Джоанна Линдсей - Буря страсти

— И ты считаешь, что мне это небезразлично?

— Должно быть! Я не ветреная! — сказала она скорее для себя, чем для него. — Лукас сделал меня своей, пусть незаконно, но своей. Мне нужен только один мужчина.

— Я пришел сюда, чтобы выяснить это.

— Неужели я должна умолять, чтобы ты оставил меня в покое?

— А ты будешь? — тихо спросил он.

— Да.

Теперь он торжествовал. Она видела это. Конечно, он хотел унизить ее. Никогда в жизни Шерис не встречала более отвратительного человека. Она заплакала.

— Это обязательно? — грубо бросил Слэйд. Он усадил ее и отошел. Шерис не могла поверить. Неужели она действительно нашла способ удержать его? Она заплакала еще сильнее.

— Прекрати, женщина! — потребовал он.

— Ты оставишь меня в покое?

— Да!

— Клянешься? — настойчиво спросила она в перерыве между рыданиями. — Ты больше не прикоснешься ко мне?

— Клянусь, черт побери!

Шерис притихла. Она услышала все, что ей было нужно. Она выпрямилась и отправилась на кухню за полотенцем, чтобы вытереть лицо. Когда она оглянулась, Слэйд хмуро смотрел на нее.

— Знаешь, красотка, если бы я подумал хоть секунду, то…

— Ты поклялся, Слэйд, — поспешно напомнила она.

Он схватил свою шляпу и направился к двери, затем остановился и посмотрел на горы.

— Жаль, что вы с Лукасом такие разные, Слэйд, — невольно сказала она. — Тогда я бы не… — Она замолчала, сама удивляясь, что завела этот разговор. Неужели нельзя было оставить все, как есть?

Он, не поворачиваясь к ней, рассмеялся:

— Что? Тогда ты могла бы примириться с тем, что хочешь нас обоих?

Она не осмелилась ответить, но почувствовала желание отомстить за то, что он заставил ее испытать.

— Видишь ли, в Лукасе есть немного от тебя. Я поняла это. Но в тебе нет ничего от него. Уходи, Слэйд. Оставь нас в покое.

Когда во второй половине дня Лукас и Билли вернулись домой, Шерис сидела за кухонным столом. Перед ней стоял кувшин с каким-то неведомым ей варевом. Она сходила к Уиллоу и попросила что-нибудь для успокоения нервов, и Уиллоу дала ей кувшин, хотя и неохотно. Шерис было все равно, что пить, главное — выпив вторую чашку, она успокоилась.

Когда она заметила стоявшего в дверях Лукаса, первое, что ей бросилось в глаза, это проклятые мокасины, и сердце ее упало. Она подумала, что вернулся Слэйд. Но это был Лукас. Никакого сходства.

— Ты рано вернулся, — заметила она.

— По правде говоря, я опоздал, — ответил Лукас, и взгляд его упал на кувшин. — Эй, что это ты пьешь, никак мескаль?

Шерис улыбнулась.

— Не знаю, что это, но после нескольких глотков стало значительно лучше. А ты не опоздал. Мак еще не вернулся, хотя и пообещал не задерживаться.

Лукас нахмурился.

— С тобой все в порядке, Шерис? Его забота тронула ее.

— Да, конечно. А что со мной может случиться?

— Уиллоу сказала, что здесь был Слэйд.

— Да, твой дорогой братец нанес нам визит. Но знаешь, Лукас, наверное, я недооценивала Слайда. Не такой уж он скверный. Во всяком случае, он не изнасиловал и не убил меня.

Лукас разразился смехом.

— Ты пьяна!

— Нет!

Он обхватил ее за талию и оторвал от пола.

— Не такого приема я ждал, милая, — хрипло сказал он. — Я думал о тебе целый день. Но как мне быть, когда ты в таком состоянии? Я же не могу воспользоваться этим.

