Виктория Холт - Дьявол на коне

- Не удивлюсь, если он похож на Джеймса Уэддера.

- Именно так. Я решила, что лучше всего - играть как можно ближе к правде. В конце концов, Джеймс ведь отец ребенка, и я внезапно потеряла его - только по другой причине.

- Совершенно по другой причине, - язвительно заметила я.

Но меня радовало, что Марго оправляется от первого потрясения. Она повеселела и стала получать наслаждение от своего положения, что было бы нелегко понять, если не знать темперамент Марго.

У нее была одна особенность, очень помогавшая ей. Марго могла полностью жить в настоящем, независимо от того, как угрожающе выглядело будущее. Сознаюсь, временами она заражала меня своим энтузиазмом, и происходящее начинало казаться веселым приключением, а не серьезным испытанием, каковым оно являлось на самом деле.

Погода стояла великолепная. Весь июнь мы наслаждались безоблачным небом. Сидели под платаном и болтали за шитьем. Нам доставляло большое наслаждение шитье приданого для малыша, хотя, вынуждена признать, мы обе не очень-то ловко обращались с иголкой, и Марго частенько надоедал какой-нибудь предмет одежды до того, как она успевала его закончить. Как оказалось, Эмилия великолепно шила, и она не раз приходила на помощь, дошивая какую-либо вещицу, украшая ее тончайшей «елочкой», в которой ей не было равных. Она забирала недошитую вещь, и затем мы находили ее законченной в одной из своих комнат. Когда мы принимались благодарить Эмилию, та заметно смущалась. Я находила общение с ней очень трудным.

- Все дело в том, что Жанна гораздо привлекательнее, - говорила мне Марго. - Бедняжку Эмилию трудно назвать красавицей, не так ли?

- Она отличная мастерица.

- Возможно, но поможет ли ей это обрести мужа? Жанна обирается со временем выйти замуж за Гастона - садовника. Она рассказывала мне об этом. Госпожа Гремон обещала им один из флигелей, который они смогут превратить в свой дом. Пастон - мастер на все руки.

И вновь я повторила свое предостережение:

- Тебе не кажется, что ты слишком много болтаешь с Жанной?

- А почему бы мне не болтать с ней? Так быстрее летит время.

- Мадам Гремон будет жаловаться, что Жанна болтает с тобой вместо того, чтобы работать.

- Мне кажется, мадам Гремон озабочена лишь тем, чтобы нам было уютно.

- Интересно, почему нас направили к ней?

- Это устроил мой отец.

- Ты думаешь, она… была… его подругой?

Марго пожала плечами.

- Возможно. У него много друзей.

У меня вошло в привычку просыпаться с рассветом и поднимать шторы, которыми завешивались все окна, так как солнце палило немилосердно. Я смотрела на сад, на нежные лужайки, плетеные кресла под платанами, пруд, в котором купались птицы. Это была картина полного покоя.

Первые недели мы частенько выходили гулять в город, делая заодно необходимые покупки. Вскоре нас уже все знали как мадам Ле-Брен, юную вдову, пережившую ужасную трагедию, так как она потеряла мужа, который никогда не увидит своего ребенка, и ее кузину-англичанку. Я знала, что о нас судачат, порой люди едва могли дождаться нашего ухода из магазина, чтобы начать разговор о нас. Разумеется, наш приезд явился событием в тишине Пти-Монтли, и временами я сомневалась, мудро ли поступил граф, отправив нас сюда. В крупном городе мы могли бы затеряться, здесь же находились в центре внимания.

Иногда мы делали покупки для госпожи Гремон, и мне доставляло удовольствие покупать горячие караваи, только что вынутые из раскаленной печи в стене. Пекарь вытаскивал их ухватом с длинной ручкой и предлагал нам выбрать наиболее приглянувшийся каравай. Недопеченные, пропеченные, с румяной коркой - выбирайте на любой вкус. И каким восхитительным был этот хлеб!

Затем мы направлялись на ярмарку, устраивавшуюся по средам. В эти дни из окрестных сел съезжались крестьяне, привозя на ослах продукты, которые они раскладывали на рыночной площади. Домохозяйки Пти-Монтли отчаянно торговались с ними, и мне нравилось слушать эту перебранку. Мы так полюбили бывать на ярмарке, что упросили госпожу Гремон разрешить нам делать покупки и для нее. Иногда с нами отправлялась Жанна или Эмилия, так как госпожа Гремон говорила, что крестьяне, увидев печальную вдову и ее кузину-англичанку, поднимают цены.

К концу июня нам обеим уже казалось, что мы живем в Пти-Монтли много месяцев. Моя жизнь изменилась столь круто, что временами я удивлялась необычности происходящего. Всего лишь год назад была жива моя мать, я даже не предполагала, что мне предстоит когда-либо заниматься чем-нибудь еще, кроме как преподаванием в школе, к чему готовила меня мама.

Каждый день был похож на предыдущий, а ничто не делает течение времени таким незаметным, как безмятежное приятное постоянство.

«Интересное положение» Марго стало заметным. Мы приготовили ей свободные просторные платья, и она смеялась над своим отражением в зеркале.

- Ну кто бы мог подумать, что я буду выглядеть вот так!

- Ну кто бы мог подумать, что ты доведешь себя до этого, - возражала я.

- Положитесь на пристойную чопорную кузину-англичанку, и она не преминет напомнить вам об этом. О, Минель, я правда люблю тебя, ты знаешь это. Мне нравится твоя строгость… ты всегда спускаешь меня на землю, когда это требуется. На меня это не оказывает ни малейшего влияния, но мне нравится.

- Марго, - укоризненно заметила я, - порой мне кажется, что тебе следует быть серьезнее.

У нее внезапно исказилось лицо.

- Нет, пожалуйста, не проси меня об этом. Все дело в ребенке, Минель. Теперь, когда он шевелится, мне кажется, что он уже существует. Живет.

- Он существует. Он живет. И уже давно.

- Знаю. Но теперь это уже человек. Что произойдет с ним после того, как он родится?

- Твой отец тебе объяснил. Его отдадут. У него будет приемная мать.

- И я никогда больше его не увижу.

- Тебе известно, что именно так все и было задумано.

- Это казалось таким простым решением, но позднее… Знаешь, Минель, я начинаю хотеть этого ребенка… любить его…

- Тебе придется собрать все свое мужество, Марго.

- Знаю.

Больше она ничего не сказала, но задумалась. Моя легкомысленная малышка Марго начинала осознавать, что скоро станет матерью. Меня это отчасти тревожило, я предпочла бы, чтобы Марго и дальше вела себя легкомысленно и непоследовательно, ибо она будет очень несчастна, если станет горевать по поводу своего ребенка.

Однажды произошел весьма неприятный случай, нарушивший мирное течение дня. Марго уже редко сопровождала меня, так как сильно располнела и стала гулять преимущественно в саду. Я купила лент, чтобы украсить одежду для малыша, и, когда вышла из магазина, мимо прогрохотала карета. Это был роскошный экипаж, запряженный парой великолепных белых лошадей. На запятках стоял юноша в сверкающей ливрее цвета оперения павлина, отделанной золотистыми галунами.