Мэри Брэддон - Тайна леди Одли

Опершись на один из столбов, поросших мхом, Роберт Одли взглянул на миледи. Луна только что взошла над горизонтом, и в этот миг лик женщины напомнил молодому адвокату то лицо, что он когда-то увидел во сне среди пенных хлопьев, которые взбивали зеленые морские волны.

— У меня есть две эти этикетки, леди Одли, — возобновил Роберт начатый разговор. — Я снял их со шляпной коробки, что вы оставили в Креснт-Виллас. Я отклеил их в присутствии миссис Винсент и мисс Тонкс. Попробуйте после этого утверждать, что вы Люси Грэхем и ничего общего не имеете с Элен Толбойз. Где же в таком случае вы жили до того, как появились в квартале Креснт-Виллас? Где ваши друзья, родственники или просто знакомые, которые могли бы выступить в вашу пользу? Даже если вы самый одинокий человек на этом свете, вам все равно придется представить суду хотя бы одного свидетеля, который мог бы удостоверить, что вы — это именно вы, и двух мнений здесь быть не может.

— Да, да, да! — воскликнула леди Одли. — Если я окажусь на скамье подсудимых, мне действительно придется искать свидетелей, чтобы опровергнуть ваши абсурдные обвинения. Но я пока что не на скамье подсудимых, и потому я предпочитаю смеяться над вашей глупостью. Я утверждаю: вы сошли с ума! Если вам угодно твердить, что Элен Толбойз жива и что я и есть Элен Толбойз, — воля ваша. Если вам угодно путешествовать по тем местам, где когда-то довелось жить мне, и по тем местам, где когда-то жила миссис Толбойз, — воля ваша. Если при этом вы делаете какие-то выводы и умозаключения, в третий раз говорю вам — воля ваша. Но хочу предупредить вас, что от буйных фантазий до смирительной рубашки — один шаг!

При этих словах Роберт Одли выпрямился и отошел на несколько шагов от замшелого колодезного столба.

«Она готова совершить новое преступление, — подумал он, — чтобы замести следы старого. Все влияние, которое она имеет на сэра Майкла, она употребит на то, чтобы объявить меня невменяемым».

Роберт Одли не был трусом, но предательский холодок проник ему в сердце, и он вздрогнул, когда подумал, с каким отчаянным противником ему придется иметь дело.

«Я раскрыл перед ней все свои карты, — подумал он, — но свои карты она по-прежнему от меня прячет. Нелегко будет сорвать с нее маску. Дядюшка скорее упрячет меня в сумасшедший дом, чем поверит в ее виновность!»

В этот самый миг бледное лицо Клары Толбойз, суровое и строгое в своей красоте, столь не похожей на хрупкую красоту леди Одли, возникло перед его внутренним взором.

«Какой же я негодяй, — подумал молодой адвокат, — если в такую минуту пекусь о своей безопасности. Чем дольше я гляжу на эту женщину, тем больше чувствую собственную правоту, которая велит мне изгнать эту женщину из дома сэра Майкла!»

Миледи, стоя у другого колодезного столба, игриво поддела ножкой клочок сорной травы и украдкой взглянула на своего врага.

— Наш поединок будет не на жизнь, а на смерть, — торжественно промолвил Роберт Одли. — Я предупреждал — вы не вняли моим советам; я хотел, чтобы вы скрылись где-нибудь за границей — вы остались в Англии; я думал, в вас есть хоть капля стыда, а у вас…

— Не осталось его ни капли, вы это хотели сказать? — перебила леди Одли, с вызовом взглянув на молодого адвоката.

— Чему бывать, того не миновать, миледи, — промолвил Роберт Одли. — Люди слышали, как Джордж Толбойз спрашивал о вас. Люди видели, как Джордж Толбойз вошел в этот сад. Никто не видел, как Джордж Толбойз вышел из этого сада. Я уверен, что он никогда и не покидал его. Я уверен, что он принял смерть где-то в его пределах. Я уверен, что его тело лежит где-нибудь в тихой заводи или в дальнем заброшенном углу. Я сровняю этот дом с землей, я вырву с корнем каждое дерево в саду, но найду место, которое стало последним пристанищем моего покойного друга!

Леди Одли внезапно издала вопль и в отчаянии заломила руки. Она хотела что-то сказать, но слова застряли у нее в горле, и она лишь с ненавистью взглянула на своего неумолимого обвинителя, не в силах выразить то, что клокотало сейчас в ее душе. Потом она медленно опустила руки и сказала:

— Пошевелите хоть пальцем — и вам конец. Когда женщина загнана в ловушку, она опасна втройне. Вы этого не знали? Странно — при вашей-то искушенности…

Не закончив фразу, миледи усмехнулась и неожиданно взглянула на Роберта Одли с тем выражением достоинства и благородства, которое когда-то, к своему удивлению, молодой адвокат заметил на лице ее старого полупьяного отца, Генри Молдона, когда тот, как теперь и его дочь, увидев перед собой бездну — бездну унижения, последним усилием воли удержался на ее краю.

— Уезжайте, мистер Одли, — сказала она. — Вы сумасшедший, говорю я вам. Вы сумасшедший.

— Я уеду, миледи. До сего дня я действовал, жалея живых. Отныне я буду помнить только о долге перед мертвыми.

Он пошел прочь от заброшенного колодца и скрылся среди лип. Миледи медленно последовала за ним. В тот момент, когда он, открыв железные ворота, вышел из сада, двери дома отворились, и на пороге показалась Алисия.

— Я тебя везде ищу, Роберт, — сказала она. — Папочка спустился в библиотеку, и он будет рад повидаться с тобой.

Тень миледи упала на дорогу рядом с Робертом Одли. Он отошел в сторону, давая женщине пройти.

— Не знаю, дорогая, какая муха укусила твоего кузена, — сказала леди Одли, — он стал таким рассеянным, что я просто не в состоянии угадать, какую шутку он выкинет в следующую минуту.

— Судя по тому, как долго вы пробыли наедине, — с иронией заметила Алисия, — вы все же пытались его понять, несмотря на все его странности.

— О да, — спокойно ответил Роберт, — мы с миледи поняли друг друга прекрасно. Однако уже стемнело. До свиданья, леди. Я отправляюсь в Маунт-Станнинг; там у меня есть кое-какие дела, там я и заночую. А с дядюшкой увижусь завтра.

— Как, Роберт, — возмутилась Алисия, — ты уедешь, не повидавшись с папочкой?

— Да, дорогая. Я несколько взволнован, потому что дело меня ждет не слишком приятное, так что с дядюшкой мне лучше не встречаться. Доброй ночи, Алисия. Утром я либо приду сам, либо пришлю вам записку.

С этими словами он пожал руку кузине, поклонился леди Одли и направился в сторону деревни.

Миледи и Алисия глядели ему вслед, пока он не скрылся из виду.

— Что это с ним случилось? Почему он так странно себя ведет? — растерянно спросила Алисия. — Его, видите ли, беспокоит какое-то неприятное дело! А, по-моему, этот несчастный решился-таки вести дело в суде, и его заранее мутит при мысли о том, что в своей профессии он полный профан!

— А ты никогда не пыталась изучить характер своего кузена, Алисия? — выдержав паузу, озабоченно спросила миледи.

— Изучить его характер? Нет, леди Одли. Да и зачем? С первого взгляда ясно, кто перед вами: ленивый, себялюбивый сибарит, которого не заботит ничто, кроме собственного покоя и благополучия.