Джоанна Линдсей - Это дикое сердце

Это имя было знакомо Кортни. Она помнила его по той газетной статье, где видела на фотографии отца. Флетчер Стратон владел ранчо, а его люди поймали угонщика скота и привезли его в Уэйко на суд.

Чандос спешился и обошел ее лошадь.

— Почему мы остановились? — спросила Кортни. — Ты же не собираешься устраивать здесь привал, раз уж отсюда до Уэйко рукой подать?

— До города добрых четыре мили. Он обхватил ее за талию и снял с лошади. С тех пор, как они уехали из Аламеды, он не делал этого, да и вообще не подходил к ней близко.

Как только ноги ее коснулись земли, Кортни сразу же убрала руки с его плеч. Но его руки остались у нее на талии.

— Разве мы не можем поехать в Уэйко? — осторожно спросила она.

— Я не собираюсь устраивать здесь привал, Кошачьи Глазки, — ласково ответил он. — Просто я хочу попрощаться.

Кортни ошеломленно застыла:

— Ты… ты не проводишь меня в Уэйко?

— Я и не собирался этого делать. В городе есть люди, с которыми я не хочу встречаться. И все же я не могу бросить тебя в Уэйко на произвол судьбы.

Мне надо знать, что ты с кем-то, кому я могу доверять. На ранчо «Бар М» есть одна леди, мы с ней друзья, на нее можно положиться.

— Ты оставляешь меня с еще одной своей любовницей ? — изумленно вскричала она.

— Нет, черт возьми! Маргарет Роули — домоправительница Стратона, английская леди, сердечная, добрая женщина.

— Маленькая старушка? — язвительно спросила Кортни.

Чандос не обратил внимания на ее колкость.

— Не советую тебе называть ее так. Однажды, когда я сделал это, она надавала мне оплеух.

У Кортни засосало под ложечкой, и противный комок опять начал подкатывать к горлу. Значит, он бросает ее! Вот так просто — возьмет и уйдет из ее жизни! А она-то надеялась, будто что-то значит для него!

— Не смотри на меня так. Кошачьи Глазки! Чандос отвернулся. Кортни изумленно наблюдала, как он раскладывает костер, сердито ломая ветки и бросая их в кучу. Вскоре костер разгорелся, и пламя осветило его мрачное лицо.

— Мне надо попасть в Сан-Антонио, пока еще не поздно! — решительно сказал он. — У меня нет времени устраивать тебя в городе.

— Тебе и незачем меня устраивать. Мой отец врач. Если он там, его нетрудно будет найти.

— Если он там. — Костер выбрасывал в воздух снопы искр. — А если его там нет, у тебя здесь будет хоть кто-то, кто поможет тебе решить, что делать дальше. Маргарет Роули — хорошая женщина, и она знает всех в Уэйко. Если твой отец там, ей это известно. Так что ты уже сегодня вечером все узнаешь, — ласково проговорил Чандос.

— Я узнаю? А ты? Неужели ты даже не подождешь, пока это выяснится?

— Нет.

Глаза Кортни округлились.

— Ты даже не отвезешь меня на ранчо?

— Я не могу. Там есть люди, с которыми я не хочу встречаться. Но я подожду здесь, пока ты доедешь. Мне надо убедиться, что с тобой все в порядке.

Когда Чандос взглянул на нее, сердце его сжалось от боли, тревоги и смятения. Глаза Кортни блестели: она отчаянно боролась со слезами.

— Черт возьми! — воскликнул он. — Неужели ты думаешь, что мне хочется оставлять тебя здесь? Да я поклялся, что никогда близко не подойду к этому ранчо!

Кортни отвернулась, чтобы смахнуть слезы.

— Почему, Чандос? — глухо спросила она. — Если тебе здесь не нравится, зачем ты привез меня сюда?

Он положил руки ей на плечи. Ощущение его близости было невыносимо, и слезы опять заструились по ее щекам.

