Джулия Куин - Герцог и я

Уголок его рта дрогнул. На лбу образовалась легкая морщинка. Все равно Дафна готова была спорить на что угодно: он не спит и все слышит. Просто раздумывает, продолжать ли играть выбранную роль или уже хватит.

— Саймон!

На этот раз она не ограничилась словами, а позволила себе слегка толкнуть его в плечо. Пожалуй, даже не слегка, а так, что, даже если он и в самом деле спал, то неминуемо должен был проснуться.

Он открыл глаза. И сделал это опять же как настоящий артист — сначала издав протяжный сдавленный вздох, затем бросив недоуменный взгляд, который тут же превратился в осмысленный, и, наконец, зевнув (для полного уже правдоподобия). При всем при том он был необыкновенно мил и приятен ей в эти минуты.

— Дафф?

— Наверное, мы скоро приедем? — спросила она.

— Что? — переспросил он, не торопясь выйти из роли.

— Мы, видимо, подъезжаем к гостинице? — терпеливо повторила она.

Он вздохнул и посмотрел в окно. С его стороны, на востоке, небо было значительно темнее, чем со стороны Дафны.

— О, — сказал он, изображая крайнее удивление, — мы совсем недалеко от цели.

Спустя короткое время карета остановилась, Саймон сразу же вышел и поговорил о чем-то с кучером. Видимо, давал указания о том, что его намерения изменились и они здесь остановятся на ночлег. После этого он подал руку Дафне и помог ей выйти из кареты.

— Ну как? — спросил он, кивая в сторону приземистого строения. — Не правда ли, неплохой домик, вполне заслуживающий вашего одобрения?

Что ей оставалось ответить на такую светскую фразу, как только согласно кивнуть головой.

Саймон провел ее внутрь здания, а сам пошел к хозяину, который почему-то не соизволил выбежать им навстречу. Вскоре тот, правда, появился с извинениями, и между ними начался довольно громкий разговор, из которого Дафна стала постепенно понимать, что хозяин в отчаянии и. не знает, куда деваться от стыда, поскольку не может поселить его светлость с супругой в достойный их светлости номер, так как не был заранее предупрежден и все просторные номера заняты семейными парами, да еще с детьми, так что он просто не знает, как быть, и умоляет его светлость не возмущаться, а он, в свою очередь, готов сделать все, что в его силах, чтобы его светлости и супруге его светлости… И вот что, пожалуй, сделает… Только недавно последний двухкомнатный номер заняла некая миссис Уэзерби со своей семьей, и он тотчас же предложит ей…

Дафна краем уха слушала его взволнованную речь, одновременно с интересом наблюдая за людьми, находившимися в большом гостиничном холле. Здесь была молодая пара, несомненно, принадлежавшая к местному джентри [7], несколько мужчин, по всей видимости, торговцев, а также не очень молодая женщина с четырьмя детьми.

Беседа Саймона с хозяином затянулась. Дафна подумала, не пора ли ей вмешаться и помочь Саймону, у которого был весьма недовольный вид.

Она приблизилась к ним, как раз когда хозяин говорил о своем решении переселить какую-то миссис Уэзерби.

— Что-нибудь не так? — спросила она. — Быть может, я сумела бы…

Саймон бросил на нее негодующий взгляд.

— По-моему, — не слишком любезно сказал он, — вы стояли там, у двери?

— Да, но сейчас я подошла сюда, — объяснила она с вежливой улыбкой.

Саймон дернул плечом и снова повернулся к хозяину. Это не обескуражило Дафну, она привыкла, что в их семье почти все проблемы, во всяком случае бытовые, решались совместно.

— Саймон, — повторила она, дернув его за рукав. — Что вас так беспокоит?

За него осмелился ответить хозяин, страдальческим голосом повторивший, что в его гостинице остались только однокомнатные номера, потому что он не знал, что его светлость прибудет, да еще с супругой, а если бы знал, то несомненно… Однако он сейчас же переселит одну даму…

— Вы говорите о женщине, — прервала его Дафна, — у которой дети? Видимо, это она только что уселась вон там?

Хозяин кивнул:

— Да. Я бы никогда не поселил ее в двух комнатах, если бы не этот выводок…

Он собрался вновь рассыпаться в извинениях, но Дафна перебила его, сказав:

— Надеюсь, вы не намерены выкинуть ее на улицу вместе с детьми? Что касается нас, мы вполне обойдемся одной комнатой, не правда ли, Саймон?

Она заметила, как при этих словах он стиснул зубы, ей даже показалось, что она слышит их скрежет. Во всяком случае, было ясно: он крайне недоволен ее вмешательством. Означает ли это, что он вообще не желает находиться в одной комнате со своей женой? Тем более ночью?

Хозяин гостиницы смотрел на Саймона, ожидая era решения. Тот мрачно кивнул, и хозяин с радостным облегчением (не хватало ему еще разгневанного герцога в его скромной гостинице!) хлопнул в ладоши и поспешил к своей конторке, где хранились ключи.

— Прошу, ваша светлость, следовать за мной, — торжественно провозгласил он.

С тем же недовольным видом Саймон кивком головы предложил Дафне идти первой, и та последовала за хозяином по лестнице на невысокий второй этаж. После нескольких поворотов в узком темноватом коридоре хозяин отомкнул дверь, и их глазам предстала довольно большая прилично обставленная комната, из окна которой, насколько можно было увидеть в сгущающейся темноте, открывался вид на деревню.

— Что ж, — веселым голосом произнесла Дафна, — по-моему, очень мило.

Ответом Саймона было глухое ворчание.

— Как выразительно вы ответили, — заметила она, как только хозяин скрылся за дверью.

И затем сама скрылась за ширмой, стоящей в комнате.

Саймон с недоумением некоторое время искал ее глазами и, не найдя, с беспокойством — возможно, так проявлялось у него чувство некоторой вины за свое дурное настроение — окликнул ее:

— Дафна! Вы где?.. Решили переодеться?

Она высунула голову из-за ширмы.

— Нет. Просто даю вам время прийти в себя.

— Хорошо, — пробормотал он. — Вскоре нас позовут на ужин.

— Надеюсь.

На ее лице он увидел улыбку, показавшуюся ему победоносной, торжествующей. Хотя с чего бы это?

— Вы голодны? — спросил он.

— Ужасно.

— Я тоже.

— Но, боюсь, почти не смогу есть, — сказала она.

— Они хорошо кормят, — успокоил он ее. — Последний раз, когда я останавливался здесь, еда была отличной.

— Дело не в этом, — доверительно сообщила она, чем сразу пробудила в нем новый прилив нежности. — Дело в моих нервах. Они… как бы это выразить…

— Расшалились, — подсказал он. — Но почему? Мы так спокойно путешествуем.

Она внимательно посмотрела на него:

— Саймон, вы не забыли, что сегодня утром мы стали мужем и женой?

Действительно, какой черствый, нечуткий болван! Для нее ведь это…

— Дафна, — произнес он насколько мог нежно, — вам не надо беспокоиться.

— Не надо? — переспросила она, избегая его взгляда.