Миранда Невилл - Неистовый маркиз

— Неужели действительно не понимаешь? «Ромео и Джульетта» — своего рода ключ. Капулетти и Монтекки. Кассандра была Джульеттой, понимаешь? Она влюбилась в сына своего врага.

И тут Джулиана наконец поняла.

— Тарлтон… — прошептала она.

— Лорд Хьюго рассказал мне, что сэр Томас Тарлтон назвал своего сына Джулианом. Готов биться об заклад, что они с Кассандрой сбежали, чтобы жениться вопреки воле своих отцов. Ты, моя дорогая, — Джулиана Кассандра Тарлтон, отсутствующая наследница поместья Тарлтона.

— А сэр Генри?

— Сэр Генри заинтересован в том, чтобы ты никогда не смогла доказать следующее: бедняга Джулиан и Кассандра были женаты.

Она взяла книгу, и оба сели за стол, чтобы тщательнейшим образом просмотреть каждый документ. Вернее, просматривала Джулиана, иногда пользуясь увеличительным стеклом, чтобы разобрать плохо пропечатанные слова или слишком мелкие надписи.

Кейн же занимался тем, что отвечал на ее постоянные вопросы.

— Выходит, мисс Кумб была сестрой леди Тарлтон?

— Лорд Хьюго не совсем уверен, но похоже, что так и есть.

— И она была той особой, которая сообщила, что Джулиан Тарлтон женился, тем самым помешав сэру Генри получить наследство?

— Во всяком случае, этот факт легко подтвердить.

Джулиана сморщила носик.

— Но если она знала, что Джулиан женился, то почему же она не сказала об этом сэру Томасу?

— Возможно, она была в ссоре с ним. Или, возможно, сэр Томас все знал, но не обращал на это внимания. Возможно, он настолько ненавидел Фиттерборна, что предпочел забыть об этой истории. Хотя я так не думаю. Лорд Хьюго говорит, что он любил своего сына. И что он никогда не изменял своего завещания.

Джулиана надолго задумалась, наконец решительно заявила:

— Мой дед должен был знать об этом.

Вспомнив об их с Джулианой ссоре, Кейн деликатно промолчал. А она тем временем продолжала:

— Теперь я понимаю, в чем дело. Дело вовсе не в деньгах. Просто дед не хотел делиться внучкой с Тарлтоном, со своим злейшим врагом. Он слишком уж его ненавидел…

Кейн смотрел на нее с изумлением. Она говорила совершенно бесстрастно. Фиттерборн объявил ее незаконнорожденной и лишил двух наследств, а она… Она, судя по всему, нисколько его не осуждала.

— И вот еще что… — продолжала Джулиана. — Ребенок принадлежит семье его отца — так принято. Поэтому дед все скрывал, хотел оставить меня при себе. Да-да, именно по этой причине он ничего никому не рассказывал.

По мнению Кейна, Джордж Фиттерборн был бессовестным старым эгоистом. И если бы тема разговора не изменилась, то он бы так и заявил. Но он решил рассказать Джулиане еще об одном своем открытии, о том, что Тарлтон шантажировал его отца, чтобы заполучить «Бургундский часослов».

— Удивительная история, — пробормотала Джулиана. Она была благодарна Кейну за то, что он сменил тему и не стал больше говорить о мистере Фиттерборне.

— И еще я разговаривал со своей матерью, — продолжал Кейн. — Она снимает свои возражения против моего опекунства над Эстер.

— Что?.. Но это просто замечательная новость! Ты примирился с ней?

— Не вполне, — признался Кейн. — Это очень сложно. Я расскажу тебе всю эту историю в другой раз. Как у тебя дела с теми рукописями?

Джулиана снова вернулась к фолианту и тихонько ахнула.

— Что такое? Что-нибудь нашла?

— Как раз наоборот. Похоже, здесь кое-что отсутствует. Вот, посмотри…

Кейн тщательно изучал страницу.

— Это единственный случай? — спросил он наконец.

Вскоре они обнаружили еще несколько таких же изъятий.

Откинувшись на спинку стула, Джулиана проговорила:

— А что, если тут было и свидетельство о браке? Что, если оно отсюда изъято?

Кейн встал и положил руки ей на плечи. Потом тихо сказал:

— Ты очень устала, дорогая. Тебе нужно выпить. И поесть. У тебя ведь на кухне вряд ли что-нибудь имеется… Где твой ключ?

— Возьми ключ вон там. — Она указала на крюк в углу комнаты.

— Я запру за собой дверь, дорогая. Не позволяй никому входить. Я вернусь скоро. — Он перешагнул через Кварто, лежавшего на полу, и пробурчал: — Последи за своей хозяйкой, пес.

Бульдог открыл глаза и тихонько зарычал.

— Вот и хорошо, Кварто, следи…

Джулиана устала читать об обложении церковной десятиной, о предоставлении наделов и прочем в том же духе. Все это было ужасно скучно, утомительно и, по ее мнению, не имело ни малейшего смысла. Если это и являлось историей английской церкви, то следовало признать, что Реформация была глупейшей затеей.

Стакан вина был бы сейчас весьма кстати. Да и пообедать не помешало бы. Джулиана потерла воспалившиеся глаза. Интересно, который сейчас час? Оказалось, что уже довольно поздно. Лавка погрузилась в темноту, и только узкая полоска света от лампы падала на стол. Тишину же нарушало лишь ритмичное дыхание бульдога.

Но не было никаких причин беспокоиться. Она привыкла долго сидеть по вечерам, и никогда никаких неприятностей не происходило. А те вторжения в середине ночи… Вероятно, ей просто показалось. К тому же дверь сейчас заперта. И у нее есть собака.

Правда, собака спала. Но зато это было очень крупное животное, и выглядело оно весьма устрашающе. Пес сейчас лежал в середине прохода, ведущего из передней части лавки. И любой вошедший должен был пройти мимо Кварто, чтобы добраться до нее.

Джулиана окинула взглядом комнату. «Ах, где же Кейн? — подумал она. — Почему не появляется так долго? Хоть бы поскорее вернулся».

Сделав глубокий вдох, она заставила себя взяться за свое утомительное дело. Возможно, ей удастся завершить изыскания к тому моменту, когда Кейн появится с обедом.

Услышав какой-то шум со стороны двери, Джулиана вздрогнула. И вздохнула с облегчением, когда раздался скрежет замка — это провернулся ключ.

Входная дверь была скрыта от нее рядами полок, поэтому Джулиана не видела Кейна, услышала только, как он споткнулся. Зная, что в такое время передняя часть лавки в темноте, она поднялась и взяла со стола лампу.

— Осторожно, я сейчас принесу свет.

Она обошла стол — и едва не споткнулась о Кварто. Пес уже проснулся и стоял на всех своих четырех лапах. Он смотрел в сторону прохода и доброжелательно повизгивал.

Это было очень странно. Ведь Кварто терпеть не мог Кейна.

— Молодчина! — произнес знакомый голос. Но это был вовсе не голос Кейна. — А теперь ложись.

Кварто тут же улегся на пол. Джулиана в ужасе замерла.

— Какой славный прием, дорогая! Сначала этот очаровательный пес. А теперь ты несешь свет.

В следующее мгновение перед Джулианой появился сэр Генри Тарлтон. С незажженной лампой в одной руке и ключом — в другой.

— А у тебя здесь мрачновато, — продолжал сэр Генри. — Свет отсюда не проникает на улицу. — Он осмотрелся. — Тебе нужно срочно помыть окна.