Элизабет Стюарт - Великодушные враги (Право на измену)

— Все, что хотите! — пылко воскликнул юный король.

— Никто не должен знать, что я замешан в побеге.

— Что?

— Никто не должен знать. Даже Ее Величество королева. Сейчас она уверена, что обязана этим своим французским друзьям, а они с великой охотой готовы присвоить себе чужие лавры.

— Я этого не допущу!

— У меня есть друзья и родственники по обе стороны границы, — тихо объяснил Александр. — Они могут пострадать, если всем станет известно о моем участии в этом деле. Поэтому я прошу как о привилегии, чтобы никто не знал о моем участии в деле. Это мое единственное желание, Ваше Величество.

— Но вы не понимаете! О вас говорят…

— Я знаю, что обо мне говорят, но это не важно, — прервал его Александр. — Поверьте мне, это не имеет ровным счетом никакого значения. Теперь уже нет.

Яков насупился.

— Ну хорошо, Хэпберн. Я вас не выдам, если вам так хочется. Но я требую, чтобы вы присоединились ко мне, как только я попаду в Стерлинг. — Сердитое выражение на его лице смягчилось. — Вы не смеете ослушаться королевской воли, милорд.

Александр отсалютовал ему клинком. К ним уже приближался Джордж Дуглас. Урок закончился.

— Вы делаете успехи, Ваше Величество, — с улыбкой заметил Александр и низко поклонился. — Продолжим завтра.

Нахмурившись, Джонет сосредоточенно разглядывала пятно на платье и пыталась безуспешно стереть его носовым платком. При побеге из Стептона ей пришлось взять всего три самых простеньких платьица, увязав их в простыню вместе с другими, самыми необходимыми вещами.

Ставшая уже привычной нехватка одежды превратилась для нее в источник постоянного раздражения. Прекрасно понимая, что из всех ее бед эта самая малая, Джонет все же частенько с тоской вспоминала, как когда-то у нее был богатый выбор нарядов и драгоценностей. В то время она могла свободно пойти куда захочется или, к примеру, покататься верхом… Невероятно, что все это казалось ей важным.

Вечность тому назад у нее была обычная жизнь — здоровая, надежная, полная веселья и смеха, любви, участия и нежной заботы со стороны Роберта Максвелла, владельца замка Берил.

При мысли о дяде в груди у нее проснулась уже знакомая боль. Если только не произойдет какое-нибудь чудо, завтра он будет казнен. Мэрдок Дуглас одержит победу.

Глаза девушки потемнели от боли и гнева. Никогда она не простит этого человека! Она найдет способ ему отплатить, даже если ей придется посвятить этому остаток своей жизни. Джонет попыталась справиться с болью, подавить ее усилием воли. Станет ли ей легче с течением времени? Должно стать, твердила она себе, время лечит все раны, иначе никто не смог бы пережить таких страданий.

Она вновь нахмурилась, вспомнив об Александре. Точно так же и он думает о Роберте. Только теперь, пережив подобный кошмар, она смогла его понять. Какие удивительные и сложные отношения связывают их троих! И что всего удивительнее — она продолжала любить обоих и ни одного из них не могла винить.

Джонет встала и, подойдя к окну, выглянула наружу. Александр не ночевал на постоялом дворе. Предполагалось, что он останется в замке с Дугласами. Больше он ей ничего не сказал. Только дал понять, что в Англию она не вернется.

Эта мысль вызвала у Джонет мимолетную улыбку. Никакой Англии, никакого Лайла Барроу… и никакой Дианы Хэмптон. Александр хочет, чтобы она осталась в Шотландии. И ничто на свете, даже ненависть к Дугласам и страх перед ними, не могло омрачить ее радость по этому поводу.

Она еще дальше выглянула из окна, вдруг услышав разносившийся по всему городу громкий и беспорядочный перезвон церковных колоколов. Внизу на улице творилось что-то невообразимое: двери то и дело хлопали, люди с криком бежали куда-то. Джонет ничего не могла понять.

С первого этажа постоялого двора тоже стали доноситься крики. В коридоре послышалась беготня, на лестнице раздавались взрывы хохота. Джонет подошла к двери и осторожно выглянула наружу. Она успокаивала себя тем, что, если бы случилось нечто ужасное, вроде объявления войны или наступления войск Генриха, веселья бы не было.

Опасливо озираясь, она вышла в коридор. До сих пор ей случалось покидать комнату всего несколько раз и всегда в сопровождении Александра или кого-то из его людей. Но сейчас и спросить-то было не у кого: кроме нее, наверху больше никого не было. Зато доносившиеся снизу крики и раскаты хохота становились все громче.

Джонет направилась к лестнице. Внизу раздалось пение. Обеденный зал трактира гудел, как потревоженный улей, а ведь было еще утро. Она услышала возгласы:

— Да здравствует король!

— За короля! Благослови его Бог!

— За нашего Джейми! Пусть правит нами с миром!

— Верно! И пусть отправит Дугласов прямо в пекло!

— Вот-вот! Им там самое место!

Она дошла до нижней ступеньки. Люди носились взад-вперед по залу, крича и горланя песни, передавая друг другу кружки эля. Джонет огляделась в поисках хоть одного знакомого лица, но никого из людей Александра в комнате не было.

Рядом с лестницей стояла почтенного вида женщина. Джонет коснулась ее плеча.

— Что случилось? — спросила она. — Вы можете мне объяснить, что произошло?

Женщина от души обняла Джонет. От нее слегка пахло пивом и луком.

— Король, дорогуша! — закричала она. — Король вступил в свои права! Наконец-то! Удрал прямо из-под носа у Дугласов и объявился в Стерлинге. Целехонький, благослови его Господь!

Она закружила Джонет в танце, вытащив ее следом за собой на середину комнаты. Джонет с благодарностью приняла из чьих-то рук кружку эля. Все вокруг толковали о том, что народ толпами валит к замку Стерлинг.

В царившем вокруг гвалте и неразберихе до Джонет не сразу дошел истинный смысл происходящего. И вдруг она ахнула. Если король Яков сбросил владычество Дугласов, значит, Роберт будет жить! Бог сотворил чудо. Еще день, и было бы уже поздно. Но теперь он останется в живых!

Она поднесла кружку к губам и отпила сразу чуть не половину, чтобы не дать воли слезам. А потом подхватила песню и пустилась в пляс, радуясь вместе со всеми. Яков Стюарт наконец-то вступил в свои королевские права. И тем самым вернул ей ее жизнь, вернул Роберта… все, о чем она мечтала!

Джонет танцевала с ремесленниками, торговцами, приехавшими в город фермерами. Вдруг чья-то грубая рука подхватила ее и увлекла прочь от толпы. Перед нею предстала бородатая физиономия забулдыги, уже, впрочем, хорошо ей знакомая, принадлежавшая славному малому по имени Джим Стоун.

Он мотнул головой в сторону лестницы.

— Вас там дожидаются, госпожа.

Джонет взлетела по ступеням как на крыльях. Это Александр. Наверное, он прошел наверх, пока она танцевала. Интересно, замешан ли он в том, что произошло?