Джоанна Линдсей - Когда любовь ждет

— Алан, куда ты намерен отправиться? Она спросила об этом из простого любопытства, но он принял ее слова как знак согласия.

— Леони, ты не будешь жалеть о своем решении. — Он улыбнулся и обнял ее. — Я клянусь сделать тебя счастливой!

— Алан! — Задыхаясь, она попыталась оттолкнуть его. — Я замужем.

Он крепко сжимал ее в объятиях.

— Это ошибка, которую можно будет скоро исправить.

Леони замерла.

— О чем ты?

— Твой муж каждый день рискует жизнью, — осторожно ответил Алан. — Даже сейчас он сражается против моих вассалов.

— Против вассалов твоего отца.

— Это одно и то же, — отрубил он. — Такой человек, воин, погибнет, и произойдет это скоро.

Внезапно осознав смысл его слов, Леони почувствовала себя дурно. Первую записку Алана доставили вскоре после того, как Рольф был ранен. Может быть, Алан тоже находился там? Может быть, именно он и пустил ту стрелу.

— Алан, — осторожно начала она, — ты меня неверно понял…

— Тихо! — прошипел он и весь напрягся. Она повернула голову туда, куда смотрел он, — в сторону Круела, и с ужасом увидела, что ее муж в полном одиночестве пробирался через лес.

— Леони, пусть твои воины не вмешиваются, произнес Алан нервно. — Мои люди легко с ним справятся.

— Что?

Ни на вырубке, ни в лесу вокруг нее не было ни души. Но когда Алан пронзительно свистнул, она поняла, что Рольфу угрожает опасность.

— Алан! Ты не должен нападать на Рольфа!

— Тише, Леони, — решительно отрезал Алан. — Это будет легко. — Через всю вырубку он крикнул:

— Оставайся на месте, д'Амбер. Ты потерял то, что было твоим.

Рольф уже увидел их — подобно любовникам, они стояли, обнявшись. Вот такой правды он и страшился. Он вернулся в Круел, чтобы рассказать Леони правду об ее отце, и там узнал, что она уехала в Першвик. Затем он нашел записку от Алана Монтиньи, небрежно оставленную на письменном столе. После поисков он нашел еще одну записку от Монтиньи. Двух посланий оказалось достаточно, чтобы доказать ее вину, и теперь перед его глазами было убийственное тому подтверждение.

— Отпусти ее, Монтиньи.

— Она уезжает со мной, — поддразнил его Алан. Леони пришла в ярость. Но события стали развиваться так стремительно, что уже не было возможности опровергать утверждение Алана.

Сопровождавшие Леони воины поскакали к ней и Монтиньи. Из-за ближних деревьев выскочили все семь сообщников Алана и набросились на Рольфа, который молниеносно выхватил меч из ножен.

По вырубке прокатился его боевой клич, от которого некоторые из нападавших замерли на месте, поэтому только четверо из них встретились с Рольфом лицом к лицу.

Леони призывала своих воинов, но было непонятно, зовет ли она их на помощь Рольфу. Алан, веривший в успех своего замысла, решил, что она обратит своих людей против Рольфа.

— Ничего не бойся, — успокаивал ее Алан, предвидя свое торжество, — он силен, но он всего лишь один.

— Глупец! — воскликнула Леони, и улыбка исчезла с лица Алана. — Я убью тебя, прежде чем ты убьешь его!

— Ты будешь благодарить меня…

Он замолчал, когда его сообщники повернулись и бросились назад в лес — их было пятеро, а двое, убитые, лежали на траве. Увидев, что происходит, Алан схватил Леони за руку и повлек туда, где стояли их лошади. Как оказалось, Рольф приехал не один, а всего лишь скакал впереди своих воинов, спеша как можно раньше найти Леони. Теперь к нему присоединились два рыцаря и полдюжины оруженосцев. Воины же Леони встали рядом с ней.

Рольф не двигался с места, а стоял в нескольких ярдах от Алана.

— Если ты уедешь с ним, Леони, я разыщу его и убью.

Алан тут же выпустил ее.

— Если ты так ему нужна, пусть он тебя берет, — с дрожью в голосе произнес он и вскочил на своего коня, оглядываясь на Рольфа — он опасался, что тот остановит его.

— Он поверил в худшее, — сказала она Алану. — Ты должен сказать ему… Алан! Вернись!

Он поскакал в лес, в ту сторону, куда направились его люди. Леони еще раз позвала его, но Алан даже не оглянулся.

Она повернулась к мужу. Его глаза почернели от ярости, на лице застыло жестокое выражение; ведя лошадь под уздцы, он медленно направился к ней.

— Госпожа, должны ли мы сразиться с вашим мужем?

Она увидела, что воины из Першвика окружили ее кольцом. Что могла она сказать им? Как эта сцена выглядит в их глазах? Ей не хотелось оставаться одной с Рольфом, но, конечно, о схватке не могло быть и речи.

— Ответь им, госпожа, — приказал Рольф.

— Мой господин, позвольте объяснить вам, — начала Леони.

— Отвечай им!

Она вздохнула полной грудью.

— Мой господин, вы должны сказать им, что не причините мне вреда.

— Я скажу им лишь одно: никто не помешает мне быть с моей женой. Я убью любого, кто попробует это сделать. Если они хотят умереть, пусть сразятся со мной.

Она повернулась к своим стражам.

— Возвращайтесь в Першвик. Я по своей воле еду с мужем.

— Но, госпожа, — произнес самый молодой из них, с беспокойством поглядывая на Рольфа, — сэр Гиберт убьет нас, если… если с вами что-нибудь случится.

— Скажите ему только то, что вы проводили меня домой, в Круел. — Юноша не шелохнулся. — Я не хочу, чтобы Гиберт Фицалан бросился в Круел спасать меня, ты понял? Я своими руками сдеру с тебя кожу, если он узнает, что здесь произошло. А теперь ступай, — Воин по-прежнему не двинулся. Леони вздохнула. — Это мой муж. Я должна уехать с ним. Прошу тебя, не усложняй положение еще больше.

Она жестом попросила его помочь ей сесть в седло, и юноша неохотно повиновался. После этого, никого не дожидаясь, она покинула вырубку и направилась в сторону крепости Круел. Воинам Рольфа понадобилось немного времени, чтобы догнать ее.

Она ни разу не оглянулась, чтобы узнать, скачет ли за ней Рольф.

Следующая неделя прошла в вихре переживаний, и душа Леони металась от полной подавленности к бессильной ярости. Рольф действительно приехал вслед за ней в Круел и притащил ее наверх, в их комнату. Она ждала самого плохого, однако он только запер ее в комнате. Позже она узнала, что он напился до полной потери сознания.

На следующий день он выпустил ее, но ничто не изменилось. Когда она пыталась объяснить ему, зачем встретилась с Аланом, Рольф не желал ее слушать. Он не желал ее слушать, когда она твердила, что не могло быть и речи о том, чтобы она уехала с Аланом. Он не желал разговаривать с ней. Опасаясь его гнева, слуги сторонились Леони.

Хуже всего было то, что прогнали Уилду и Мэри, и Леони горевала. Ей вообще не с кем было поговорить.

Она надеялась, что, когда он уедет, ей будет легче справляться с напряжением. Но он не вернулся продолжать осаду Уорлинга. Он не выезжал из крепости даже ради того, чтобы поохотиться. Он оставался рядом с Леони, но в то же время на удалении от нее, будто не позволял себе быть с ней.