Ширл Хенке - Леди Фантазия

— Значит, вам известно, что мой особняк находится не слишком далеко от вашего заведения. Что же еще вам известно?

Он вглядывался в ее закрытое вуалью лицо, вновь задаваясь вопросом, соответствует ли оно ее великолепной фигуре. Желание протянуть руку и хоть на секунду приподнять вуаль было почти неодолимым.

— Возможно, вас удивит, если я скажу, что иногда, конечно, в качестве слушателя, посещаю заседания парламента.

— Подозреваю, что в вас есть многое, что могло бы меня удивить, — честно признался Роб. — Вы слышали мое выступление?

— Я находилась на галерее, когда на прошлой неделе вы говорили об отвратительной эксплуатации детей в метрополии. Вы были очень убедительны.

— Благодарю вас за добрые слова, но мое красноречие не возымело особого эффекта.

Эта таинственная дама вновь удивила Роба. Он никак не мог вообразить, что она поднимет эту тему.

— Не стоит так изумляться. Даже «хрупкому цветку» иногда необходимо развлечься, а поскольку на тот день не намечалось ни петушиных боев, ни травли медведей, я решила, что заседание лордов окажется не менее увлекательным. Мне всегда казалось, что нет особой разницы между политическими дебатами государственных мужей и хищным ревом звериной схватки.

Роб непонимающе моргнул, затем рассмеялся:

— Вы смеетесь надо мной, и при этом у вас чрезвычайно довольный вид.

— Вовсе нет. Я совершенно согласна с мистером Хазлеттом, который высоко оценивает ваши способности. Однако большинство ваших коллег, должно быть, восприняли буквально сатирическую ремарку мистера Свифта по поводу детского каннибализма в его «Скромном предложении» [6] Памфлет Джонатана Свифта. . Надругательство над детьми не должно стать обыденностью.

— Берегитесь! Вы говорите словно «синий чулок», — заметил граф с легкой иронией.

— Как истинный адепт миссис Мор и мистера Уилберфорса, вы, кажется, не слишком высокого мнения об интеллектуальных гостиных, не так ли? Слишком много греховного тщеславия в таких местах.

— Я поддерживаю мистера Уилберфорса в вопросе отмены рабства в Новом Свете. Но он слеп в вопросах вопиющей жестокости, бытующей в метрополии, и, конечно, я не раз указывал ему на это.

— А миссис Мор? — спросила Амбер. Роб поморщился:

— Она полагает, что бедные будут вознаграждены за свои страдания в ином мире, но я не убежден, что голод — это обязательное условие для попадания в рай.

— Значит, вы не бываете на собраниях реформистов? Какие же салоны вы посещаете?

Баррингтон пожал плечами:

— Такие, где происходит свободный обмен мнениями… и куются фальшивые политические союзы, но на таких вечерах приходится прятаться. Впрочем, когда того требовал случай, я на таких собраниях даже произносил один-другой тост.

Его улыбка осветила сумрачный интерьер экипажа. Каким обаятельным он был сейчас! Амбер невольно сравнивала его с тем нервным и неуверенным в себе мужчиной, который пришел к ней четыре дня назад.

— В таком случае позвольте мне предложить вам коньяку, — сказала Амбер, открывая закрепленный на стенке экипажа небольшой ларец, в котором оказалось несколько бокалов и небольшой хрустальный графинчик, наполненный янтарной жидкостью. — Вы так промокли под дождем, что можете подхватить простуду. Страна не может потерять столь разумно просвещенного мужа, в Англии их и так мало.

Роб рассмеялся:

— Вы сама любезность, Леди Фантазия. Поскольку мне также не хотелось бы истощать ряды «разумно просвещенных мужей», я с удовольствием выпью коньяка, разумеется, вместе с вами.

Амбер налила немного коньяка в бокал, удивляясь тому, что ее руки не дрожат, но, когда она протянула напиток своему визави и ее пальцы в перчатках коснулись его теплой руки, она едва не выронила бокал, вспомнив, как его восхитительные руки…

Нет! Она отогнала эротический образ. Эти чувства принадлежат Габриелл, а не Леди Фантазии.

Когда она наливала напиток себе, он произнес:

— Я и представить не мог, что вы интересуетесь политикой.

— Мне тоже случается хитрить и увиливать, — сухо ответила Амбер.

Роб поднял бокал, оценив удачное словцо, и со смешком сделал глоток.

— Вы виг или тори, милорд? — спросила Амбер.

— Поскольку я, как правило, не соглашаюсь ни с теми, ни с другими, я не принадлежу ни к одной из партий.

— Значит, вы принадлежите к «Уайтсу» и «Бруксу»?

Роб улыбнулся.

— А также к «Будлзу».

— Потому что там отличная кухня?

Роберт кивнул.

— У меня были свои слабости, до того как я появился у ваших дверей, — сказал он. Почему-то ему не составило труда признаться ей в этом. — Я вовсе не святой и не жилетка для неутешных слез, Леди Фантазия. А как насчет вас? — спросил он.

Ответит ли она?

Встречный вопрос застал ее врасплох.

— Миссис Мор не одобрила бы этого, но моя наставница и я спасли нескольких женщин от надругательств, подобных тем, которые вы так волнующе описывали в палате лордов. Никого из тех, кто остался под моей крышей, не принуждали делать что-либо помимо их воли. Почти все мои охранники и слуги — бывшие солдаты, выброшенные принцем-регентом на улицу после победоносного завершения войны.

— Вы хорошо сделали, что предложили им работу. Ни Принни [7] Прозвище принца. , ни даже наш великий Веллингтон так и не выразили простым солдатам своей благодарности.

— Одной благодарностью сыт не будешь, — язвительно ответила Амбер. — Вы когда-нибудь предоставляли кров или давали работу тому, кто оказался в нужде?

— Изредка случалось. Мне трудно отвернуться от калеки-ребенка, просящего милостыню на улице. Мой кузен возглавляет школу для таких детей у меня в Кенте.

Амбер удивленно моргнула.

— Да вы полны неожиданностей, милорд. Положение обязывает?

Он горько усмехнулся:

— Разве вы не слышали? Высокое положение отправили на гильотину!

— К сожалению, революция во Франции несколько развратила нашу страну… но я верю, что надежда еще есть. И вы, должно быть, тоже верите, иначе вряд ли стали бы столь усердно трудиться в парламенте.

— А вы, как и Габриелл, тоже знатного происхождения?

Вопрос вырвался у Роберта, прежде чем он успел подумать, стоит ли его задавать.

— Если когда-то я и была… то это было очень давно.

Амбер небрежно махнула рукой.

Он слишком проницателен. Она должна ступать очень осторожно.

— Так вас спасла ваша наставница, о которой вы упоминали ранее?

— Достаточно будет сказать, что Грейс Уинстон стала для меня матерью, которой я не знала в детстве.

Перебрасываться репликами на столь опасную тему, тем более с таким умным человеком, было настоящим безумием, поэтому, когда экипаж остановился перед особняком Баррингтона, — элегантным строением из красного кирпича, — Амбер испытала большое облегчение.