Пола Куин - Соблазненная горцем

Если бы она отказалась, Тристан безропотно подчинился бы, ведь он вовсе не хотел причинить ей боль. Но Изобел повернула голову и потянулась губами к его губам. Когда ее язык коснулся его губ, Тристан не смог совладать с собой. Он потерся разгоряченной плотью о ее ягодицы и с глухим стоном ответил на поцелуй.

Его ладони скользнули под тонкую ткань рубашки, прикрывавшей Изобел. Тепло ее кожи пробудило в Тристане исступленное желание прижаться сильнее, проникнуть в ее жаркую глубину, слиться с ней воедино. Его руки обняли ее мягкий живот, двинулись вверх, обхватили упругую грудь. Когда его пальцы сжали тугие соски Изобел, она негромко вскрикнула, выгибая спину.

Он замер, чувствуя, как жарко пульсирует его налитый силой жезл. Тристан не мог больше ждать. Дыхание Изобел участилось, стало прерывистым. Пробудившееся в ней желание воспламенило Тристана, ему показалось, что плоть его вот-вот взорвется. Разведя ноги Изобел, он проник в ее влажную обжигающую глубину. Изобел сдавленно вскрикнула, и Тристан вновь напомнил себе о терпении. Его бедра медленно выгнулись, прижимаясь к ее ягодицам.

— Мы словно созданы друг для друга, да, любимая? — хрипло шепнул он и, лизнув мочку ее уха, нежно сдавил зубами.

— Ты слишком большой.

— А ты тугая и горячая.

Застонав, он теснее прильнул к ней, ладонь его скользнула по ее бедру и легла на лоно. У Изобел вырвался прерывистый вздох. Тело ее напряглось, затрепетало. Тристан медленно отстранился и вновь сделал выпад, сжимая ее в объятиях.

— Тристан, я…

Он закрыл ей рот поцелуем, нежно лаская ее плоть, наслаждаясь каждым движением, каждым неспешным выпадом, чувствуя, как тело ее становится мягким и податливым, пока звенящая волна блаженства не захлестнула их обоих.

Утомленные, обессиленные, они лежали молча, улыбаясь друг другу в темноте и обмениваясь поцелуями.

— Мы всегда будем счастливы, Тристан? — спросила Изобел чуть позже, не размыкая объятий.

— Да, всегда.

Он об этом позаботится. Изобел будет любить его так же сильно, как братьев, и даже сильнее.

— Я хотела бы тебе верить, но твоя семья…

— Изобел, я не смогу стать тем, кем мечтал, если в моей жизни не будет тебя.

— Но разве ты сможешь достигнуть своей мечты, если не будешь верен семье?

Тристан крепче прижал к себе Изобел и вдохнул запах ее волос. Он действительно предал свою семью, полюбив дочь врага, как когда-то сэр Тристан предал своего короля, полюбив прекрасную Изольду. Неужели и их с Изобел ждет такая же трагическая судьба? Нет, он этого не допустит. Надежда всегда остается.

— Я же говорил тебе, любимая, что моя семья готова забыть вражду. Черт возьми, в конце концов, это не ты убила графа Аргайлла.

Изобел застонала, словно от боли. Тристан нежно обнял ее, проклиная себя за несдержанность. Ему следовало проявить терпение, обуздать свою страсть.

— Тристан, я…

Стук в дверь заставил Изобел испуганно замереть. Кровь отлила от ее лица.

— Тристан, это Камерон. Сестра с вами?

Вырвавшись из рук горца, Изобел вскочила с кровати.

— Скажи ему, что ты меня не видел! — прошептала она, поспешно натягивая платье.

— Да, она здесь, — отозвался Тристан и подмигнул в ответ на разъяренный взгляд Изобел. — Подожди минуту, я сейчас открою.

Изобел в ужасе округлила глаза.

— Не могу же я открыть дверь в таком виде, — пояснил Тристан.

