Дороти Элбури - Девушка на выданье

— Не вижу здесь проблемы, мой милый. Уверена, что после недельки-другой в объятиях этой очаровательной девственницы тебе потребуется что-нибудь более — как бы это выразиться? — горячительное.

— Ради бога, мадам! — взмолился Ричард, который, столкнувшись с ее открытым пренебрежением приличиями, теперь был возмущен не только леди Каммингс, но и собой за то, что в свое время поддался ее чарам, которые, как он теперь понял, были чрезмерно раздуты. — Вы заходите слишком далеко!

В ответ она просто испустила гортанный смешок, а затем, подойдя к нему слишком близко для сохранения пристойности, шепнула:

— Au revoir, мой милый! — После чего, покачивая бедрами в самой провокационной манере, поплыла назад к виконту Раскину, не обращая внимания на возмущенные взгляды и неодобрительные реплики, произносимые шепотом. Она производила впечатление человека, которому надоели все развлечения и все визитеры. Дойдя до двери, где ее ужасно смущенная сестра изо всех сил старалась развлечь покинутого ею эскорта, леди Каммингс, ничуть не смущаясь, просто чмокнула сестру в щеку и, небрежно махнув рукой ошеломленной ассамблее, взяла под руку своего проводника и удалилась.

Ричард изо всех сил старался игнорировать любопытные взгляды, которые гости бросали в его направлении. Он размышлял о том, что, возможно, все это даже к лучшему, что теперь он разглядел подлинную натуру этой женщины. Теперь он мог считать себя свободным от обязанности нанести ей визит, с которым собирался заехать к ней сегодня, чтобы сообщить о разрыве их отношений. И какой только бес заманил его к ней в постель!

К его удивлению, ожидаемых упреков со стороны бабушки не последовало, хотя весь оставшийся вечер графиня относилась к нему с заметной прохладцей. Хелена же почти не реагировала на его попытки вовлечь ее в разговор и отделывалась короткими ответами в вежливой, но рассеянной манере. И это заставило его заподозрить, что вскоре и его имя пополнит список неудачников. От возможности такого исхода граф похолодел, хотя это никак не было связано с его финансовыми проблемами.

К счастью, вечер вскоре подошел к концу. Казалось, что неожиданное появление леди Каннингс, мягко говоря, не прибавило присутствующим желания веселиться.

Леди Изабель посоветовала Хелене воздерживаться от упоминания об этом инциденте.

— Мы, женщины, всегда должны принимать порочные наклонности мужчин! — поучала она ее. — Так устроен мир, и он вряд ли изменится.

Она уговаривала ее выбросить этот случай из головы. Но Хелена не могла не думать о нем, пока карета графини прокладывала путь среди оживленного движения по вечерним улицам Лондона к ее дому. Действительно, этот вечер дал Хелене возможность увидеть Маркфильда в несколько ином свете, но она все же не могла представить себе этого человека в роли распутника. Не то чтобы она хорошо понимала смысл этого слова, поскольку ее опыт в вышеупомянутой области ограничивался сведениями, почерпнутыми от эпизодического чтения сентиментальных романов Лотти, обожавшей подобную литературу.

Тем не менее, единственное, в чем она была уверена, так это в том, что, подвергнувшись довольно-таки неучтивому обращению одной такой распутной особы, она никогда больше не потерпит такого унижения ее достоинства! И все-таки, признавая тот факт, что Маркфильд всегда относился к ней с большим уважением, неприятное открытие, что он способен вступить в отношения с женщиной, подобной леди Каммингс, вызывало у нее комок в горле и покалывающее ощущение в глазах.

Несмотря на то, что многие жизненные факты, такие как выкидыши, изнасилования и аборты, были терминами, с которыми она постоянно сталкивалась в своей благотворительной деятельности в церковной столовой, Хелена еще довольно смутно представляла, что в действительности происходит между мужчиной и женщиной. К тому же апатичная запуганность женщин, стоявших в очереди в столовой, ничуть не походила на любящие и теплые отношения ее родителей, как она их помнила. Из чего она заключила, что такие сомнительные отношения должны быть присущи людям из низших слоев общества и являются результатом их жалкого существования. Обнаружить, что ни в чем не нуждающиеся члены высшего общества тоже могут предаваться столь неблаговидным занятиям, было выше ее понимания. И подумать только, что Маркфильд, о котором у нее начало складываться столь высокое мнение, тоже был в их числе! С другой стороны, если верить графине, такой тип поведения со стороны мужчины считается в их кругу совершенно нормальным!

Она вздохнула, от всего сердца жалея о том, что рядом с ней нет ее матери, чей мудрый и дружеский совет в прошлом всегда служил ей утешением.

Как только карета остановилась возле дома Хелены, Ричард растворил дверцу и ловко соскочил на землю, чтобы предложить ей руку, прежде чем кучер слезет со своего облучка. При таком его быстром и неожиданном действии глаза Хелены вспыхнули, и она бы рассмеялась, если бы не очень мрачное выражение его лица.

— Я навещу вас завтра утром, если можно, — сказал он, провожая ее до крыльца.

— Мне очень жаль, милорд, но завтра утром я буду занята, — с видимым спокойствием произнесла девушка.

Хотя при ее словах сердце графа упало, он не показал виду и только пожал плечами.

— Ну что ж, — небрежно ответил он, — это не важно. Надеюсь, что вечером вы сумеете пойти на ужин с танцами в Олмак, если леди Джерси пришлет приглашение, как обещала?

К его облегчению, она кивнул, добавив:

— Будьте добры, попросите леди Изабель прислать мне записку с указанием часа, когда я должна буду ожидать экипаж.

— С удовольствием, — ответил он, отвешивая легкий поклон, и, пожелав ей спокойной ночи, повернулся на каблуках и направился к поджидавшей его карете.

Наблюдая за тем, как его экипаж свернул за угол и исчез из поля зрения, Хелена простояла несколько минут, раздумывая, почему граф собирался завтра утром к ней приехать. Не собирается ли он уведомить ее о том, что хочет отказаться от их договора? Может, его эффектная подруга выразила неодобрение по поводу его участия в этом плане и потребовала положить ему конец? Однако, подумав, она решила, что вряд ли можно заставить Маркфильда сделать что-нибудь, чего он не хочет.

Вежливое покашливание, донесшееся до нее от открытой двери, где Хейвард все еще ждал, чтобы помочь ей снять вечернюю накидку, заставило ее обернуться в некотором смущении.

— О, Хейвард, извините меня, — сказала она, ступая на порог. — Боюсь, что я была очень далеко!

Трудности Ричарда на этом не кончились. Как только он вернулся в карету, бабушка наклонилась вперед и, похлопав его по колену сложенным веером, потребовала объяснений по поводу его «позорной демонстрации плохих манер», свидетельницей которой она имела несчастье быть на soiree.