— В таком состоянии? — Она нахмурилась, затем поняла, о чем речь. — Ах это… — Она обвила руками его шею. — Что ж, сэр, если вы этого не сделаете, я никогда не прощу вас.

— Если не сделаю чего?

— Если ты не воспользуешься моим состоянием. Я настаиваю.

— Ну хорошо, придется покориться.

Когда он взвалил ее на плечо, Шерис взвизгнула. Лукас отнес ее к себе в спальню и бросил на постель.

Она приникла к нему. Как замечательно ощущать его близость и не испытывать вины за свои чувства! В ее крови разгоралось пламя.

— О, Лукас, я так хочу тебя. Лукас напрягся.

— Каждый раз после его приезда, не так ли? — спросил он, пристально глядя на нее.

— Нет, не упоминай его, — взмолилась она. — Я хочу только тебя.

Он долго всматривался в ее лицо, прежде чем ответить:

— Да, надеюсь, что это правда. Он стал целовать ее, и она поняла, что все в порядке. Только он был в ее мыслях — жар его губ, тяжесть его тела. Но внезапно Лукас поднялся.

— Это всего лишь Мак, — сказала она, услышав стук копыт.

— Там не одна лошадь, Шерис.

— Целая компания? — Настроение ее упало. — Но если мы не выйдем, они уедут, не правда ли?

— Я оставил дверь открытой. — Не хочешь же ты сказать, что они могут просто взять и войти?

— Большинство людей так и поступают. Они оба посмотрели на приоткрытую дверь спальни. Лукас выругался и встал.

— Давай, — вздохнул он, — продолжай смотреть на меня так же, и я застрелю того, кто войдет, кто бы он ни был.

— Но я совсем не хочу, чтобы ты это сделал, — хихикнула она.

Отвернувшись, Шерис принялась поправлять одежду. Лукас вышел. Наконец она последовала за ним и замерла в удивлении, увидев Сэмюэла Ньюкомба. С ним были Мак и еще какой-то человек.

Мак протянул ей письмо.

— Надеюсь, ничего не случилось, мэм, — сказал он.. — Не думал, что так задержусь, но меня сбил с панталыку один старый глупец, которого я не видел двадцать лет. Мы предались воспоминаниям.

Шерис почти не слушала его. Внезапно ей стало смешно. Перед ней лежало то, чего она с таким нетерпением ждала, — письмо. Но мысли ее были только о Лукасе. В этом конверте ее спасение, но здесь — Лукас! Мысль о том, что она никогда больше не ощутит прикосновения его удивительных рук, вдохнувших жизнь в ее тело, повергла ее в панику.

— Простите меня, господа, мне необходимо удалиться на несколько минут. Я так давно ждала этого письма.

— Шерис!

Лукаса раздосадовала ее бестактность по отношению к гостям, но она не могла ждать.

— Я только на минуту, Лукас, — заверила она и ускользнула в свою комнату.

"Дорогая Рисси!

Ты представить себе не можешь, насколько трудно оказалось отправить тебе это письмо. Меня лишили свободы, и никого ко мне не пускают. Но миссис Этертон сжалилась и пообещала пропустить ко мне Труди, так что я смогу передать это письмо ей, а она его отправит. Я не осмелилась просить об этом никого из слуг, так как они все расскажут папе.

Рисси, все просто ужасно. Когда ты уехала, ярость отца обрушилась на меня, и мы с тобой даже предположить не могли, насколько его гнев будет велик. Он лишил меня всего. Я никуда не могу пойти и никого увидеть. Даже слугам запрещено разговаривать со мной. Мне ни разу не удалось повидать Джоуэла! Даже тогда, когда папа принимал его и мистера Паррингтона, чтобы рассказать им о твоей «болезни». Он говорил всем своим друзьям, что ты больна и свадьба на время откладывается. Но это было, когда он еще надеялся вернуть тебя. По прошествии времени ему пришлось сообщить отцу Джоуэла правду. Из-за этого его гнев стал еще ужаснее.