Сюзанна Энок - Сердце ждет любви

— Если позволите, — вмешался Куэнс, — я не могу говорить, что я сражался с французами или совершал героические подвиги, но…

— Уильям!..

— Спокойно, Фин. Я говорю о деле. Брэм, ты ведь воин. Тебе не нужен белый конь. Просто поступи правильно.

Как будто это было так легко.

— Я не совсем понимаю…

— Нужен герой, прошедший огонь и воду, — вставил Куэнс.

— Слабак никогда не покорит прекрасную леди, — сказал Салливан.

А Финеас усмехнулся:

— Вооружайся!

— Какие же вы все прекрасные идиоты!

— Да, но мы еще и преданные друзья. — Фин стал серьезным. — Иди и делай, что должен, но, ради Бога, не забывай, что мы здесь. Попроси у нас все, что хочешь, и это будет твое.

— А теперь вы доведете меня до слез. — Снова поднявшись, Брэм осушил свой бокал. Заглушая в себе чувство, так странно похожее на надежду, он поспешно простился с ними. — Позаботьтесь, чтобы она благополучно добралась до дома.

— Что ты собираешься предпринять? — запоздало спросил Салливан.

— Я собираюсь вернуть то, что принадлежит мне, и затем я посмотрю, не смогу ли совершить какой-нибудь героический поступок.

Несмотря на то что проделки Черного Кота оказались одним из самых действенных способов еще больше разозлить герцога, Брэм был вынужден признать, что потерял всякий интерес к краже в чужих домах вещей, которые он не хотел иметь или они были не нужны ему. Было ли это внезапное нежелание причинять неприятности другим связано с его встречей с Розамундой, или повлияли другие обстоятельства, объяснить толком он бы не смог.

Но факт оставался фактом: Кота больше не было. Пройдет неделя, месяц, и его похождения забудутся, и «свято место» в жаждущих сплетен умах займет какое-нибудь другое преступление.

«Кота почти не было», — мысленно изменил фразу Брэм. Прячась в тени, он завязал тесемки черной полумаски, скрывавшей его лицо. Какими бы вдохновляющими ни были слова, которыми его наградили друзья, он должен был не полагаться на везение, а многое предусмотреть. Иначе ему не покорить прекрасную леди. Но ведь даже Одиссей считался героем, а он был прежде всего хитроумен. Ловкач, он не брезговал обманывать своих врагов. Возможно, Брэму удастся стать таким героем. После сегодняшнего вечера.

Наконец погасли огни в верхних комнатах лорда и леди Экли. Зная Косгроува, Брэм понимал, что Миранда, вероятно, «заработала» рубиновое кольцо, а не просто получила в подарок. Но факт оставался фактом: Косгроув не мог дарить то, что ему не принадлежало. Как и не принадлежало теперь Миранде, независимо от сексуальной позы, которую она принимала.

И если он сумеет хоть немного восстановить доброе имя своей семьи, то, может быть, сумеет улучшить и свою репутацию?

Он привязал Титана на дальней улице, в заброшенном саду лорда Грити, и надеялся, что благоразумный конь не расстроит себе желудок, поедая зеленые яблоки. Черный конь был так же незаметен, как и его всадник, и ни одного из них нельзя было разглядеть поблизости от ограбленного дома.

Натягивая на пальцы черные кожаные перчатки, Брэм подождал минут двадцать, затем вышел из своего укрытия и приблизился к дому. Его сердце учащенно, забилось, когда он нажал на раму окна в нижнем этаже и почувствовал, что она поддалась.

Кроме удовлетворения, которое он получал, раздражая герцога, он испытывал удовольствие от риска, входя и выходя из тех мест, где ему не следовало быть. Даже если он и мог бы запросто отправиться туда с визитом.

Это было его самое последнее развлечение: пора было в таких делах ставить точку. Брэм проскользнул в окно и закрыл его за собой. Не следовало допускать, чтобы случайно зашедший слуга заметил, что в комнате что-то не так.

Прежде всего он пришел взять то, что по праву принадлежало ему. Это создавало ощущение, что его миссия справедлива. Он станет порядочным человеком, черт возьми, и навсегда покончите пороками. И не будет оглядываться назад. Ведь его ждала та, чье сердце он хотел покорить так, как она покорила его.

К счастью, сейчас он знал не только расположение комнат, но и место, где Миранда хранила его маленькие подарки, скрывая их от мужа. И еще он знал, что лорд Экли находится в Суррее, что вовсе не означало, что леди Экли будет одна, но это меняло распорядок дня прислуги.

Размышляя об этом, он понимал, что вел себя как настоящий глупец, менял женщин якобы ради развлечения, но скорее всего ради того, чтобы не проводить ночь в компании с самим собой. Как будто, развлекаясь с замужней женщиной, он избежит одиночества. И как интересно, что последнее время он обнаружил, что его собственное общество не так уж скучно! Теперь наедине с самим собой он становился чистосердечным.

Поднявшись по главной лестнице, он повернул в коридор и пошел, неслышно ступая сапогами, по длинной ковровой дорожке. Он что-то не помнил, чтобы Одиссей когда-либо отбирал обратно у бывшей любовницы безделушку, но ведь Брэм и не дарил ее. Он потерял ее по глупости и хотел, чтобы этим закончилась не самая лучшая часть его жизни. А для этого ему нужно вернуть кольцо.

Спальни Миранды и лорда Экли разделяла Длинная гардеробная. Осторожно подойдя к двери, он толкнул ее и оказался в спальне хозяина. В ней было темно и, слава Богу, пусто. Казалось, все будет просто, как кражи со взломом, простота которых раньше раздражала его, но на этот раз он был рад этому.

Дверь в гардеробную была полуоткрыта. Он прислонился к ней и заглянул внутрь. Дверь в комнату Миранды тоже была открыта.

Брэм постоял, прислушиваясь. Спустя минуту он различил звуки тяжелого дыхания, свидетельствующие, что леди Экли хорошо обслуживают. Если ее гостем был Косгроув, это усложняло задачу, но в то же время доставляло большее удовлетворение.

Стараясь не дышать, он снял с полки пару шляпных коробок и отставил их в сторону. За ними находилась третья. Несмотря на то что он не мог разглядеть ее в темноте, он знал, что она зеленого цвета, помятая и облупленная. Как считала Миранда, это указывало на то, что внутри находится что-то столь же непривлекательное. Что же касается вора, то эта коробка первой вызвала бы его интерес — женщина, такая тщеславная, как леди Экли, не стала бы хранить потрепанную коробку, если в ней не было ничего стоящего.

Доносившиеся из спальни звуки становились все более громкими и пронзительными. Несколько недель назад это мог бы быть он. И еще один напрасно потерянный вечер, проведенный с кем-то, кого он обычно презирал, — как презирал и себя. Господи, каким же идиотом он был!..

И останется, если не сможет завоевать Розамунду. Брэм вернулся к действительности. Самооценкой он еще успеет заняться. А сейчас он находился в процессе ограбления, черт побери! Он торопливо снял с коробки крышку. Повернув коробку к лучу лунного света, он заглянул внутрь.