Джоанна Линдсей - Дикарь и простушка

— Ну, если ваши намерения именно таковы, уверена, что смогу наскрести необходимую сумму, — заверила Сабрина. — Сколько вы требуете?

— Она, кажись, нас за нос водит? Вы что, письма не получали?

— Письма? Разумеется, получила, но, к несчастью, разбила очки и не сумела прочесть. А что в нем было? Вы извещали, что задержали преступника, посмевшего ворваться в мой дом? Если это так, вас следует поблагодарить. Пожалуй, вы действительно заслуживаете награды. Вы эти деньги имеете в виду?

Мужчины, сбитые с толку, нерешительно переглянулись. Наконец один из них пришел в себя:

— Леди, отвечайте, «да» или «нет»? У вас есть при себе сорок фунтов?

Теперь понятно, почему они потребовали именно эту смехотворную сумму, — чтобы получить по десять фунтов на каждого.

— Да, собственно говоря…

— Просто «да» или «нет».

— Она сказала «да», — догадался первый мужчина. В ответ раздалось раздраженное рычание:

— Я слышал, но, кажись, все не так просто.

— Она, видать, немного не того, — раздалось сзади. — И не пытайся докумекать, о чем она толкует.

— Главное, убедиться, что деньги у нее. У Сабрины молниеносно выхватили ридикюль, что заставило ее негодующе воскликнуть:

— Но послушайте!..

— Он пустой, — поразился наглец. — Зачем, спрашивается, носить пустую сумку?!

— Сколько раз твердил: и не пробуй допетрить, что творится в головах у этих богачей. Все они малость спятившие.

— Где деньги, леди?! — рявкнул тот, что стоял сбоку.

— В кармане, разумеется. Только последняя дура носит деньги в сумочке, которую легко вырвать, как только что сделали вы!

Они снова уставились друг на друга, только на этот раз по-настоящему обозленные. Поэтому Сабрина ничуть не поразилась, когда ее схватили за локоть и повели наверх. Очевидно, зря она притворялась дурочкой. Им это, кажется, не слишком понравилось. Но услышав, что ее собираются держать в заточении, Сабрина решила проверить, насколько далеко зайдут эти люди. Результаты оказались неутешительными, поэтому теперь требовалось найти способ выбраться отсюда, тем более что, если она в самое ближайшее время не покажется на крыльце, тетушки захотят узнать, в чем дело, и их тоже схватят. Но кто тогда внесет выкуп за них? Разумеется, не единственный дальний родственник, получивший титул прадеда и отказавшийся признавать их родней.

Влетев в спальню и услышав стук захлопнувшейся двери, Сабрина наконец поняла, что получила желанное уединение, необходимое ей для размышлений, но не тут-то было! Она оказалась там не одна. Рядом та самая Мейвис Ньюболт, которую разыскивало столько людей!

В комнате было темно, но Сабрина поняла, что не одна здесь, по слабому голосу, донесшемуся откуда-то из центра спальни.

— Что вам еще нужно? — прозвучал вопрос.

— Это я, Сабрина, — объяснила девушка, сразу догадавшись, кто к ней обращается. — Разве ты меня не ожидала?

— О, еще бы! Конечно! Но почему ты так долго не шла? Я дала им письмо и велела отправить еще на прошлой неделе.

— Оно пришло только вчера.

— Безмозглые болваны! — презрительно бросила Мейвис. — Следовало бы догадаться, что они не поймут, как все сделать! Но не важно, главное — ты здесь. Выразить не могу, как я тебе благодарна!

— О, это такие пустяки, — отозвалась Сабрина. — Просто немного странно, что ты обратилась именно ко мне. Я сначала думала, что это розыгрыш.

— Если бы! — едва не заплакала Мейвис. — Мне так жаль, что я впутала тебя во все это. Просто не могла придумать, кого позвать на помощь. Родители далеко и к тому же думают, что я все еще в Саммерс-Глейд. Не хотелось их волновать. Они и так расстроятся, узнав, что я сразу же не поехала домой! А потом случилось это.

Сабрина решила пока не упоминать, что чета Ньюболт уже знает об исчезновении дочери. Сначала нужно удостовериться, что Мейвис не причинили зла, но для этого необходимо ее увидеть.

— Здесь нет ни лампы, ни свечи? Как-то странно разговаривать в полной темноте.

— Есть, и не одна, только масло в них выгорело, а нового не принесли, должно быть, не потрудились поискать. Ленивые скоты! — с горечью бросила Мейвис.

Однако мгновение спустя комнату залило лунным светом: это Мейвис раздвинула гардины. Но после абсолютного мрака, в котором находились девушки, это тусклое свечение показалось ярким, как лучи полуденного солнца.

— Так лучше? — спросила Мейвис, садясь на кровать.

— Гораздо, — кивнула Сабрина и, устроившись рядом, присмотрелась к соседке.

Мейвис выглядела не так плохо, если не считать растрепанных волос и помятого платья, в котором она была, когда покидала Саммерс-Глейд. Очевидно, она спала в одежде и ни разу не расстелила постель, хотя под одеялом ей было бы теплее. Правда, комната еще не выстыла: скорее всего камин разжигали не так давно, но дрова уже успели прогореть. В изножье кровати лежала ротонда, которой, вероятно, накрывалась Мейвис.

— А вас кормили? — участливо поинтересовалась Сабрина. — С вами хорошо обращались?

— Кормили, но в основном хлебом. Вряд ли они сами пекли его — значит, воровали. В доме было совсем мало припасов, с ними в два счета расправились. А что до обращения… скажем так: меня заперли здесь и по большей части оставляли в одиночестве.

— Но что произошло? — допытывалась Сабрина. — Это ваш дом?

— Нет, моего кузена Джона. Мы приехали из Саммерс-Глейд поздно ночью. Тут все было перевернуто вверх дном, поэтому Джон и заподозрил, что в дом кто-то вломился. Правда, мы не ожидали увидеть грабителей, мирно спящих наверху. Они удивились не меньше нас. Я поняла, что они посчитали дом необитаемым и решили с удобствами провести тут зиму. Жалкие бродяги, шваль, отребье!

Сабрина согласно кивнула.

— Значит, у вас не было времени позвать констебля?

— Не то что позвать, даже сообразить, что делать, и то не успели. Вы, конечно, правы, нужно было в первую очередь бежать за помощью. Но Джон так взбесился, что голову потерял. Его можно понять: мало того что кто-то ворвался в его дом, так еще и расположился здесь, как у себя! Мой бедный кузен просто рвал и метал. Но зря он попытался выкинуть из дома сразу четверых.

— Четверых?!

— Да, окажись он даже чертовым «коринфянином» [3], все равно силы были неравными. Но негодяи ринулись к дверям, пытаясь сбежать. И все обошлось бы, не погонись Джон за ними. А когда он попытался сбить одного с ног, остальные вступились за товарища, и кузен оказался на земле.

— Он сильно пострадал?

— Не столько он, сколько его гордость. Однако быстрая победа придала им смелости. Они бросили его в подвал, а меня заперли здесь. Через несколько часов у них созрела мысль о выкупе, и мне приказали написать письмо. Сорок фунтов! Несчастные сорок фунтов! Представляете?! — негодующе воскликнула девушка. — У моих родителей…