьма-тьмущая, да к тому же куда более опасных. Может, она ведьма, посмотрите, как она выглядит. Да ее подхватили бы сразу же, как только судно бросило бы якорь. — Губы миссис Бурке вновь скривились в глумливой усмешке. — Держу пари, что она и сейчас вкалывала бы на какого-нибудь папочку в портовом районе. Да, немало бы ей довелось потрудиться, лежа на этой гордой спинке.