Бренда Джойс - Маскарад

Лизи почувствовала, как дрожит под ним.

И внезапно она почувствовала удовольствие. Ей по-прежнему было больно, но это больше не казалось важным. Пробуя это новое ощущение, она сильнее сдвинула бедра. Огонь вспыхнул, тело загорелось.

Боль ушла; ее сменило неистовое желание.

— О, Тайрел! — воскликнула она.

Он резко выдохнул:

— Я скоро закончу.

Лизи было все равно. Он двигался глубоко внутри ее — они были как единое целое, и волны удовольствия исходили от него к ней и от нее к нему. Она задохнулась, удовольствие ослепляло ее.

— Тайрел!

Он двигался все быстрее и быстрее, и Лизи напряглась, шепча его имя. Она слышала, как он вскрикнул, почувствовала, как он достиг кульминации, хотя сама еще не достигла ее.

Она никогда не любила его больше. Ее тело было переполнено теплотой, она чувствовала его желание внутри себя. И готова была отдать все, чтобы иметь от него ребенка.

Лизи поняла, что он лежит на ней, его мужское естество, все еще оставаясь внутри ее, почти не уменьшилось в размере. Полное понимание вернулось. Они занялись любовью.

Тайрел начал отодвигаться от нее.

Лизи обняла его и тесно прижала к себе.

— Не надо, — попросила она.

Он странным голосом спросил:

— Ты в порядке?

Она улыбнулась и поцеловала его в щеку.

— Да, просто замечательно!

Он не улыбнулся в ответ.

— Я сделал тебе больно?

Она подумала, что так и есть, немного, но ей было все равно, потому что напрягался внутри ее, и она задрожала от нетерпения и предвкушения.

— Нет.

— Вряд ли я тебе верю, — мягко произнес он, поднял голову и посмотрел в низ ее живота.

Лизи улыбнулась ему.

— О, Тайрел, — простонала она. — Пожалуйста.

Его глаза потемнели.

— Я доставил вам неудобство, мадам, — сказал он, сделал пару движений, и она всхлипнула, тесно прижав его к себе.

Он опустил ресницы.

— Я не хочу сдерживать себя, — прошептал он, двигаясь медленно и входя глубоко.

— Тогда не сдерживайте, — выдохнула Лизи, почти неспособная ждать.

— Думаю, сейчас я должен…

Внезапно он застонал, полностью войдя в нее.

— Быстрее, — приказала Лизи.

Он открыл глаза и улыбнулся:

— Ты всегда так торопишься?

Дерзко, улыбаясь в ответ, она произнесла:

— А вы против?

Он стал двигаться ритмично и сильно, не отводя от нее взгляд.

Закрыв глаза, Лизи отдалась любви своей жизни, и вдвоем они нашли рай.

Лизи разбудил свет, проникающий в ее спальню. Интересно, сколько она проспала. Она сонно повернулась на бок, все ее тело болело, особенно мышцы бедер. Она словно прошла милю за милей, как солдат. В тот момент она вспомнила каждую деталь того, что произошло.

Теперь она любовница Тайрела.

Тайрел занимался с ней любовью. Когда-то это было мечтой ее жизни. Теперь ее восторг смешивался со стыдом. Лизи очень хотелось забыть о Бланш, но это было невозможно.

Бланш не любит Тайрела, а она любит. Однако оправдание было абсурдным.

Тайрел загнал ее в угол, и, пока не покинет Нэда, она не сможет отказывать ему. Но теперь ее секрет в безопасности. Она любовница Тайрела, и он никогда не заберет у нее Нэда. Наконец она почувствовала облегчение. Лизи вспомнила об их ночах. Временами его поцелуи были невероятно нежными, иногда требовательными и резкими. Лизи была почти уверена, что он испытывает привязанность к ней.

Она наконец поняла, что одна в постели, и попыталась сесть, глядя на пустое место, где он был, с грустью оттого, что он ушел. И тут она почувствовала на себе взгляд.

Тайрел сидел на стуле недалеко от камина, полностью одетый, скрестив ноги, и очень пристально смотрел на нее. Он не шевелился.

Лизи немного встревожилась. Выражение его лица было таким холодным, и он был столь неподвижен, что мог запросто быть восковой фигурой. Что это означало?

Она неуверенно улыбнулась ему и, поняв, что не одета, натянула простыню до подбородка.

Его глаза заблестели.

— Тебе не нужно прикрываться передо мной. Мне нравится смотреть на тебя.

Лизи вспыхнула, довольная его похвалой и почти не веря, что он и правда так думал. Затем ее восторг уменьшился. Он по-прежнему не улыбался, но и злым тоже не был. Так что же тогда? Она его разочаровала?

— Вы мной недовольны, милорд?

— Нет. Нет, я не недоволен. — Его лицо казалось напряженным, мускулы на скулах напряглись. — Как ты себя чувствуешь?

Она с удивлением посмотрела на него. Он беспокоится о ней?

— Очень хорошо, милорд, и я думаю, вы знаете почему.

Она почувствовала, как краснеет, и уставилась на пальцы ног. Как она могла быть такой дерзкой?

Тайрел медленно поднялся. Она сидела очень неподвижно, когда он приблизился к ее кровати.

— А как вы, милорд? — осторожно спросила она.

Неужели ему не понравилась их страсть?

Его лицо напряглось.

— Если ты спрашиваешь, понравилось ли мне быть с тобой, я думаю, ответ очевиден. Ты самая страстная женщина, которую я когда-либо встречал! Я же знал, что мы с тобой друг другу подходим, когда говорил это.

Она попыталась вздохнуть.

— И что это значит?

— Это значит, что мне невероятно понравилось. Возможно, даже слишком.

Его взгляд потемнел.

— Я сделал тебе больно? — напрямую спросил он.

Она была удивлена.

— Конечно же нет.

— Я спрашиваю правду, Элизабет. — Он был в нерешительности. — Я же заметил, что у тебя долгое время не было мужчины. Твое тело приняло меня нелегко.

— Все было чудесно, милорд! Я ни о чем не жалею!

Разумеется, ей следовало бы исправить последнее заявление. Образ Бланш снова встал между ними.

— Боюсь, что я жалею, — резко произнес он.

— Вы сожалеете?

Она не верила своим ушам. Казалось, его лицо вот-вот лопнет от напряжения.

— Я всегда гордился собой, не только потому, что я джентльмен, но и внимательный мужчина. Я был не внимателен к тебе, более того, я невероятно эгоистичен, Элизабет. Я должен принести извинения, если ты их примешь.

— Вы не должны так говорить! — выдохнула она. — Я в порядке, и вы были более чем внимательны — так нежны, так добры!

Он по-прежнему стоял напряженный.

— Я бы никогда не сделал тебе больно, — сказал он. — По крайней мере, специально.

— Это было неизбежно, не так ли? — прошептала Лизи, так как думала о своей девственности.

Но сразу же покраснела и пожалела о сказанном.

Он уныло отвел взгляд.

Лизи встала с кровати, взяв с собой простыню.

— Милорд… Как вы сказали, прошло много времени. Но я и правда в порядке и…

Он посмотрел на нее.

— Ты должна была сказать мне, — мягко, даже опасно проговорил он.

Лизи не знала, что сказать. Он откашлялся.

— Я решил ехать в Уиклоу один.

— Один? — с недоверием и тревогой спросила она.