Мэри Брэддон - Тайна леди Одли

Водрузив чемодан на плечо, носильщик засмеялся:

— Да хоть тридцать номеров, сэр! В это время года в местной гостинице шаром покати.

Они покинули вокзал.

— «Виктория-Отель», сэр, — промолвил носильщик минут через пять, указав на огромное здание, неясно вырисовывавшееся на фоне зимнего неба. Два окна, отстоявшие далеко друг от друга, мерцали в кромешной мгле, как сигнальные огни. — Вы не поверите, сэр, но летом сюда наезжает столько народу, что просто яблоку негде упасть.

Они зашли в вестибюль. Расплатившись с носильщиком, Роберт Одли вверил себя заботам владельца гостиницы. Тот провел его в небольшой уютный зал, где стояло несколько полированных столов красного дерева, — владелец гостиницы именовал этот зал «кофейней» — и, указав Роберту на одно из кресел, взял кочергу и пошевелил угли в камине. Роберт, сев поближе к огню, с удовольствием вытянул уставшие ноги.

— Если вам нужен отдельный номер, сэр… — сказал хозяин.

— Нет, спасибо, — перебил его Роберт, — мне и здесь хорошо. Если вы распорядитесь насчет бараньей отбивной и пинты хереса, буду вам весьма признателен.

— Будет исполнено, сэр.

— Буду вам тем более признателен, если вы уделите мне несколько лишних минут: мне бы хотелось кое о чем вас расспросить.

— С превеликим удовольствием, сэр, — радушно отозвался хозяин гостиницы. — В это время года здесь не с кем словом перемолвиться, и мы, можно сказать, души не чаем в своих клиентах, если Господь, в неизреченной благости своей, их нам посылает. К вашим услугам любые сведения об окрестностях Уайльдернси и их достопримечательностях, — добавил он, невольно процитировав карманный курортный путеводитель, который продавал в баре.

— Окрестности Уайльдернси меня не интересуют, — сказал Роберт Одли. — Я хотел бы задать несколько вопросов о людях, что некогда проживали в этих местах.

Владелец гостиницы любезно улыбнулся и чуть склонил голову.

— Сколько лет вы здесь живете? — задал Роберт свой первый вопрос, доставая записную книжку. — Кстати, вас не смутит, если по ходу дела я буду делать кое-какие пометки?

— Нисколько, сэр.

— Итак, вы проживаете здесь уже…

— Шесть лет, сэр.

— То есть с пятьдесят третьего года?

— Если быть точным, то с ноября пятьдесят второго, сэр. До этого у меня было свое дело в Гулле. Я купил этот дом, едва его успели построить, а строительство, сэр, завершили в октябре месяце.

— Не помните ли вы лейтенанта военно-морского флота, к тому времени уже отставного, по фамилии Молдон?

— Капитана Молдона, сэр?

— Да, его обычно называли капитаном Молдоном. Я вижу, вы его помните.

— Как не помнить, сэр. Он прожил здесь довольно долго и был, если так можно выразиться, одним из наших лучших постояльцев. По вечерам сидел в этой самой комнате, хотя в то время стены здесь были еще сырые, и у нас почти год не было возможности оклеить их обоями. Его дочь вышла замуж за молодого офицера, полк которого расквартировали здесь в пятьдесят втором году во время Рождества. Здесь они поженились, сэр, потом отправились в свадебное путешествие на континент на целых полгода, а затем вернулись в наши места. Казалось, все у них складывается как нельзя лучше, но, увы, через неделю-другую после того, как молодая женщина родила, супруг оставил ее и уехал в Австралию. Дело это наделало много шуму в Уайльдернси, сэр, и миссис… миссис… забыл, как ее звали…

— Миссис Толбойз, — подсказал Роберт.

— Точно, миссис Толбойз. Так вот, я и говорю, сэр, миссис Толбойз у нас тут все очень жалели, потому что, должен вам сказать, сэр, у нас ее очень любили: уж такая была хорошенькая и такая приветливая, что и не передать.

— Как долго мистер Молдон с дочерью оставались в Уайльдернси после того, как мистер Толбойз их покинул?

— Точно не помню, сэр. Помню только, что мистер Молдон, сидя здесь, рассказывал всем, кто готов был его слушать, как дурно обошлись с его дочерью и как подло предал ее молодой шалопай, которому она доверилась. А сколько они тут еще пробыли… Нет, этого я не помню, сэр. Впрочем, на ваш вопрос могла бы ответить миссис Баркемб.

— Миссис Баркемб?

— Да, сэр. Миссис Баркемб, владелица дома № 17, что в районе Норт-Коттеджиз. Мистер Молдон с дочерью проживал там некоторое время. Это добрая, приветливая женщина, и я уверен, она не откажется рассказать вам все, что ей известно.

— Благодарю вас. Миссис Баркемб я навещу завтра. А сейчас еще один вопрос, последний. Вы бы узнал и миссис Толбойз, если бы вам довелось встретиться с ней?

— Конечно, сэр. Я узнал бы ее наверняка, как если бы она была моей родной дочерью.

Роберт Одли записал адрес миссис Баркемб, поел, выпил два стакана хереса, выкурил сигару и отправился спать.

Два последних дня он только и делал, что переезжал с места на место. Это изрядно вымотало его, и потому уснул он быстро, однако спал чутко и сквозь сон слышал, как шумит ветер в песчаных дюнах и как однообразно рокочут волны, растекаясь по ровному пологому берегу.

Печальные звуки, накладываясь на печальные мысли, рождали в дремлющем мозгу фантастические картины, и при всей их причудливости в них проглядывалась тонкая, зыбкая, едва различимая связь с реальным миром.

В тревожном своем сне он увидел, как вдруг исчезли изумрудные пастбища, окружающие Одли-Корт. Он увидел, как неведомая сила с корнем вырвала и разметала живые изгороди Эссекса и как та же сила перенесла на этот пустынный холодный берег старинное поместье и отдала его на расправу северным ветрам.

И вот уже бурное море, бросая упругие волны на древние стены, обещает стереть их с лица земли, и из этих волн, из серебряной пены, возникает прекрасное лицо — лицо миледи, что превратилась в русалку и сулит благородному дому сэра Майкла позор и разрушение.

Над серым, клокочущим морем нависла громадная гряда облаков, что чернее самой непроглядной ночи; он, Роберт, пристально вглядывается в мрачный горизонт, и штормовые облака медленно раздвигаются, и узкая полоска света, брызнув из-за них, посылает старому строению привет и надежду на грядущее спасение.

Роберт проснулся. Картины сна по-прежнему стояли перед его внутренним взором, но он вдруг почувствовал физическое облегчение, словно тяжкое бремя, стеснявшее его всю ночь, свалилось с его груди.

Он снова уснул и проснулся только на рассвете, когда горничная, постучав к нему в комнату, пронзительным голосом объявила, что уже половина девятого.

Без четверти десять Роберт вышел из гостиницы «Виктория» и отправился по указанному адресу к миссис Баркемб.

Дом № 17 он нашел быстро. В дверях его встретила строгая служанка и проводила в гостиную, производившую впечатление чего-то столь же строгого и столь же пожилого, как и она сама.