Джоанна Линдсей - Магия любви

— Вот почему нашему американскому брату вряд ли так повезет.

— Именно, — сказал Джеймс и задумался. — Может, девчонка обманула нас? Неужели ей нужен этот негодяй? Какой в этом смысл? Да еще призналась при нем!

— Понимаю, о чем ты. В наши дни женщины заставляли мужчин теряться в догадках.

— С каких это пор ты записался в резерв? — сухо осведомился Джеймс. — Женщины ни в чем не изменились, осел ты эдакий. Но это не объясняет поступка Эми, — Она не могла унаследовать эту смелость у Эдди. Не моргнув глазом стала нас запугивать, собираясь исполнить свои угрозы.

— Не важно, — ответил Джеймс, — ты думаешь, янки был искренен?

Энтони усмехнулся:

— Он искренне хотел тебя рассердить.

— Это ты хочешь меня рассердить.

— Тогда другого выхода нет. Придется ждать,

Оставшуюся часть вечера Уоррен играл в карты с Клинтоном и двумя англичанами. Он почти не вникал в суть игры и был непростительно рассеян, поэтому проиграл две сотни фунтов. Только подумать, он пришел сюда подыскать себе любовницу! Но как только приехала Эми, все его благие намерения рухнули. Она все еще танцевала с кем-то из дюжины поклонников, которые теперь примутся обивать пороги с визитами. На этом настояла его собственная сестра. Ему оставалось только надеяться, что один из них привлечет девушку настолько, что она оставит его, Уоррена, в покое.

— Опять то же самое, янки, — снова пожаловался партнер слева от Уоррена.

Уоррен посмотрел на свои карты и бросил их на стол.

— Прошу прощения, — сказал он, поднимаясь из-за стола, а затем обратился к брату:

— Я возвращаюсь в отель.

— Мудрое решение в твоем состоянии.

— Клинтон, только не начинай.

— И не собирался. Увидимся утром.

Утром перед отплытием они намеревались попрощаться с сестрой, которая все еще не вставала и не могла их проводить. Уоррен тоже собирался заглянуть, однако потом счел это необязательным. Поскольку он не уходит в море, а остается, он увидится с сестрой и позже. Как только она начнет вставать, он приедет и возьмет ее с ребенком на прогулку. Хорошо бы хоть немного побыть с ними наедине, чтобы ее домочадцы не мешали. А пока лучше держаться подальше от Беркли-сквер.

Уоррен прошел мимо бального зала к выходу, не пытаясь взглянуть на Эми с ее обожателями, и напрасно. Она поджидала его в холле, скрывшись за кадкой с огромным папоротником.

Уоррен заметил край голубого платья и кончик туфельки. Он хотел пройти мимо, но Эми выскочила из укрытия и загородила ему дорогу.

— Полагаю, ты взбешен? — сразу выпалила она. Она выглядела несколько смущенной, но это не смягчило Уоррена.

— Ты права, и лучше будет, если я больше тебя не увижу.

Этот холодный голос и резкий ответ словно придали ей сил. Неожиданно ее кобальтовые глаза снова засияли.

— Как грубо! Между прочим, я тобой тоже недовольна. Совсем не обязательно было рассказывать о нас с тобой.

— Не о нас, а о тебе.

— Это одно и то же, — ответила она с присущей ей жизнерадостностью. — Думаю, ты знаешь, что теперь мне не избежать бесконечных душеспасительных бесед.

— Вот и прекрасно. Может, им в отличие от меня удастся тебя образумить.

— Они будут толковать только о том, что ты неподходящая пара, но это мне известно.

— Зачем же ты упорствуешь?

— Здравый смысл не имеет никакого отношения к чувствам, которые вызываешь у меня ты.

— Боже, только не начинай сначала. — Он отодвинул ее в сторону, но она быстро преградила ему путь к выходу.

— Я еще не все сказала, Уоррен.

— А я — все.

— — Ты понимаешь, что дал им оружие в руки? Они отговорят отца, и он не даст нам согласия.

— О, ты имеешь в виду, что из сегодняшнего вечера получится что-нибудь путное? — ответил он.

— Не надейся. Просто тогда нам придется бежать.

— Эми, скажи, ты теперь уже больше не боишься, что тебя отошлют в деревню? Я полагал, это было твоей основной заботой.

Наконец-то самоуверенности у нее поубавилось.

— Пока это еще возможно. Но ты не беспокойся. Я вернусь.

— И тебя вновь сошлют?

— Может быть, но я все равно вернусь.

— Надеюсь, к третьему разу я уйду в море. Она с неодобрением покачала головой:

— Ты изо всех сил пытаешься рассердить меня, и тебе это удается. Но на твое счастье, у меня не остается ни капли зла на тебя.

— Чего нельзя сказать обо мне.

— У тебя еще все впереди. Уоррен тяжело вздохнул:

— Ты все время нарушаешь правила! Ты должна не поощрять меня, а отбиваться.

— Покажи, где это написано.

— Ты прекрасно знаешь, что у тебя ни стыда, ни совести.

— Да, но я только с тобой так себя веду. Разве я тебе не говорила?

— Да, говорила. — Но Уоррен все еще ей не верил. А если она не беременна… — Ты просто надеешься заманить меня в ловушку, подарить чужого ребенка. Вот почему ты так настойчиво добираешься до моей постели.

Вот это наступление!

— Почему ты не веришь моим словам? Разве ты первый раз слышишь, как ты красив и какое желание вызываешь? Почему бы мне не хотеть тебя ради тебя?

— Уверен, что не вызываю никакого желания. Он воспитывал это в себе годами и теперь уже не сомневался.

— Не беспокойся, я все улажу. Находиться с тобой рядом будет очень приятно, ты станешь очарователен, как Дрю, и спокоен, как Томас. Просто надо обуздать твой темперамент. И все. С тобой будет приятно иметь дело, и я жду не дождусь, чтобы мы поженились.

Уоррена подкупила ее рассудительность. Он еле освободился от чувства, что она и на самом деле знает какие-то магические слова, которые могут переделать его жизнь и сотворить чудо.

— Откуда такая уверенность, Эми?

— Если бы ты, как и я, мог видеть в людях хорошее, ты бы не сомневался.

Она отступила, пропуская его. Уоррен отказался от попыток оставить за собой последнее слово. Все равно она никогда ему не позволяла этого. Не успел он сделать и нескольких шагов, как она снова заговорила:

— Я приехала сегодня только потому, что хотела встретиться с тобой на балу. Не прячься от меня, приезжай, теперь ты один в номере, и я могу приехать сама.

Уоррен похолодел. Эми рядом с ним, и постель в двух шагах? Завтра же утром он поменяет гостиницу.

— Мы можем отправляться домой, дядя Джеймс, — сказала Эми, подходя к столу с напитками.

— Слава Богу, — ответил Джеймс, а затем спросил:

— Почему так рано?

— Уоррен уехал.

Джеймс в ответ закатил глаза и отправился в гардеробную. Надо поговорить с маленькой чертовкой, и немедленно, по пути домой. Он не должен позволять ей тараторить всякие ужасные вещи так, что невозможно вставить ни словечка. Где она только научилась так разговаривать со старшими, да еще с такой смелостью!

Дети Эдди всегда отличались образцовым поведением. Бог мой, не Джереми ли виноват, что она ступила на скользкий путь? Да, именно так. Последнее время дети слишком часто общались, и молодой негодяй мог смутить невинную душу.