Моника Бернс - Прекрасная куртизанка

Но в ее потемневших зеленых глазах промелькнула целая гамма эмоций.

Когда она повернулась, собираясь уходить, он быстро наклонился над одной из лилий. Путь к отступлению был ей отрезан. Он притронулся пальцами к гладким шелковистым лепесткам, обрамленным темно-фиолетовой каймой. На ощупь они были такими же нежными, как и ее кожа. Затем его пальцы заскользили вниз и переместились к основанию цветка, похожему на колокольчик. Шахин сразу представил себе нежные изгибы ее тела, но тут же постарался избавиться от этого видения, навеянного плотским желанием.

Этот маневр не помог ему успокоиться, его мышцы по-прежнему были напряжены. Волнение стало расти, когда он уловил в воздухе исходящий от нее аромат лаванды и лимона, мешавшийся с запахом цветов. Его ноздри дрогнули. Как и той ночью в патио у султана, это удивило его. Ему казалось, что куртизанки должны предпочитать тяжелые духи с мускусным запахом, а не такие легкие, с естественным ароматом.

— Я обидел вас в тот вечер, — проговорил он, не глядя на нее.

— Вы намерены извиниться?

Хотя ее тон по-прежнему был равнодушным, Шахин почувствовал, что в ее броне пробита небольшая брешь.

— Вы загадка, моя красавица. Вы руководствуетесь определенными принципами, о которых другие женщины, находящиеся в вашем положении, предпочитают не вспоминать.

— Будем считать, что вы извинились, — сухо сказала она.

Он выпрямился и повернулся к ней лицом. Холодность, которую она продемонстрировала в самом начале, несколько смягчилась, и Шахин немного приободрился.

— Хотите, я покажу вам место в саду, откуда видны минарет Коутобиа и Атласские горы?

На ее лице промелькнуло любопытство прежде, чем она встретила его взгляд. После этого его спутница сразу надела свою привычную вежливую маску безразличия. Он подавил в себе желание улыбнуться. Ему удалось вызвать у нее интерес, хотя она и попыталась скрыть это. Он молча протянул ей руку, приглашая к прогулке. На ее лицо набежало облачко сомнения. Она быстро облизнула кончиком языка верхнюю губу. Это выглядело просто и естественно. Тем не менее кровь быстрее побежала по его венам, и ему захотелось немедленно заключить ее в свои объятия.

Именно ее естественность привлекала к ней мужчин, подумал Шахин. Аллегра ничуть не притворялась, в ней не было ничего наигранного. Она вела себя очень просто, но соблюдала все светские условности. Он стиснул челюсти. Что ж, может быть, она и была столь искусна в соблазнении, но все эти заученные жесты и движения уже стали ее второй натурой. Но разве это имело какое-то значение? Шахин хорошо понимал, кем она была, и не строил иллюзий. Он знал, что хотел получить от нее и что готов был ей дать. Одна его бровь приподнялась, и на лице появилось высокомерие.

— Вы боитесь меня, милая, или себя?

— Я не боюсь никого. — Она посмотрела на него с раздражением. — Прикидываю, стоит ли мне отправляться с вами любоваться этим видом. Не могу сказать, что меня сильно привлекает ваше общество, которое вы мне столь упорно навязываете.

На мгновение Шахин потерял дар речи. Но, быстро придя в себя, рассмеялся. Она честно сказала ему что думала, и он оценил это.

— Обещаю, вид вас не разочарует.

В ней боролось любопытство с недоверием. Первое победило.

— Я принимаю ваше приглашение, месье, но лишь потому, что лишена иного сопровождения.

— Я польщен, — сказал он, насмешливо улыбнувшись.

— Я не собиралась льстить вам. — Одна ее бровь изогнулась, потом она махнула рукой, приглашая его идти. — Предлагаю прогуляться… молча.

Когда он предложил ей руку, она бросила на него высокомерный взгляд. Не воспользовавшись его помощью, Аллегра просто пошла рядом. Он искоса посмотрел на нее — она была недовольна собой и, вероятно, думала, что зря согласилась на прогулку. Он улыбнулся, но ничего больше не стал говорить, и они пошли по тропинке.

Хотя они и молчали, на ее лице можно было прочитать все, о чем она думала. Она радовалась, когда на их пути попадались цветы, при этом останавливалась и нюхала их. Красоты сада находили в ней живой отклик. Иногда она притрагивалась к листьям лимонных деревьев, терла их пальцами и вдыхала аромат. Сейчас Шахин смотрел на сад ее глазами, и ему казалось, что он пришел сюда впервые. Впереди он увидел ту поляну, к которой они шли, и он показал ей рукой на небольшой холмик.

— Как я и обещал, чудесный вид на минарет и горы, — сказал он, когда они пришли туда.

Аллегра стояла несколько минут, созерцая открывшуюся ей картину. Шахин был уверен, что этот вид очаровал ее. Чуть позже она удовлетворенно вздохнула, и он улыбнулся.

— Ради того, чтобы увидеть это, стоило потерпеть мое присутствие.

Она бросила на него быстрый взгляд, а потом снова посмотрела на вершины гор, вздымающиеся в ярко-синее небо.

— Очень красиво. В моем путеводителе есть упоминание о садах Агдала, но в нем не говорится про этот прекрасный пейзаж. Спасибо вам, что привели меня сюда.

— В Марракеше есть и другие столь же замечательные виды, моя красавица, — мягко проговорил он.

Аллегра ничего не сказала на это, но было видно, что она насторожилась. Сейчас она напомнила ему испуганного зверька, почуявшего опасность. Появившиеся в ней напряжение и неуверенность говорили о том, что она готова была сбежать от него. Почувствовав, что он смотрит на нее, она медленно повернулась и окинула его задумчивым взглядом.

— Комплименты мне ни к чему. Вам, вероятно, нужны очки, месье. Я не считаю себя красавицей, у меня самая что ни на есть заурядная внешность.

Он нахмурился, когда она быстро повернулась и пошла в ту сторону, откуда они только что пришли. Черт, эта женщина мгновенно раскусила его и отклонила его ухаживание. Мало того, в тоне, каким она говорила, слышалась издевка. Она так улыбнулась, что он почувствовал себя дураком. Ощущение было не из приятных. Он глубоко вздохнул и медленно досчитал до десяти. Шахин давно не имел дела с женщинами, и поэтому определенно попал впросак. Но если она думала, что ей удастся ускользнуть от него, то ошибалась. Он никогда не отступал от намеченных целей.

Возвращаясь обратно к гостям, Аллегра размышляла о том, насколько сильно был расстроен шейх. А он и в самом деле выглядел разочарованным. Сначала собирался купить ее, теперь предлагал осмотреть Марракеш. Свое предложение он приукрасил комплиментом, надеясь, что она клюнет на это. Но она быстро расставила все точки над i и сбежала от него. Ей больше не хотелось находиться в его компании.

Аллегра не скрывала от себя, что ей было приятно видеть, как она слегка сбила с него спесь, и даже закашлялась, чтобы скрыть усмешку. Она вспомнила, каким удивленным был его взгляд тогда, на станции, когда его лицо было спрятано под кафией. Теперь же ей удалось усмирить его, натянув между ними плетеную веревочку, которая на местном языке называлась агалом. Она преподнесла ему урок, который научит его хорошим манерам. Пусть поймет, что такое унижение.