— Мне не нравятся тамошние люди. Кошачьи Глазки, — все, кроме старой леди, — добавил он. — Я никак не могу понять, почему Маргарет Роули работает на этом ранчо. Если бы я знал в Этих местах кого-то еще, я бы не привез тебя сюда. Но только на нее я могу спокойно оставить тебя.

— Ты волнуешься из-за меня? Ну, это уж слишком! Твоя работа выполнена. Ты больше никогда меня не увидишь. О чем тебе волноваться?

Он повернул ее к себе:

— Не надо так со мной, женщина.

— С тобой? — крикнула она. — А со мной? Ты хоть подумал о том, что я чувствую? Он встряхнул ее за плечи:

— Чего ты от меня хочешь?

— Я…я…

Нет, она не скажет этого. Умолять она не будет. Пусть это расставание убьет ее, но она не попросит его остаться. И не скажет ему о своей любви. Если он способен так просто, бросить ее, значит, ему плевать на ее чувства.

Она оттолкнула его.

— Я ничего не хочу от тебя. И хватит обращаться со мной как с ребенком! Мне нужно было только одно — чтобы ты довез меня сюда, а уж устроюсь я как-нибудь сама. Господи, я не так беспомощна, как ты думаешь! И мне не нравится, когда меня передают с рук на руки незнакомым людям, и…

— Ты все сказала? — спросил он.

— Нет. Осталось еще отдать тебе долг, — сухо сказала Кортни. — Пойду принесу деньги.

Она попыталась пройти мимо него, но он поймал ее за руку:

— Мне не нужны твои чертовы деньги!

— Не говори глупости! Ты же из-за них согласился…

— Деньги здесь ни при чем. Я уже говорил тебе раньше, чтобы ты не пыталась меня разгадать, Кошачьи Глазки. Ты меня совсем не знаешь. И совсем ничего не знаешь сбоине, верно?

Нет, эти слова уже не пугали Кортни.

— Я догадалась, что ты не такой плохой, каким пытаешься казаться.

— Нет? — Его пальцы крепче сжали ее руку. — Может, рассказать тебе, зачем я еду в Сан-Антонио?

— Лучше не надо, — с опаской ответила она.

— Я еду туда, чтобы убить человека, — холодно и мрачно сообщил он. — И уж конечно, это убийство не имеет никакого отношения к закону. Я сам судил его, счел его виновным и приговорил к смерти. Есть только одна загвоздка: он арестован и скоро его повесят.

— Что же тебе не нравится?

— Он должен умереть от моей руки.

— Но если его арестовали… не станешь же ты сражаться с властями? — спросила она, задыхаясь.

Чандос кивнул:

— Я еще не придумал, как освободить его. Но мне необходимо попасть туда, пока его не повесили.

— Понимаю, Чандос, у тебя есть на это причины, но…

— Нет, черт возьми! — Он не хотел, чтобы она понимала его. Он должен настроить ее против себя, чтобы у него не возникло желания вернуться. — Что сделать, чтобы открыть тебе глаза? Я не тот, за кого ты меня принимаешь!

— Зачем ты так, Чандос? — вскричала Кортни. — Разве мало того, что ты уходишь и я никогда больше не увижу тебя? Так ты еще хочешь, чтобы я тебя возненавидела?

— Ты уже ненавидишь меня, — мрачно заметил он. — Ты просто еще не осознала этого.

Холодок пробежал по спине Кортни, когда он вынул нож из ножей на ремне.

— Ты хочешь убить меня? — спросила она, не веря своим глазам.

— Я не смог сделать этого четыре года назад, Кошачьи Глазки. Так почему ты думаешь, что смогу теперь?

— Что? О чем ты? Четыре года назад? Она не сводила глаз с ножа. Он провел лезвием по указательному пальцу правой руки.

— Что ты делаешь? — прошептала она.