Он развел руками, демонстрируя свою наготу, и проказливо ухмыльнулся, когда Изобел покраснела как вишня. Натянув бриджи и сапоги, он с сожалением посмотрел на Изобел, успевшую надеть платье.

— Входи, Камерон, — произнес он, отворяя дверь.

— Где Тамас? — обеспокоенно спросила Изобел, когда брат вошел один.

Камерон не ответил. Он хмуро разглядывал смятое платье сестры, надетое поверх рубашки Тристана.

— Тамас внизу, вместе с Энни, — пробурчал он, отвернувшись, чтобы не встречаться глазами с Изобел и не видеть ее пылающего лица. — Мы… мы хотели кое-что вам сообщить.

— Мы тоже, — вмешался Тристан, желая спасти сгоравшую от стыда девушку. — Я попросил Изобел стать моей женой, и она согласилась.

Лицо Камерона осталось угрюмым. Подняв голову, он снова окинул взглядом смятый наряд сестры. «Проклятие, как мне объяснить ему, почему я не смог ждать?» — мысленно упрекнул себя Тристан.

— Мы найдем священника как можно скорее.

Кам наконец улыбнулся и коротко обнял горца.

— Эта новость мне нравится.

Похлопав Тристана по плечу, Кам подошел к сестре и заключил ее в объятия. Изобел молча приняла его поздравления. Бледная, трепещущая как натянутая струна, она едва стояла на негнущихся ногах.

— У меня тоже есть для вас хорошее известие, — объявил Камерон улыбаясь. — Я попросил Энни выйти за меня замуж, и она ответила согласием.

Тревога Изобел мгновенно сменилась восторгом. Забросав брата множеством вопросов, она усадила его на кровать, чтобы обсудить планы свадебного торжества.

— Давайте отпразднуем наши две помолвки, заказав лучшее вино в этом трактире, — предложил Кам, вставая.

Тристан весело рассмеялся:

— Найти в этой дыре хорошее вино можно, разве что изготовив его самим.

— Пойдемте. — Кам нетерпеливо махнул рукой в сторону двери. — Энни с Тамасом ждут нас. Выпьем за наше счастливое будущее.

Отыскав свой плед в одном из мешков, Тристан перекинул его через плечо и небрежно завязал на талии. Все трое вышли из комнаты.

Энни Кеннеди, прелестная девушка с ярко-зелеными глазами и улыбчивым ртом, щебетала не умолкая. Вопросы сыпались из нее, как горох из дырявого мешка. Чем больше вина она пила, тем оживленнее трещала. Тристан с Камероном обменивались улыбками, слушая ее болтовню.

Изобел, казалось, с удовольствием принимала участие в беседе, но постоянно беспокойно ерзала на стуле, то и дело меняя позу. Она густо краснела всякий раз, когда Энни спрашивала, не болит ли у нее что-нибудь.

Тристан улыбнулся, поднося ко рту кубок, но, сделав глоток, недовольно скривился: как он и подозревал, вино оказалось слишком кислымю.

— Вы не любите спиртное, мистер Макгрегор? — спросила Энни, заметив его гримасу.

— Не особенно. Я не раз видел, как оно заставляет людей совершать глупости.

— О, расскажите! — оживилась Энни. — Какие глупости?

— Видит Бог, я не могу оскорбить ваш слух такими гадкими историями.

Энни захихикала без тени смущения:

— Кстати, о гадких историях. Что, как вы думаете, скажет Эндрю, когда узнает о вашей помолвке с Изобел?

— Может, он вызовет Тристана на дуэль? — с готовностью предположил Тамас.

Впервые за весь вечер в глазах его вспыхнула искорка интереса.

— Я никогда не клялась в любви твоему брату, — возразила Изобел.

Тристан перевел взгляд на невесту. Ему вдруг пришло в голову, что Изобел и ему не признавалась в любви. Обеспокоенно нахмурившись, он поставил на стол кубок с вином.