Дайана КОБИЧЕР - ПОЦЕЛУЙ ЦВЕТОЧНИЦЫ

Шейла только успела открыть магазин, как вошел Браун.

– Бетси сказала, что у Томми все в порядке… Что-нибудь случилось?

– Доброе утро, мисс Колдуэлл. Почему при виде меня вы сразу начинаете паниковать? Неужели я всегда приношу только плохие вести?

– Когда я вас вижу, я думаю, что это в последний раз, – искренне призналась она и, уловив двойной смысл фразы, рассердилась на себя. – Опять цветы? А не пора ли подарить вашей девушке что-нибудь вроде бриллиантовой броши от Картье?

Дэйв укоризненно посмотрел на цветочницу.

– Не указывайте мне, пожалуйста, у меня скверный характер, и я могу разозлиться.

Только сейчас Шейла заметила, какой у него усталый вид.

– Извините меня и мой язык, он меня не слушается. Я знаю, что надо думать, прежде чем что-то сказать, но все время об этом забываю.- Милая, застенчивая улыбка сопроводила эти слова.- Вы очень устали. Вам нужно отдохнуть от больницы и от Лондона.

Поскольку Дэйв ничего не ответил, девушка сменила тему:

– Может, на этот раз вы пошлете что-нибудь особенное… Как насчет бледно-розовых орхидей с ветками папоротника? Можно прямо в одной из этих ваз. Правда, они довольно дорогие, работы девятнадцатого века. Хозяйка объездила все антикварные магазины, прежде чем купила их. Я думаю, мисс Диггинс понравится.

Он произнес без малейшего интереса:

– Хорошо, пусть будет и ваза. Отошлите к ней домой, пожалуйста, если сможете, сегодня.

Браун расплатился, коротко попрощался и вышел из магазина. Девушка стояла и смотрела, как он перешел на другую сторону, сел в машину и уехал. Может быть, она видит его в последний раз. Дэйв не подписал карточку, но было уже поздно – его машина растворилась в потоке других автомобилей.

Хозяйка велела Шейле самой поставить подпись и отвезти цветы в обеденный перерыв.

– Я побуду здесь, пока ты не вернешься. Автобусов много, сейчас они не слишком загружены, добраться до места назначения не составит труда.

Двери девушке открыла сухопарая женщина в белом фартуке.

– Цветы для мисс Диггинс.- Шейла уже протянула букет горничной, когда услышала голос Маргарет:

– Кто там? – И та появилась в прихожей.- Опять вы?! Опять с цветами! Джина, вы можете идти.

Подождав, когда горничная уйдет, и слегка понизив голос, невеста Дэйва сказала многозначительно:

– Милочка. При следующей вашей встрече с моим женихом объясните ему, пожалуйста, что цветы мне дарит каждый второй.

– Но… мы с мистером Брауном не…

– Вот-вот! Вы с мистером Брауном,- передразнила Маргарет. – Богатого мужа себе ищешь? Подходит его кандидатура?

Шейла побелела от гнева:

– Вы… Вы вульгарная и злобная женщина! Берите свои цветы! – Она сунула аккуратно упакованную вазу с букетом нахалке и тут же услышала звон бьющегося антикварного фарфора. Прекрасные орхидеи отлетели в сторону.

– Вон отсюда! – кричала Маргарет. – И чтоб я тебя больше здесь не видела! Ты все поняла, милочка? – Дверь захлопнулась.

Шейлу трясло, когда она рассказывала обо всем миссис Рой. Хозяйка выслушала ее и резюмировала:

– Дорогая, что бы ни случилось, ты должна помнить, что покупатель всегда прав. Было бы лучше, если бы ты пошла к ней и принесла извинения. Прямо сейчас.

– Но, миссис Рой, это она оскорбила меня! Почему я должна терпеть такое? Я же не первая начала, вы знаете!

Хозяйка обняла девушку за плечи:

– Все равно, нужно сгладить ситуацию. Ведь мне этот инцидент может стоить потери клиентов. Свадебный заказ от мисс Диггинс мы наверняка уже потеряли. Но у нее полно знакомых в обществе. Что, если она все расскажет своим друзьям? Только представь себе, скольких она знает…

Как ни было горько, Шейла сдержалась, сказала спокойно:

– Простите. – И вышла обслужить покупателя, точно зная – просить извинения у Маргарет она не будет ни за что на свете.

– И правильно, Шейла! – согласилась Бетси. – Что бы ни произошло потом, не унижайся.

А потом девушка узнала, что отстаивание своего достоинства людям в ее положении порой обходится весьма дорого. Во вторник на работе ее ждало уведомление об увольнении.

– Мне очень жаль вас терять, мисс Шейла, – сказала хозяйка официальным тоном, – но иначе я могу потерять свое дело. Я дам вам хорошие рекомендации, вы без труда найдете другую работу. – Она помедлила. – Вы еще не передумали? Может, все-таки пойдете?…

– Нет, миссис Рой. Это мисс Диггинс должна просить у меня прощения. Но, к сожалению, у нее есть деньги и влияние, не так ли?

Хозяйка почувствовала себя неловко.

– Если вы все же передумаете…- начала она.

Шейла перебила:

– Благодарю вас за все. Всего доброго.

Бетси приняла новость стоически.

– Ты правильно сделала, моя девочка, и не жалей. У нас и раньше бывали тяжелые времена, но мы же выкарабкались. Сколько у нас осталось на счету в банке?

Целый вечер они подсчитывали, планировали расходы. Деньги, отложенные на учебу Тома, трогать нельзя, даже если бы они умирали от голода. Думали, как сократить и без того скудный бюджет до тех пор, пока Шейла не найдет работу.

Именно этим она и занялась, уверенная, что все образуется – ведь у нее были хорошие рекомендации. Писала письма, звонила, ездила по адресам, указанным в объявлениях. Но дни летели, а удача обходила ее стороной: то она оказывалась недостаточно молода, чтобы ее приняли, то слишком юна и неопытна. Или вакансия была уже занята. А тем временем последняя полученная в магазине зарплата таяла, хотя Бетси теперь не покупала ни мяса, ни рыбы, ни фруктов. И перестала печь свои торты.

Шейла не позволяла себе паниковать, была согласна на любую работу. И наконец ее взяли интервьюером в одну из фирм. Девушка должна была останавливать на улицах прохожих и узнавать их мнение о разных товарах. Для начала – о новом стиральном порошке. Ей дали примерный список вопросов, объяснили, сколько ответов она должна получить.

Вечером накануне первого рабочего дня они с Бетси даже прорепетировали «диалоги с прохожими», и, немного волнуясь, Шейла пораньше легла спать.

С утра, как назло, зарядил мелкий бесконечный дождь. После первых же попыток поговорить с кем-нибудь девушка поняла, какое это неблагодарное занятие. Мужчины, естественно, о новом стиральном порошке не имели понятия. Домохозяйки спешили, не желая мокнуть под дождем, отгораживались от нее зонтами. Молодые женщины дерзили, пожилые – либо делали вид, что не услышали ее, либо оказывались слишком болтливы, но совершенно не по существу.

Шейла изо всех сил старалась выполнить работу, но до вечера так и не смогла. Тут требовалась определенная напористость, даже настырность, граничащая с нахальством, а этого в ее характере как раз и не было. В какой-то момент она забежала в туалетную комнату маленького кафе, взглянула на себя в зеркало и пришла в ужас: волосы висели сосульками, мокрое платье липло к телу.