Бренда Джойс - Маскарад

Джорджи посмотрела на нее, наконец-то улыбнувшись:

— У меня никогда не бывает мигрени и здоровье как у быка.

Лизи дотронулась до ее руки:

— Думаю, ты ошибаешься. Да, Анна кокетка, но ты такая умная и такая гордая! К тому же ты красивая, Джорджи, и однажды найдешь настоящую любовь, я в этом уверена. — Она улыбнулась. — И это может быть в «Адаре»!

Джорджи покачала головой, но она улыбалась.

— Ты начиталась дешевых романов. Ты такой романтик! Настоящей любви не существует. В любом случае я выше почти всех мужчин, которых встречаю, а это для них серьезное оскорбление, Лизи.

Лизи рассмеялась:

— Полагаю, что да, — но только до тех пор, пока ты не встретишь своего мужчину. Он может быть на голову ниже тебя, и, поверь мне, ему будет все равно, какой у тебя рост.

Джорджи откинулась на спинку стула:

— Разве не здорово, если Анна очень-очень хорошо выйдет замуж?

Лизи встретилась глазами с сестрой. Она могла прочитать ее мысли.

— Ты имеешь в виду кого-то очень богатого?

Джорджи закусила губу и кивнула:

— Мама будет так рада, и наше финансовое положение улучшится. Я не буду возражать, если мне придется остаться старой девой. А ты?

— Я знаю, что однажды ты найдешь своего возлюбленного! — воскликнула Лизи, искренне веря своим словам. — Я некрасивая и толстая, и у меня просто нет выбора, кроме как остаться незамужней. Да я и не против! — быстро добавила она. — Кому-то придется заботиться о маме с папой, когда они состарятся. — Она снова улыбнулась, но перед глазами возник образ Тайрела де Уоренна. — У меня нет иллюзий по поводу своей судьбы — так же, как я убеждена по поводу твоей.

— Ты не толстая, — сразу же запротестовала Джорджи. — Просто маленького роста и немного плотная. И ты очень хорошенькая! Ты просто не хочешь думать о моде. В этом мы очень похожи.

Но Лизи думала о Тайреле де Уоренне и его судьбе. Он заслуживал того, чтобы найти настоящую любовь. И однажды он найдет ее. Она хотела, чтобы он был счастлив. Очень хотела.

Ход ее мыслей изменился. Ей сказали, что на прошлый бал Тайрел нарядился арабским шейхом. Интересно, в каком костюме он придет завтра.

— Что ж, я и не надеялась, что мне удастся отделаться от бала, — проговорила Джорджи.

Лизи посмотрела на нее:

— Тебе нравится мой костюм?

Джорджи моргнула. Затем лукаво рассмеялась:

— Знаешь, многие женщины умерли бы за твою фигуру, Лизи.

— Что это значит? — с жаром спросила Лизи, зная, что стройная сестра намекает на ее пышные формы.

— У мамы будет удар, когда она увидит тебя в этом костюме, — весело захихикала Джорджи, а потом взяла ее за руку. — Ты выглядишь в нем чудесно.

Лизи надеялась, что Джорджи говорит правду. Она напомнила себе, что Тайрел не посмотрит в ее сторону. Ни разу. Но если это все-таки произойдет, она не хотела выглядеть как корова. Она молилась, чтобы он не посмотрел в ее сторону и не подумал, какое жалкое зрелище она являет собой.

— Может быть, ты скажешь мне, из-за чего краснеешь? — смеясь, поинтересовалась Джорджи.

— Мне жарко, — резко ответила Лизи, поднимаясь. — Я не краснею.

Джорджи подпрыгнула:

— Если ты думаешь, что меня можно одурачить, то ошибаешься! Я знаю, что ты как на иголках, потому что это твой первый бал в «Адаре».

Она улыбнулась.

— Я не влюблена. Уже нет, — настаивала Лизи.

— Конечно нет. Я хочу сказать, ты не смотрела влюбленным взглядом на Тайрела де Уоренна часами напролет на Дне святого Патрика. О нет. Ты не начинаешь внимательно слушать и не краснеешь каждый раз, когда его имя упоминается в разговоре. Ты не смотришь из окна кареты так, словно приклеена к нему, когда мы проезжаем «Адар»! Конечно же эта глупая влюбленность наивной школьницы в прошлом!

Лизи обхватила себя руками, молча признавая правоту слов Джорджи. Джорджи обняла ее:

— Если считаешь, что больше не любишь Тайрела де Уоренна, подумай снова. Мама с папой могут поверить в то, что твоя детская влюбленность в прошлом, но Анна и я знаем лучше. Мы твои сестры, милая.

Лизи не выдержала:

— Я так нервничаю! — Она сжала руки. — Что мне делать? Я буду выглядеть глупо в этом костюме? Есть ли шанс, что он вообще заметит меня? И если да, то что подумает? — заплакала она.

— Лизи, я понятия не имею, заметит ли он тебя среди сотни гостей, но если заметит, то подумает, что ты самая красивая шестнадцатилетняя дебютантка на балу, — твердо произнесла Джорджи.

Лизи не поверила ей, но Лидия зашла в комнату именно в этот момент. Она посмотрела на сестер:

— Ну что? Сестра немного образумила тебя, Джорджина Мей?

Джорджи встала с раскаивающимся видом:

— Извини, мама. Конечно же я пойду на бал.

Лидия прослезилась от восторга.

— Я знала, что могу положиться на Лизи!

Она радостно улыбнулась Лизи, затем подошла к Джорджи и обняла ее.

— Ты самая верная и достойная из дочерей, моя дорогая Джорджина! А теперь я хочу обсудить с тобой костюм. Да и Лизи надо подготовиться к поездке в город.

Лизи ахнула, понимая, что прошло уже много времени и сейчас десять. Каждую неделю она посвящала пять или шесть часов сестрам в Сент-Мэри. И не важно, что Фицджеральды уже два поколения подряд не были католиками. Лизи работала с сиротами там, и, так как любила детей, она с нетерпением ждала этого.

— Мне пора! — воскликнула она, выбегая из комнаты.

— Спроси папу, сможет ли он подвезти тебя! — крикнула ей вслед Лидия. — Это сэкономит время!

Лизи была на пути домой. Несколько дней подряд шел дождь, и на улицах было по колено грязи. Ей было все равно, как она выглядит, но дорога домой занимала около пяти миль, и из-за непогоды ей понадобится вдвое больше времени. Семья могла себе позволить только одну лошадь и только одну парную двухколесную карету. Отец отвез ее в город, но не смог забрать домой, так как был нужен с каретой в тот день Анне. Вместо того чтобы поспорить о своей очереди или попросить шиллинг, чтобы нанять карету, Лизи предпочла пойти домой пешком.

Сейчас серое небо прояснялось, и Лизи была уверена, что завтра будет замечательно приятный день — подходящий для костюмированного бала. Она как раз собиралась ступить в грязь, чтобы пересечь улицу, когда почувствовала, что кто-то тянет ее за одежду.

Лизи знала, что это бродяжка, еще до того, как взглянула на старую женщину, грязную, мокрую и дрожащую от холода.

— Мисс? Не найдется пенни? — попросила женщина.

У Лизи оборвалось сердце.

— Вот.

Она опустошила свой кошелек, отдав женщине все монеты и зная, что это очень расстроит маму.

— Да благословит вас Господь, — прошептала Лизи.

Женщина изумленно посмотрела на нее.

— Да благословит вас Бог, миледи! — воскликнула она, прижимая монеты к груди. — Да благословит вас Бог, мой милосердный ангел!