Бренда Джойс - Маскарад

Ребенок родился в середине июля. У Анны почти всю ночь были схватки, и Лизи отказывалась покидать ее.

Солнце как раз только взошло и пробиралось в комнату через частично задернутые занавески, когда местная акушерка сказала Анне потужиться еще раз.

— Давай, дорогая, ты не можешь останавливаться сейчас! Головка уже видна…

— Тужься, Анна! — воскликнула Лизи, потрясенная тем, что видела.

Она никогда раньше не присутствовала при родах. Голова ребенка была видна, и для Лизи это казалось чудом.

Анна, всхлипывая, продолжала тужиться. Лизи сменила холодный компресс на ее голове.

— Не сдавайся. Скоро все закончится! Тужься сильнее, Анна!

— Не могу, — заплакала Анна, но в тот момент ребенок появился на свет.

Лизи успокоилась, когда увидела малыша, которого держала акушерка, мысленно подивившись тому, насколько он был крошечным.

— Анна, ты сделала это! — воскликнула она, гладя сестру по лбу. — У тебя прекрасный сын!

— Да? О, где он? — задохнулась Анна, почти не в состоянии держать глаза открытыми.

Лизи улыбнулась ей, когда акушерка объявила:

— Миледи, у вас и правда замечательный сын. Кажется, он совершенно здоров.

Анна слабо засмеялась, взяв Лизи за руку.

Лизи инстинктивно напряглась, когда их ладони соприкоснулись. Лизи сделала все, что было в ее силах, чтобы забыть о предательстве Анны, с того дня, как она призналась, кто отец ее ребенка. И все же оставалось небольшое напряжение; их отношения не могли не измениться. Лизи никогда не покинет сестру и, конечно, никогда не перестанет любить ее, но иногда в своих снах она была в тени одна, искала сестру и не могла найти. И в этих снах появлялся Тайрел, такой же соблазнительный, как и всегда, протягивая ей руку.

Лизи отогнала мысли, улыбнулась и сжала руку Анны. Анна улыбнулась в ответ и затем закрыла глаза в изнеможении. Лизи поняла, что акушерка повернулась к горничной.

— Нет! — услышала она свой возглас и, подбежав, взяла одеяло, которое держала горничная.

Она быстро запеленала сына Анны и взяла на руки.

Яркие голубые глаза открылись и посмотрели на нее, взгляд был до боли прямой.

Лизи почувствовала, как ее сердце громко застучало, когда она посмотрела на самое красивое и самое крошечное создание, которое когда-либо видела. Сын Тайрела. Она смутно слышала, как акушерка говорит, что ребенка нужно вымыть. Лизи чувствовала, как что-то расцветает в ее груди, увеличиваясь до невозможных размеров. А затем показалось, что ребенок улыбнулся ей.

Прижимая его к себе, не обращая внимания ни на кого в комнате, Лизи улыбнулась в ответ. Она держала сына Тайрела, и в этом не было сомнений. У всех новорожденных голубые глаза, но его были ярко-голубого цвета, как у де Уореннов, а также смуглый цвет кожи, как у его отца, и его волосы. Она держала сына Тайрела.

Ребенок не отводил взгляда, он был удивительно сосредоточен.

И, держа его, Лизи поняла, что никогда никого так не любила прежде.

— Как ты прекрасен, мой милый малыш, — прошептала она. — Ты вырастешь и будешь похожим на отца, не так ли?

Медсестра протирала лицо ребенка, пока Лизи держала его.

— О, он чудесный маленький мальчик, — просияв, сказала она. — Посмотрите на эти глаза! Какой он внимательный!

— Да, — прошептала Лизи.

Ее сердце так распирало от любви, что было даже больно.

Это был сын Тайрела. А также ее племянник, ее плоть и кровь.

Элеонор вошла в комнату.

— Я вижу, дело сделано, — заметила она, посмотрев на Анну, которая, казалось, спала.

Она задержалась возле Лизи, и обе посмотрели на ребенка.

— Правда, он красив? Правда, он совершенен? — воскликнула Лизи; в ее голосе звучали нотки невероятного собственнического инстинкта; она была не в состоянии оторвать взгляд от сына Анны.

— Он похож на своего отца, — спокойно ответила Элеонор.

Лизи почувствовала, как бешено забилось ее сердце.

— Это только потому, что мы знаем правду, — солгала она, хотя была полностью согласна со своей тетей.

Элеонор молчала.

Лизи повернулась к ней спиной, крепче прижав ребенка к груди. Как же им назвать его, подумала она, нее еще улыбаясь своему племяннику. Своему племяннику!

— Ему нужно имя, — пробормотала Лизи. — Анна, дорогая, мы должны дать имя твоему сыну.

Глаза Анны распахнулись.

— Моему сыну, — прошептала она.

— Вряд ли мы дадим ему имя, Элизабет, — твердо сказала Элеонор. — Сестры придут за ним завтра и отнесут к его к новым родителям. Эта честь будет принадлежать конечно же им.

Лизи почувствовала невыносимую боль. Элеонор положила руку на плечо Лизи.

— Не привязывайся слишком сильно, моя дорогая, — мягко сказала она.

И Лизи почувствовала, словно кто-то вылил на нее ведро ледяной воды. Должно быть, она слишком сильно сжала ребенка, потому что он заплакал. Она отвернулась от всех, успокаивая младенца.

— Не плачь, не плачь, — прошептала она, покачивая его.

Его краткие всхлипы прекратились, и он внимательно посмотрел на нее.

«Я не могу это сделать, — подумала Лизи, — не могу бросить этого ребенка!»

— Лизи, передай ребенка акушерке, — резко приказала Элеонор. — Я думаю, это самое лучшее.

Лизи еще сильнее прижала к себе малыша.

— Не сейчас, — ответила она; паника нарастала.

Как она может это сделать? Как она может когда-либо отдать маленького Нэда? Это его имя, решила она. Нэд в самом деле отличное имя, сокращенная форма от Эдварда, в честь его дедушки, графа.

— Я возьму его, сударыня, — сказала акушерка, подходя.

— Нет! — отстранилась Лизи.

Она быстро улыбнулась Нэду, который был снова готов зареветь. Кажется, он улыбнулся в ответ.

— Можно мне… посмотреть на него? — слабо прошептала Анна.

Лизи внезапно поняла, что не хочет, чтобы ее сестра держала Нэда. Она покрылась липким потом. Что с ней не так? Они же придумали, как выйти из этой ужасной ситуации с Анной!

Ее ум пронзил образ Тайрела де Уоренна, его пристальный, напряженный взгляд.

Лизи быстро отогнала от себя этот образ. Она не могла сейчас о нем думать. Она не могла думать о его правах как отца. Потому что завтра придут монахини и заберут Нэда.

— Лизи? — прошептала Анна.

Лизи почувствовала, как на глаза наворачиваются слезы, которые она не могла контролировать. Элеонор прикоснулась к плечу Лизи.

— Позволь ей увидеть ребенка, дорогая, — мягко сказала она.

Лизи удалось кивнуть.

Вместе с Элеонор, которая вела ее, она подошла к кровати Анны.

— Правда, он красивый? — резко спросила она и не сделала движения, чтобы положить Нэда рядом с его матерью.

Глаза Анны наполнились слезами, и она кивнула:

— Он выглядит… — Она помедлила и облизнула свои потрескавшиеся губы. — Он выглядит как его отец. О боже! Он будет его зеркальным отражением, ты не находишь?