Джоанна Линдсей - Мужчина моей мечты

— Вполне возможно.

Меган не могла понять, почему Девлин не сердится на нее. Минуту назад она сама ужаснулась собственному поведению. Проявить к мужу такое недоверие, выказать такую неприязнь и предубеждение! И именно в тот вечер, когда она собиралась сказать ему о своей любви! Разве он теперь сможет ей поверить?

Меган жестоко корила себя, а еще больше — Марианну Эйчисон. Обвинять Марианну было гораздо удобнее, ибо себя Меган по складу своего характера обвиняла лишь тогда, когда никого другого уже винить не оставалось.

Однако следовало упрекнуть и самого Девлина. Прежде всего за его молчание и странное нежелание воспротивиться ее несправедливым нападкам, за которые она теперь испытывала горчайший стыд.

— Почему ты не опроверг ложь Марианны, почему не защищался? Почему ты молчал?

— Многие предпочли бы поверить ей, а не мне. Не поверили бы лишь те, кто меня знает, — просто ответил он.

Меган опустила голову. К величайшему своему сожалению, она оказалась среди первых, а не вторых и ясно дала это понять. Как она могла!

— Прости меня, — пролепетала Меган. Девлин вздохнул.

— Не стоит так расстраиваться. Ты знаешь меня не до такой степени, чтобы безоглядно доверять. Кроме того, я сам не раз давал тебе повод воздерживаться от слепого доверия ко мне, так что…

— Не надо меня успокаивать… Я проверила какой-то незнакомке, даже не потрудившись сначала все выяснить у тебя. И вообще, какое она имеет право обвинять тебя, если сама…

Меган не закончила фразу. Она покраснела, осознав, что начала описывать свою собственную привычку сваливать вину на другого. Девлин без труда угадал причину ее смущения.

— Не будь глупой, — хмуро сказал он. — Ты совсем на нее не похожа. Ты не занимаешься тем, что ходишь повсюду и обливаешь меня грязью перед любым, кто готов тебя слушать. Когда ты кого-нибудь несправедливо в чем-то обвиняешь, то делаешь это по большей части в душе, а не вслух. Кроме того, я прекрасно понимаю, что на самом деле ты не имеешь в виду и половины того, что иногда говоришь. Это просто нервы. Со всяким бывает.

Меган восприняла его слова не очень доброжелательно. Она молча взглянула на Девлина, как бы говоря: «Я тебе это еще припомню».

— И все же я считаю, что тебе надо было вмешаться в разговор и уличить ее во лжи. И не только передо мной, — недовольно пробурчала Меган.

— Но правда просто уничтожила бы Марианну. Как джентльмен, я не мог пойти на такой шаг.

— Да, ты не мог, — задумчиво проговорила Меган, и прежде чем Девлин смог остановить ее или догадаться о ее намерении, резко повернулась лицом к зале и громко воскликнула:

— Леди Эйчисон! То, что вы сказали, — гнусная ложь!

Девлин застонал. Толпа мгновенно расступилась, образовав узкий коридор, на одном конце которого стояла Меган, а на другом — Марианна. Последняя прекрасно слышала обвинение, а теперь получила возможность увидеть ту, которая его бросила. Все разговоры вокруг смолкли как по команде, и в зале воцарилась напряженная тишина. Две или три танцующие пары столкнулись между собой, остальные остановились. Это так смутило оркестрантов, что музыка быстро захлебнулась.

В гнетущей тишине голос старой герцогини, стоявшей в другом конце залы, прозвучал удивительно отчетливо:

— Боже милостивый! Ну что на этот раз?! Кто-то хихикнул, кто-то кашлянул, послышалось осторожное шарканье ног по полированному полу — толпа придвинулась ближе, чтобы не пропустить ни единого слова.

Девлин понял, что в этой ситуации было бы губительно сделать то, чего ему сейчас больше всего хотелось, — зажать Меган рот и поскорее ее увести. Поэтому он просто положил руку ей на плечо и сказал как можно мягче:

— Не делай этого.

Меган взглянула на него, и Девлин удивился, увидев, что она улыбается, словно не осознает того, какое вызвала смятение и какой отчаянный и решительный шаг собирается совершить.

— Ты знаешь, Девлин, я не переношу незаслуженных обид. То, что леди Эйчисон опорочила твое доброе имя, я воспринимаю как личное оскорбление. Если бы я сразу поняла, что она лжет… Ты знаешь мой характер. Даже сказать страшно, что бы я с ней сделала.

Девлин едва слышно хмыкнул. Он с трудом сдерживал смех, понимая, насколько сейчас неуместно любое веселье. Но у герцога были на то свои причины. Казалось, Меган обращается только к нему, ее слова предназначались только для его внимания, она словно не осознавала, что все присутствующие жадно ловят каждую ее фразу. Но Девлин слишком хорошо знал Меган. И мгновенно понял, что она все делает умышленно. Значит, клевета на него, Девлина, была не столько причиной, сколько поводом для ее возмущения: очевидно, в этот вечер ей нанесли еще какую-то обиду. Герцог решил, что обязательно дознается до этого позже, и снова подавил желание улыбнуться: спектакль, который блестяще разыгрывала Меган, теперь уже не казался таким трагическим, как минуту назад. Правда, вздыхать с облегчением было еще рановато: окончилось лишь первое действие, и о занавесе пока никто не думал.

— По-моему, ты высказалась достаточно ясно, моя дорогая.

— Не совсем! — с неподдельным гневом ответила Меган, давая понять, что продолжение следует и что она доведет начатое до конца.

— Возможно, ты слишком джентльмен для того, чтобы пресечь ее клевету. Но я не столь благородна.

Эта реплика вызвала в толпе смешки, но Меган по-прежнему, не обращая на гостей ни малейшего внимания, вновь обратилась к подавленной и крайне смущенной Марианне:

— Говорят, что в конце концов всегда торжествует истина. Говорят, что лжеца и клеветника неизбежно ожидает кара. Не хотите ли обсудить настоящую причину, которая в свое время побудила герцога Ротстона порвать с вами отношения, или вы уже собрались уходить?

Марианне потребовалось лишь мгновение, чтобы понять: ей предоставили шанс избежать полного уничтожения. Она молча покинула залу, воспользовавшись предложенной Меган возможностью спасти остатки своей безвозвратно погубленной репутации. Леди Эйчисон ушла посрамленная, с клеймом клеветницы. Но ушла — и тем избежала окончательного разоблачения.

— Ты закончила? — раздался за спиной Меган тихий голос Девлина.

Она повернулась и одарила мужа ослепительной улыбкой:

— Да. Думаю, закончила. А где же музыка?

Вопрос Меган прозвучал как сигнал об окончании спектакля. Смолкшие разговоры возобновились, и едва Девлин взглянул в сторону оркестра, тот сразу заиграл вальс, правда, сначала неуверенно и робко, но к тому времени, когда герцог вышел с женой в центр залы, музыка гремела в полную силу.

— Не могу даже сосчитать, сколько раз мне хотелось сделать то, что сейчас сделала ты… Или что-то в этом духе, — признался Девлин, когда рядом с ними закружились другие пары. — Благодарю тебя.